Потрясающие приключения Кавалера и Клея - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Шейбон cтр.№ 111

За миг до того, как он рухнул лицом в лед, ему явилось странное виденье. Он увидел своего старого учителя иллюзионизма Бернарда Корнблюма, что приближался сквозь синюю тьму: борода подвязана сеточкой для волос, в руках ярко пылающая походная жаровня, которую Джо с Томашем как-то раз одолжили у друга-альпиниста. Корнблюм опустился на колени, перекатил Джо на спину, воззрился на него сверху вниз, скептически забавляясь.

– Эскапистские штучки, – промолвил он с типическим пренебрежением.

Джо очнулся в ангаре от запаха горящей сигары и уставился вверх, на латаное-перелатаное крыло «кондора».

– Повезло тебе, – сказал Шенненхаус.

Он защелкнул зажигалку и выдохнул. Он сидел подле Джо на складном парусиновом стуле, распялив ноги, как сущий ковбой. Шенненхаус родился в каком-то необъезженном городишке под названием Тастин в Калифорнии и воспитывал в себе ковбойские привычки, которые плохо сочетались с его худосочностью и профессорской миной. У него были белокурые редеющие волосы, и очки без оправы, и руки тонкие, хотя загрубелые и в шрамах. Он старался быть немногословным, но был склонен к назидательности. Он старался быть суровым и ни с кем не дружить, но был неисправимая каждой бочке затычка. На базе Кельвинатор он был стариком, асом первой войны с восьмью подбитыми аэропланами за плечами, а все двадцатые летал над Сьеррами и над аляскинской тундрой. Он завербовался после Пёрла, и назначение на Кельвинатор расстраивало его не меньше, чем остальных. Не то чтобы он всерьез надеялся еще повоевать, но он всю жизнь занимался интересной работой и рассчитывал продолжить. С их прибытия на Кельвинатор – который официально, засекреченно назывался Военно-морская база ОО-А2(Р) – погода была настолько никуда, что в воздух Шенненхаус поднимался всего дважды: один раз на разведзадание, которое аварийно прекратилось в пасти бурана спустя двадцать минут, и один раз на самовольной неудачной экскурсии, когда пытался отыскать следы стоянки экспедиции Бэрда, или последней экспедиции Скотта, или первой экспедиции Амундсена, или след хоть каких-нибудь событий, происшедших в этой дыре, для которой, видимо, нарочно и изобрели эпитет «богом забытая». Говоря формально, Шенненхаус был первым лейтенантом, но на базе Кельвинатор не церемонились и на звания плевать хотели. Все подчинялись диктату выживания, а другой дисциплины, в общем, и не требовалось. Сам Джо был радистом второго класса, но никто и никогда не звал его иначе, нежели Куст, Тэчэка или, что чаще всего, Дурень, в честь Белоснежкиного гнома.

Запах сигарного дыма показался Джо очень вкусным. У этого запаха был неантарктический оттенок осени, и огня, и земли. Внутри у Джо что-то таилось – запах горящей сигары не подпускал это что-то ближе. Джо потянулся к руке Шенненхауса, воздел бровь. Тот протянул сигару Джо, а Джо сел и взял ее в зубы. Увидел, что он упакован в спальный мешок на полу Ангара, спиной на груде одеял. Оперся на локоть и глубоко затянулся, вдохнул в легкие крепкую черноту. Это оказалось ошибкой. Приступ кашля был долог и мучителен, а боль в груди и голове напомнила о тоннелях с мертвыми людьми и собаками, у которых легкие полны какого-то отравляющего вещества или микробов. Джо снова лег; лоб ему прошило по́том.

– Ё-мое, – сказал он.

– О да, – сказал Шенненхаус.

– Джонни, тебе туда нельзя, понимаешь? Обещаешь? Они все…

– Ну ты спохватился.

Джо попытался сесть, рассыпав пепел по одеялам.

– Ты же туда не ходил?

– Ты же не проснулся и меня не предупредил, правда? – Шенненхаус забрал у Джо сигару, будто с упреком, и толкнул его обратно на одеяла. Тряхнул головой, вышибая оттуда прилипчивое воспоминание. – Господи. Да уж. – Обычно голос его пел флейтой и сдабривался ученой выразительностью, но сейчас прозвучал по-ковбойски плоско, сухо и плоско, каким в воображении Джо рисовался Тастин, штат Калифорния. – Ничего хуже я не видал.

За все эти месяцы Шенненхаус немало наговорил о том, хуже чего не видал, – повествования его изобиловали горящими людьми; фонтанами артериальной крови из безруких плеч тех, кто угодил в верчение пропеллеров; охотниками, которых наполовину пожрали медведи, а под утро они, эти охотники, приволокли свои культи обратно в лагерь.

– Ё-мое, – повторил Джо.

Шенненхаус кивнул:

– Ничего хуже я не видал.

– Джонни, умоляю тебя это больше не говорить.

– Извини, Джо.

– А ты-то где был? Почему ты?..

– Я тут был. – Ангар, хоть и захороненный в снегах Земли Мэри Бэрд, как и все прочие здания базы Кельвинатор, не соединялся с прочими помещениями тоннелями – опять же из-за буранов, которые в этом году налетели так рано и жестоко. – У меня была вахта, я пришел сюда – просто на него глянуть. – И он через плечо указал на стареющий «кондор». – Уж не знаю, что Келли в голову взбрело, но радио…

– Надо вызвать Гуантанамо, надо им сообщить.

– Я пытался, – сказал Шенненхаус. – Передатчику кранты. Ни с кем не свяжешься.

Внутри у Джо задергалась паника, как в тот день, когда он провалился под торосы, в грохоте лыж и креплений, – дыхание вышибло из легких, рот забился снегом, холодное ледяное лезвие тычет в сердце.

– Передатчику кранты? Джонни, почему передатчику кранты? – В панике сквозь мозг просквозила мелодраматическая гипотеза, достойная фабулы Сэмми: Шенненхаус – немецкий шпион и всех убил. – Что происходит?

– Уймись, Дурень, ты чего? Пожалуйста, не надо психа давить. – И он снова протянул Джо сигару.

– Джонни, – сказал Джо как можно спокойнее, выдувая дым, – мне кажется, я сейчас буду давить психа.

– Послушай, ребята умерли, передатчику кранты, но корреляции здесь нет. Одно не связано с другим, как и всё в жизни. Никакого нацистского супероружия. Господи боже. Да бляха-муха, печка гробанулась.

– Печка?

– Угарный газ из Уэйна.

«Антарктический Уолдорф» обогревался бензинкой, которую в обиходе звали Уэйном из-за надписи «ЛИТЕЙНАЯ ФОРТУЭЙН ИНДИАНА США» на боку. Именовательное безумие, овладевшее людьми по прибытии в эту некартографированную пустоту, быстро пропитало всю их жизнь до нитки. Они присваивали имена радиоприемникам, латрине, нарекали свои похмелья и порезы на пальцах.

– Я сходил и проверил вентиляторы на крыше. Забились снегом. В Псовом городе то же самое. Я же говорил капитану, что вентиляторы хреновые. Может, не сказал. Я подумал, еще когда мы их ставили.

– Они все умерли, – сказал Джо, и утвердительное предложение самую чуточку приподняло хвост слабейшим намеком на надежду и сомнение.

Шенненхаус кивнул:

– Все, кроме тебя и твоего полюбовника – видимо, потому, что вы лежали дальше всех от двери. А что касается радио – кто его маму знает. Магнетизм. Пятна на солнце. Заработает, никуда не денется.

– Какого моего полюбовника?