Голос - читать онлайн книгу. Автор: Кристина Далчер cтр.№ 66

– По-моему, кто-то давно должен был бы приказать этой женщине заткнуться, – говорит Оливия. – Причем навсегда.

«Ох, Оливия, – думаю я и сама себе удивляюсь: – А какого, собственно, черта ты от нее ожидала?»

Начнут они, пожалуй, с тех женщин, что содержатся в лагерях. В эту категорию попадут Джеки, Джулия и Энни Уилсон с того конца нашей улицы. Вот только по телевизору нам в данном случае ничего не покажут. Затем преподобный Карл загонит в западню таких людей, как Дэл и Шэрон, и постарается уничтожить последнюю надежду на какое бы то ни было сопротивление. Впрочем, прежде чем отнять у Дэла голос, они хорошенько над ним поработают, а в качестве «побудительного мотива», вполне возможно, используют его дочерей. И Дэл, разумеется, заговорит. Какой отец не заговорил бы?

Патрик будет следующим. И у меня буквально перестает биться сердце при мысли о тех методах, которые они к нему применят, и о том, что грозит Соне, если он не заговорит. Нет, он, конечно же, заговорит. И так далее, и так далее, пока не будут обнаружены все до последнего участники сопротивления, которое и без того держалось буквально на нитке. И этот последний его участник тоже будет вынужден заговорить и вскоре навсегда умолкнуть.

И в основе всего этого будет изобретенная мной распроклятая сыворотка!

Нет, я не верю, что таков и будет конец всему!

Рука Лоренцо снова мягко ложится на мое плечо.

– Вот мы с тобой все и сделали. Ты как, Джианна?

Я молча качаю головой.

Минус муж – плюс снова счетчик слов на запястье, ибо счетчик вернется сразу же, как только моя работа здесь будет завершена; и после этого я окажусь совершенно без средств, не имея понятия, как мне теперь содержать дом и растить детей. Стивен еще мог бы ухитриться и какое-то время поддерживать нашу семью на плаву – но это если он вообще когда-нибудь сюда вернется. А если он не вернется и если учесть, что родители Патрика умерли, а мои находятся в Италии, то вскоре можно будет сказать, что с кланом Макклеллан покончено, его попросту стерли с лица земли.

А тут еще очередной ребенок. Ребенок Лоренцо.

Я так часто вспоминала о том, как все было когда-то, как когда-то жила я сама, а вот будущее всегда оставалось для меня чем-то вроде неясного пятна. Вплоть до сегодняшнего дня. Зато теперь я начинаю видеть нечто вроде призрачных картин грядущих лет; сперва они, правда, расплываются, точно завитки дыма, но затем «дым» постепенно сгущается, предметы обретают четкие, а порой и острые как бритва контуры и цвета, и я уже вижу себя, бормочущую бессмысленные фразы после того, как мне ввели мною же изобретенную сыворотку. А вот я, уже согбенная, седая, с настолько изуродованными руками, что и сама их узнать не могу, выдираю из земли сорняки на отведенном мне участке поля. Или лежу на койке под тонким одеялом, дрожа от зимней стужи. Или бреду куда-то с пустыми глазами, едва удерживаясь, должно быть, на границе сознания и безумия, и все удивляюсь, куда это они все ушли – Стивен, Сэм, Лео, Соня. И этот, еще не родившийся, младенец.

Я прихожу в себя, лишь когда Лоренцо берет меня за руку и рывком заставляет встать. Только тогда до меня доходит, что все это время я сидела на полу в лаборатории, прислонившись спиной к нижнему ряду пустых клеток из металлической сетки.

– Все хорошо, Джианна, – говорит Лоренцо и своими тонкими пальцами осторожно смахивает с моих ресниц слезы. – Ведь все же хорошо?

– Нет, совсем не хорошо! И ты это прекрасно понимаешь.

– Но будет хорошо.

Мне хочется прижаться к нему, закопаться в него, но я помню о камерах.

– Все. Я уже пришла в себя, – говорю я, встаю, встряхиваюсь и выпрямляюсь. – Давай продолжим.

Когда я впервые начала опыты с лабораторными животными, у меня было одно золотое правило: не давать им кличек. Иными словами, воспринимать их не как своих домашних животных, а исключительно как некое средство для достижения поставленной цели; для того, чтобы добраться из пункта А в пункт В. Например, как пробирки для опытов, или чашки Петри, или стекла для микроскопа – то есть как некий природный материал для естественно-научных опытов и наблюдений. Но когда я держу в руках крошечную мышку, я, прежде чем Лоренцо введет ей то вещество, которое ее либо исцелит, либо убьет, способна думать лишь об одном: о той кличке, которую я бы ей дала.

Джеки. Лин. Джин.

То, что придумал Лоренцо, рискованно, но необходимо.

После того как мы позвонили наверх и попросили прислать кого-нибудь из технических служащих, чтобы в лаборатории произвели уборку, мы быстро написали Моргану очередной отчет о проделанной работе, и я собралась домой. Уходила я первой, и мне, разумеется, предстояло снова пройти через пункт проверки. Там уже появились двое новых солдат, сменившие в полдень предыдущих дежурных, и форма у обоих была идеально отутюжена, а ботинки начищены до нестерпимого блеска, так что в них отражались флуоресцентные лампы вестибюля. Моя сумка вновь проползла сквозь рентгеновскую установку, и меня снова обыскали, хотя и весьма щадящим образом; этот молодой солдатик быстро вел руками вдоль моего тела, деликатно приподнимая их невысокими арками над теми местами, которых мужчине касаться вроде бы неприлично – над грудью, бедрами, ягодицами, животом. Наконец, полностью проверенная и насквозь просвеченная, я вышла на улицу, где еще вовсю светило майское солнце.

Сегодня 31 мая, думаю я. Мой день рождения. И именно сегодня мой сын Стивен убежал из дома, прихватив, как выяснилось, пачку денег из бумажника Патрика. А еще сегодня я опять поеду в Мэриленд, в нашу «крабью нору», на тайное свидание с Лоренцо.

Из города мы договорились выехать разными путями, и теперь я тащусь по битком забитому автомобилями шоссе на юг, в сторону того хайвэя, который пересекает весь Вашингтон, и через некоторое время проезжаю мимо рыбного рынка, который находится все там же, на берегу. Интересно, думаю я, откуда сюда привозят рыбу. Из штата Мэн? Из Северной Каролины? Вполне возможно. Я стараюсь не думать о тех, кто работает на рыборазделочных фабриках, потрошит рыбу, очищает от чешуи, упаковывает, замораживает. Возможно, и мне тоже когда-нибудь придется этим заниматься с утра до ночи и без какой бы то ни было оплаты. И меня тоже будет постоянно преследовать рыбная вонь, словно прилипшая к коже…

Лин была не права, говоря, что наша экономика разваливается. Она, может, и не процветает, но тем не менее движется вперед с некой постоянной рабочей скоростью. Производительные силы в нашем государстве отнюдь не разрезали пополам, их всего лишь перегруппировали, перераспределив нагрузки. Мужчин, раньше занимавшихся неквалифицированным трудом, попросту заменили женщинами или некими «неправильными» людьми, которых представители Движения Истинных сочли недостойными существования в одном с ними обществе. А промышленность – самые разные ее отрасли и в том числе и такая всеобъемлющая отрасль, как органы управления, – прямо-таки охотится на молодых мужчин, только что закончивших университеты, тщательно подбирая даже самых юных и неумелых, лишь бы заполнить те прорехи, которые образовались после ухода с работы женщин; особым спросом пользуются директора, врачи, юристы и инженеры.