Смертельная белизна - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Гэлбрейт cтр.№ 46

– Прошу прощения?

– Фредди Чизуэлл, – подсказал Уинн.

– О да, конечно, – приободрилась Робин. – Хотя я не очень близко знала Фредди. Он был изрядно старше. Какой ужас, что он… что он погиб.

– Действительно, кошмарная история, – безразличным тоном подтвердил Уинн. – Делия выступала против войны в Ираке. И очень активно. А ваш дядюшка Джаспер, заметьте, был обеими руками за.

Воздух загудел от не высказанного вслух, но совершенно очевидного вопроса: не слишком ли много позволяет себе Чизуэлл?

– Ну, я об этом ничего не знаю, – осторожно сказала Робин. – Согласно информации, которой мы располагали на тот момент, дядя Джаспер считал военные действия оправданными. В любом случае, – храбро заявила она, – никто не может обвинить его в своекорыстии, правда, коль скоро его сыну пришлось пойти воевать?

– Ну-у, если вы собираетесь гнуть свою линию, спорить бесполезно, – сказал Уинн.

Он поднял руки, имитируя капитуляцию, отчего стул слегка сполз по стене, и, чтобы восстановить равновесие, Уинну пришлось ухватиться за свой стол и вернуть себя вместе со стулом в вертикальное положение. Робин едва сдержалась, чтобы не захохотать.

– Герайнт, чтобы сегодня отправить эти письма, – напомнил Аамир, – их необходимо подписать до семнадцати часов.

– Сейчас еще только полпятого, – заметил Уинн, сверившись с часами. – Да, Рианнон входила в молодежную сборную страны по фехтованию.

– Потрясающе, – сказала Робин.

– Увлекалась спортом, как и ее мать. В четырнадцать лет выступала за команду фехтовальщиков Уэльса. Я повсюду возил ее на соревнования. Часами вместе в дороге! В шестнадцать лет она пробилась в юношескую сборную Великобритании. Но англичане приняли ее недоброжелательно, – сообщил Уинн с оттенком уязвленного кельтского самолюбия. – Она, видите ли, не училась ни в одной из ваших знаменитых привилегированных школ. А для англичан связи – превыше всего. Верити Пулэм на самом-то деле способностями не блистала. Собственно говоря, Рианнон, куда более сильная фехтовальщица, попала в сборную Великобритании только после того, как Верити получила перелом лодыжки.

– Понятно. – Робин пыталась балансировать между сочувствием и притворной верностью Чизуэллам. Не из-за той ли давней истории Уинн затаил злобу на их семейство? Действительно, фанатичный тон Герайнта выдавал застарелую обиду. – Конечно же, в спорте главное – способности.

– Точно, – сказал Уинн. – Это если по справедливости. Взгляните-ка.

Нащупав бумажник, он извлек на свет старое фото. Робин протянула руку, но Герайнт, крепко держа снимок, неуклюже встал, споткнулся о стопку громоздившихся у его стула книг, обошел вокруг стола, остановился едва ли не вплотную к Робин и, обдавая ее своим дыханием, показал фотографию дочери.

Одетая в фехтовальную форму, Рианнон Уинн стояла с широкой улыбкой и поднимала перед собой надетую на шею золотую медаль. У девушки было бледное, с мелкими чертами лицо, и Робин нашла в ней мало сходства с родителями, разве что большой, умный лоб – как у Делии. Но пока Герайнт тяжело дышал в ухо Робин, а она лишь усилием воли оставалась сидеть на месте, ей вдруг представилось, как Герайнт Уинн с широкой безгубой ухмылкой проходит через просторный зал с находящимися там вспотевшими девочками-подростками. Наверное, неприлично было размышлять, только ли родительская преданность заставляла его возить дочь в автомобиле по всей стране?

– Откуда это у вас, а? – Жарко дыша ей в ухо, Герайнт наклонился, чтобы пощупать рваный багровый шрам на ее обнаженном предплечье.

Больше не в силах сдерживаться, Робин отдернула руку. Кожа вокруг шрама еще сохраняла обостренную чувствительность, и чужие прикосновения были невыносимы.

– В девять лет я пробила стеклянную дверь, – ответила она, но доверительная атмосфера улетучилась, как сигаретный дым.

Краем глаза она видела нависшего над своим столом Аамира, непреклонного и молчаливого. Улыбка Герайнта стала натянутой. Робин, не один год проработавшая в офисах, поняла, что в кабинете только что сменилась энергетика. Теперь она встала, не вытерпев хмельной близости Уинна, не скрывавшего, в свою очередь, досады и некоторого беспокойства. Робин пожалела, что отпрянула, не сумев сдержаться.

– Я подумала, мистер Уинн, – выговорила она со вздохом, – что могла бы просить у вас совета по поводу благотворительности. Просто мне трудно сделать выбор между политикой и благотворительностью, а кроме вас, я не знаю ни одного человека, который занимался бы и тем и другим.

– О-о-о… – протянул Герайнт, моргая за толстыми линзами очков. – О, ну… попробуйте.

– Герайнт, – опять напомнил о себе Аамир, – эти письма необходимо…

– Да, ладно, ладно, – повысил голос Герайнт. – Мы еще к этому вернемся. – И подмигнул Робин.

– Замечательно, – сказала она с улыбкой.

Выходя, Робин едва заметно улыбнулась Аамиру, но ответной улыбки не дождалась.

После почти девяти часов вождения у Страйка затекли и разболелись ноги, спина и шея, а пакет с провизией давно опустел. На бледно-чернильной небесной акварели замерцала первая звезда, и тут у него зазвонил мобильный. В такое время ему, по обыкновению, звонила Люси – «просто поболтать»; он не ответил уже на три из четырех ее звонков, потому что при всех добрых чувствах к сестре никак не мог выработать в себе интерес к учебе ее сыновей, к конфликтам в родительском комитете и к хитросплетениям в карьере ее мужа-сметчика. Но, увидев, что звонит Барклай, Страйк нырнул в импровизированный «карман», а на самом деле обычный поворот в поле, заглушил двигатель и ответил.

– Мм, – лаконично начал Барклай. – Насчет Джимми.

– Уже? – Страйк не поверил своим ушам. – Как?

– В пабе, – объяснил Барклай. – Перехватил у него инициативу. Он хрень какую-то нес про независимость Шотландии. У английских леваков есть одна клевая черта, – продолжал Сэм. – Они страсть как любят послушать, какое дерьмо – Англия. За весь день не потратился ни на одну пинту пива.

– Черт побери, Барклай, – сказал Страйк, затягиваясь еще одной сигаретой сверх тех двадцати, что выкурил за этот день, – ты хорошо поработал.

– Лиха беда начало, – сказал Барклай. – Послушал бы ты, как их понесло, когда я стал им втирать насчет прогнивших империалистических устоев армии. Доверчивые ребята, что хошь заглотят. Завтра иду на сходку ОТПОРа.

– На что живет Найт? Есть какие-нибудь соображения?

– Якобы пописывает для пары левацких сайтов, продает отпоровские футболки, толкает наркоту. Запомни: дурь у него беспонтовая. После паба почапали к нему. Лучше уж курить бульонные кубики, нафиг. Я обещал подогнать ему чего-нибудь поприличнее. Мы ведь сможем это провести как накладные расходы, ага?