Смерть со школьной скамьи - читать онлайн книгу. Автор: Геннадий Сорокин cтр.№ 61

«Если убийца не Вьюгин, то это человек в японской куртке, которого Полина Александровна из-за телосложения назвала «мужичком». А если это не Вьюгин и не человек в куртке с капюшоном, то это был человек-невидимка. Других вариантов нет: убийца появляется из ниоткуда и уходит в никуда, никем не замеченный. Человек-призрак. Фантом. Интересно, куда человек-фантом дел пистолет после убийства? Патроны Вьюгину в машину подкинул, а ствол где?»

Дарья Георгиевна Вьюгина принимала меня в домашней одежде: на ней был атласный китайский халат с вышитыми драконами, на ногах — комнатные тапочки с иероглифами. Узкие губы хозяйки были накрашены блестящей розовой помадой, глаза подведены специальным карандашом, белесые от природы ресницы густо намазаны тушью.

Ничто в доме не свидетельствовало, что хозяйка находится в трауре. Сама она выглядела свежо, словно недавно вернулась с оздоровительной прогулки по парку.

Еще на похоронах Лебедевой, когда я увидел жену Сергея Сергеевича в первый раз, я отметил, что она внешне похожа на Ларису Калмыкову: такая же бледнолицая крашеная блондинка, волосы до плеч, невысокая, без косметики — блеклая. «Мне и Вьюгину нравится одинаковый тип женщин», — подумал я тогда.

Сейчас у меня появилась возможность рассмотреть жену бывшего начальника вблизи. Для своих лет она выглядела неплохо: кожа на лице ухоженная, под халатом чувствовалось полное сил крепкое тело.

— Проходите на кухню, — пригласила она. — Я напою вас хорошим цейлонским чаем. Вы не хотите есть? Я могу что-нибудь быстренько приготовить.

Вместо чая Дарья выставила на стол блюдо с бутербродами и бутылку армянского коньяка.

— Лимона нет, к сожаленью, — сказала она. — Даже через нашу базу снабжения не могла достать.

Мы выпили по рюмке за упокой души Сергея Сергеевича. Дарья угостила меня американскими сигаретами с ментолом.

— Жуткий дефицит — настоящие фирменные сигареты, — сказала она, сделав пару глубоких затяжек. — На нашу базу их завозят в ограниченном количестве: кто первым успел, тому и достались.

В дверь позвонили. Вьюгина пошла открывать, оставив сигарету дымиться в пепельнице.

— Тетя Даша, вам мама ключ не оставляла? — раздался в прихожей голос девочки лет десяти.

— Оставляла, оставляла. — Дарья Георгиевна отдала ей ключ, закрыла дверь.

— С похорон вы уехали вместе с Журбиной, — сказала она, вернувшись на кухню. — Валентина Павловна сильно меня ругала?

— Она Ингу ругала за длинный язык, про вас Валентина Павловна не сказала ни слова.

— Ингу не надо ругать — каждый борется за место под солнцем, как может. Она рассказала вам, что у нее с Сергеем были любовные отношения?

— Вы так спокойно об этом говорите, Дарья Георгиевна, словно о постороннем человеке.

— В последние годы Сергей только формально был мне мужем. Мы даже спали в разных комнатах. Развестись со мной он не мог, по понятным причинам, хотя отношения у нас не раз доходили до стадии: «Забирай свои вещички и вали куда глаза глядят». Вещички забирать должен был он. Ему — машину, мне — квартиру. Это моя квартира, я ее получила от облсовпрофа семь лет назад.

«Трехкомнатная квартира бездетной семье — это круто! — подумал я. — Не иначе, Валентина Павловна постаралась».

— Это я предложила Сергею вступить в интимные отношения с Лебедевой, — глядя мне в глаза, сказала Вьюгина. — В психиатрии давно известно, что если супружеская спальня через пять лет совместной жизни не наполнится детскими голосами, то она наполнится кошмарами. Мы прожили в браке десять лет, и все наши попытки зачать ребенка не увенчались успехом. Наша семейная жизнь летела под откос, и ничего нельзя было сделать: врачи констатировали у меня приобретенное бесплодие. Когда-то мне пришлось сделать аборт — и вот результат. Наш брак с Сергеем мог спасти только ребенок. Из детдома брать младенца мы не рискнули — неизвестно, какие гены потом в нем взыграют, какие болезни проснутся. Брать ребенка постарше — тоже не вариант. «Добрые» соседи наверняка расскажут ему, что папа и мама у него не родные. В общем, я предложила Сергею найти молодую одинокую женщину и заключить с ней сделку: она нам рожает ребенка, мы оплачиваем ее услуги. Лебедева показалась мне подходящей кандидатурой.

— А ничего, что у нее шесть пальцев? — спросил я.

Вьюгина пожала плечами:

— Вряд ли это передается по наследству. Хотя, если честно, я об этом не задумывалась. О глазах думала. Вы знаете про закон Менделя? У голубоглазых родителей могут родиться только голубоглазые дети. У Лебедевой подходящие глаза, и сама она не дурнушка. Словом, Сергею этот план понравился. Он стал встречаться с Лебедевой, она забеременела. Мы предложили ей за ребенка десять тысяч рублей. Лена вначале согласилась, потом заломила цену в два раза больше. Первого мая Сергей пошел в очередной раз уговаривать ее сбросить хоть пару тысяч. Что там произошло у них, я не знаю. Возможно, она сказала, что ребенок вовсе не Сергея. Лена была ветреная девушка, от нее всего можно было ожидать. Вы знаете про фотографию?

— От Инги слышал.

— Я видела эту фотографию — похабщина высшей пробы! Поверьте мне, я не собиралась показывать ее мужу, он сам нашел. Ярости его, конечно, не было предела, но я успокоила Сергея. Какая нам разница, чем занимается Лебедева! К будущему ребенку это не имеет совершенно никакого отношения. Но он почему-то считал, что Лена его обманула.

«И это все? — подумал я. — А куда же фотография делась из вашей квартиры?»

— Когда Сергей стал встречаться с Лебедевой, у нас с ним на какой-то период восстановились супружеские отношения, — продолжила Вьюгина. — Парадоксально, но это факт — после Лебедевой Сергей вновь стал видеть во мне женщину, а не соседку по коммунальной квартире. У нас появились новые общие интересы: мы стали обсуждать, как назовем ребенка, где поставим детскую кроватку, в какую секцию его запишем, когда подрастет. Все пошло прахом! Теперь у меня ни мужа, ни семьи — ничего нет.

Пока Вьюгина рассказывала мне эту трагическую историю, я рассматривал ее грудь. Бюст у Дарьи Георгиевны был таким развитым, что как ни запахивай халат, что-нибудь да выглянет наружу. Периодически передо мной то обнажалась соблазнительная ложбинка, то проглядывала лямка бюстгальтера. Я вспомнил, как на похоронах Лебедевой она строила мне глазки. Сейчас была вторая часть обольщения. Не удивлюсь, если в конце вечера услышу: «Андрей, мне так одиноко, останься, утешь несчастную женщину в своих объятьях!»

— Спасибо, что выслушали меня. — Дарья встала, давая понять, что вечер окончен. — Мне надо было сегодня выговориться, выплеснуть все, что накопилось на душе. Сергей говорил мне, что вы когда-то были влюблены в Лебедеву?

— В десятом классе. Это было так давно, что об этом не стоит даже вспоминать.

До самого последнего момента я ждал приглашения остаться и даже придумал несколько веских причин, чтобы откланяться, не испортив отношения.