Оттенки русского. Очерки отечественного кино - читать онлайн книгу. Автор: Антон Долин cтр.№ 75

Жених Роман (Егор Корешков), он же Ромик, — застенчивый журналист из местной газеты, мечтающий разбогатеть на каком-нибудь сетевом стартапе. Невеста Наташа (Юлия Александрова), она же Натали, — самоуверенная молодая сотрудница газовой компании. Его родители — простецы, живущие в хибаре на берегу моря: папа делает блесны ручной работы, мама — парикмахерша. В запасе — только что откинувшийся из тюрьмы брат-уголовник и толпа родственников, приехавших из Туапсе. Ее родители — элита: отчим — бывший десантник, ныне работающий в городской администрации, мать — чуть увядшая красавица домохозяйка, в чьей квартире висят хрустальная люстра из Дубая и портреты хозяев в золоченых рамах. В запасе — лучшие люди города, от хозяев свадебного салона и самой престижной ювелирной лавки Геленджика до самого мэра.

Уже первая деловая встреча в ресторане «Золотой» наглядно покажет, насколько ничтожна социальная разница между родней жениха и невесты. У них схожий юмор и одинаковое чувство прекрасного. Все они знают по умолчанию, что на свадьбе должно быть много водки и песен, — тогда и остальное устроится. Пусть одних переменчивая судьба вытолкнула на верхнюю ступеньку социальной лестницы, а другим повезло меньше, но и те и другие надеются, что невеста все-таки споет на свадьбе под минус их любимую песню Григория Лепса «Натали».

У самих молодых немного другая система ценностей. Привычный к социальному прессингу Ромик еще худо-бедно терпит родительскую диктатуру, а Наташа пытается бунтовать. Она воспитана не на шансоне и советской эстраде, а на диснеевской «Русалочке», ей хочется красивую церемонию на берегу моря (благо оно в двух шагах), чтобы свечи горели, а возлюбленный плыл к ней на лодке с красным парусом. И чтоб без пошлости, пьянки и тупого юмора. По счастью, рядом есть понимающий босс-газовик, который способен устроить именно такую свадьбу, приняв вместо гонорара только что подаренную Наташиным отчимом иномарку. Разумеется, выбрать одну свадьбу из двух не получится: придется играть обе, и само собою, они совпадут во времени и пространстве.

Для человека даже умеренной интеллигентности такое зрелище — настоящий фильм ужасов. Для так называемого зрителя из народа — то, что называется словом «ржака». Для условного либерала — злая сатира на русские обычаи и манеры. Для патриота… ну, тут все зависит от патриота: если у него есть чувство юмора, «Горько!» покажется фильмом о большой любви, если нет — он не будет думать о дефинициях, а сразу побежит жаловаться в Госдуму. «Горько!» неизбежно вызовет бурю эмоций — но попробуем разобраться с холодной головой.

Главной целью «доброй русской комедии» была отчаянная лакировка действительности, декларативный эскапизм: пусть жизнь страшна, мы сделаем вам красиво. В «Горько!» же все происходит именно так, как обещает название, так близко к реальности, как только бывает. Есть, конечно, законы жанра, требующие света в конце даже темнейшего из тоннелей, — таковы же и законы свадебной церемонии, где самая пошлая сентиментальность и самый тупой юмор оправданы сакральностью ритуала. Ключ к содержанию и пафосу фильма в этом случае — его формальное решение, то, как он снят. Это как бы случайно найденное любительское видео, «found footage» — форма, которая чаще всего используется для хоррора («Ведьма из Блэр», «Паранормальное явление», «Монстро») и уже была применена в России Павлом Бардиным для его антифашистского манифеста «Россия-88». В «Горько!» это свадебное видео, снятое младшим братом жениха, единственным малопьющим гостем свадьбы, — то есть полноправным представителем режиссера и зрителя.

Между неряшливостью снятых на цифру эпизодов и предполагаемой красивостью действа — непреодолимый конфликт, заложником которого может себя считать в той или иной степени каждый из нас. Мы все зависли между советским пыльным ватником и безвкусными новорусскими стразами, между ложной задушевностью и столь же наносной беззаботностью, между потерявшими смысл традициями и крикливо-глупыми инновациями. А есть ли на самом деле разница? Вроде была, но где она? Деревенские старушки и гламурные красотки в купальниках с равной охотой фотографируются с заказанным из столицы тамадой Сергеем Светлаковым (в роли самого себя) — звездой, как чаще всего случается в новом русском кино, превращенной в реди-мейд. Произнеся пять-семь дежурных фраз, он валится под неумолимым ударом крепкого алкоголя, покорно выслушивает сокровенные вопросы поклонников: «Серег, только честно, Басков — гей?» — но даже на такие вопросы не может найти ответа.

Это зыбкий мир тотальной неуверенности в окружающей реальности и в самом себе. Момент предполагаемой высшей искренности, слияния двух душ оборачивается тотальным взаимным принуждением к исполнению кем-то (возможно, самой судьбой) навязанного спектакля. Последующая свистопляска — море дурного алкоголя, децибелы ужасного караоке, тонны уродливой плоти, поцелуи взасос, мордобой, стрельба и пожар, поющие казаки и арестовывающие всех омоновцы — кажется в этих условиях стопроцентно оправданной. Нет, это не безудержное русское раздолье, не раззудись-плечо-размахнись-рука, а нервическая реакция, переходящая в массовую истерику. Когда все вокруг фальшивое и чужое, хотя кругом, казалось бы, самые близкие люди, куда спрятаться, куда бежать? Только в море утопиться (благо оно, повторимся, в двух шагах).

Тем не менее Крыжовников-Першин находит выход из тупика: на то и комедия. Ближе к финалу изнурительного марафона, когда все сидят в одном автозаке, пьяные, избитые, вымокшие, посыпанные пеплом и конфетти, окончательно стирается грань между любовью и ненавистью. В этот момент понимаешь: семья (и родина) — дар, от которого не отказываются, который не выбирают. И когда все хором, со слезами уже не растерянности, но любви, все-таки запевают треклятую лепсовскую «Натали», сам себе не веря, начинаешь подпевать. И все печали утолены.

Подумать только, всего год назад «Горько!» никому еще не известного Жоры Крыжовникова вышел на экраны. Кто бы тогда предсказал, что он станет самой массовой комедией года, собрав четыре с половиной миллиона зрителей? Теперь сделанный в рекордные сроки сиквел буквально обречен на то, чтобы стать главным отечественным хитом 2014-го.

Говоря по совести, авторы могли не напрягаться, а напрягшись, все равно не переплюнули бы первую часть по степени воздействия на зрителя, отныне готового ко всему. Продолжение, как бывает практически всегда («Терминатор 2» не в счет), уступает оригиналу. Не слишком удалась сцена безудержного застолья, вынужденно копирующая первый фильм. Сопродюсер Сергей Светлаков неуместен, как любой тамада на поминках. Совершенно не работает прием с камерой — все-таки «свадебное видео» жанр почтенный, а о «похоронном» никто не слыхивал: присутствие оператора во многих сценах вовсе не отыграно. Многие прекрасные актеры — Егор Корешков (Ромик), Валентина Мазунина (Ксюха), любимец публики Александр Паль (Леха) — болтаются без дела, ярких сольных партий для них просто не придумано. Да и один из немногочисленных звездных новичков Константин Мурзенко (криминальный авторитет Князь) на экране присутствует в основном для того, чтобы произнести смачную политическую шутку. На несмелый вопрос «Как бабу делить будем?» он отвечает: «Как Крым — моя, и всё!»