Случай в Семипалатинске - читать онлайн книгу. Автор: Николай Свечин cтр.№ 54

— Верно. Еще что?

— Деньги и часы взяли, надо полагать, для отвода глаз, чтобы мы подумали на обычное ограбление.

— Еще балл в вашу пользу.

Околоточный задумался.

— Обыск в доме Айчувакова, конечно, произвести надо, оно не помешает. Но вряд ли такие люди оставили нам подсказки.

— И?

— И стало быть, нужно трясти окружение купчины, причем не только торговое.

Хахалев насторожился:

— В каком смысле не только торговое?

— Дело-то о шпионстве, — пояснил Алексей Михайлович. — Не будет Военное министерство заниматься простым убийством. Стало быть, нужно осветить близкий круг покойного под этим углом.

Коллежский советник с удовлетворением слушал коллежского регистратора. Голова у того варила.

— Имеются наметки? — спросил он.

— Так точно, ваше высокоблагородие… Алексей Николаевич. В тюрьме сидят пекинские дунгане братья Ахуновы. По подозрению в шпионстве. Они замечены в торговых сделках с Айчуваковым. Сами по себе рядовые операции: сало, кожи, кишки. Но ведь это было для дунганцев прикрытие. Ребята парятся второй год, скучают. Расспросить бы надо. Вдруг расскажут что-нибудь интересное?

— А вы откуда сведали про шпионов? — удивился Алексей Николаевич. — Общая полиция такими вещами не занимается.

— Считаю своей обязанностью знать все, что происходит в моем участке.

— Молодец. Поехали!

Однако ожидания околоточного не оправдались. Два бородатых и давно не мывшихся китайца говорить с сыщиками не стали. На простые вопросы нехотя ответили: да, торговали с Тайчиком, купец как купец. Да, принимали его в Кульдже. А что, нельзя? Беседы про шпионские дела не получилось. Лыков наседал:

— Вот бумаги из корпуса жандармов. Вы склонили аксакала аула номер пять Кучек Эмельской волости поехать в китайские пределы договариваться с властями. Чтобы те приняли в свое подданство русских киргизов. Подстрекали туземцев, оплатили старосте дорожные расходы. Ну? За такое полагается Сибирь.

Но Ахуновы на испуг не брались и все отрицали. Питерец плюнул и вернул шпионов в камеру:

— Ну, посидите еще, пока не поумнеете.

Он сказал Склюеву:

— Не вышло. Так часто бывает: не всякая идея удается. Но вы мыслили правильно. Давайте смотреть дела этих проходимцев. Там есть фамилии — с кем встречались, кто соседи по улице, кто мулла в мечети… Надо проверить, нет ли среди них лиц, изобличенных в порочном поведении. Все равно, в каком.

Питерец и верненец допоздна просидели над бумагами и получили интересные сведения. Алексей Михайлович занес на листок несколько фамилий из дела братьев-шпионов. Жандармы вели дознание на совесть и кое-какие связи арестованных выявили. Склюев писал и комментировал:

— Во! Новиков, он же Крюков, он же Куприянов. Известный вор-рецидивист. Рыбинцев, он же Абрамов — это его приятель. И Гречетов, скупщик краденого.

Через пять минут:

— Ну конечно, куда же без него. Увалий Байгозинов, самый ловкий вор среди дунганцев.

— Воры — это хорошо, — остановил надзирателя питерец. — Связи в преступном мире, можно нацелить агентуру… Но воры не убивают. Они зарабатывают другим способом. Ищите бандитов-мокрушников.

— Есть! — бодро откликнулся Склюев. — В смысле, есть и мокрушник. Клим Ечеистов по кличке Гора. Высокий, оттого и кличка. Был у братьев Ахуновых в компании купца Айчувакова. Предмет разговора неизвестен.

— Этого долговязого я хочу видеть.

— Как прикажете, Алексей Николаевич. У него притон за мельницей ниже завода Лутманова. С нами пойдете или как?

Лыков не хотел путаться под ногами у здешней полиции. Авось арестуют лихого человека и без него. Он сел и написал отношение к Поротикову:

«г. Полицмейстеру г. Верного.

Весьма срочно.

Совершенно секретно.

Имею честь просить распоряжения Вашего Благородия немедля с получением сего произвести тщательный всесторонний обыск в порядке 21-й статьи Положения о государственной охране, включая все надворные постройки, по месту пребывания рецидивиста Клима Федорова Ечеистова. Протокол обыска с могущими быть отобранными вещественными доказательствами препроводить мне при наложении на сем печати. Обыскиваемый подлежит безусловному аресту. Заключить указанного Ечеистова в отдельную камеру Верненской тюрьмы, зачислив содержанием за к.с. ^[56] Лыковым.

За сим прошу Вас, Милостивый Государь, принять уверение в отличном моем к Вам уважении и совершенной преданности.

Чиновник особых поручений Департамента полиции Лыков».

— Вот, — передал он бумагу околоточному надзирателю. — Пусть Флегонт Илларионович распорядится. А вы и без меня обойдетесь.

— Слушаюсь. Где я смогу вас найти? Чтобы доложить о результатах обыска.

— Я остановился в номерах Грязнова.

Питерец отправился к себе, поужинал и сел ждать новостей. После полуночи раздался стук в дверь, и ввалился расстроенный Склюев:

— Так что, Алексей Николаевич, зря налетели.

— Упустили? — вскочил со стула Лыков. — Я так и знал…

— Никак нет, нашли. В притоне. Только мертвого.

Коллежский советник машинально сел, покрутил ус. Потом приказал:

— Докладывайте.

— Лежал с двумя ножевыми ранами в спине. Зашли сзади. В кармане у Горы был браунинг с одним стреляным патроном в обойме. Пули заостренные, ствол пахнет порохом.

— Он, сволочь.

— Так точно, по всем признакам, именно Ечеистов убил купца Айчувакова. А потом убрали и его, чтобы мы не вышли на заказчика.

— Умный у нас противник, Алексей Михайлович, — вздохнул питерец. — Наперед знает наши шаги.

— Что теперь-то делать? — спросил околоточный надзиратель.

— А черт его знает.

Склюев ушел, а коллежский советник сел писать телеграмму барону Таубе. В ней он просил быстро и негласно установить тождественность личности двух офицеров — подъесаула Забабахина и штабс-капитана Рамбуса. Сочинил, потом долго шифровал военным кодом, затем сходил на полицейский телеграф и отбил депешу. Ну, похоже, это все, что он мог сделать…

Установление тождественности личности — сложная и длительная процедура. Особенно если делать ее негласно. Контрразведчики должны опросить друзей детства подозреваемых, сокурсников по юнкерскому училищу, однополчан. И доказать по описанию внешности, что эти люди — именно те, за кого себя выдают. Фотокарточками обоих офицеров Алексей Николаевич не располагал. И вряд ли они имелись в распоряжении Военного министерства. Поэтому сыщик очень подробно описал приметы подъесаула и штабс-капитана.