Вечный колокол - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Денисова cтр.№ 102

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Вечный колокол | Автор книги - Ольга Денисова

Cтраница 102
читать онлайн книги бесплатно

Навстречу новгородскому ополчению выехали и псковский посадник, и с десяток бояр, и князь Тальгерт в сопровождении дружинников. Посадник кланялся Новгороду в пояс, сойдя с саней, и бояре кланялись тоже - Псковский князь сидел на нетерпеливом коне с полуулыбкой, глядя на Волота свысока. И сам напоминал нетерпеливого коня.

Псков собрал пятнадцать тысяч - и старых, и молодых, и сильных, и слабых; ополчение готово было выступить по первому зову. И тысячная дружина князя стоила немало, и псковская боярская конница. Волот забрал из Новгорода всех - пятьсот конных дружинников, которые не ушли с Ивором на Казань. Две тысячи - против семи…

Тальгерт между тем не разделял настроения Волота, был полон сил и надежд если не на победу, то на долгое сопротивление.

Новгородское ополчение разместили в опустевшем Завеличье, где жили иноземные купцы: кто-то из них успел уехать заранее, кто-то сбежал, бросив товар, кого-то псковичи отправили под лед Великой реки - так же, как это сделали с русскими купцами в Дерпте и Нарве.

Новгородцам требовался хотя бы короткий отдых после четырех суток перехода, но Тальгерт, заждавшийся помощи, предлагал выйти ночью, чтобы до рассвета подоспеть к стенам Изборска и ударить неожиданно. Волот оценил его strategia: псковский князь хотел потрепать немцев под Изборском, прикрывая отход изборян, сдать крепость и отступить за надежные крепостные стены Пскова. Немцам придется переходить Великую, и это обойдется им дорого. И будь их хоть триста тысяч, а Пскова они не возьмут: двадцать восемь тысяч дружинников и ополченцев смогут держать город не меньше полугода - запасов хватит. Немцев не кормит чужая земля, осада измотает их сильней, чем осажденных. И обойти Псков они не посмеют: войско тут же ударит им в спину, по обозам и запасам пороха.

Уверенный голос Тальгерта вселял надежду. Разведка его ежечасно приносила сведения о расположении неприятеля возле Изборска, и внезапное нападение должно было сберечь русские силы и ослабить немцев. Князь готовил прорыв с двух сторон: войско клином пройдет сквозь укрепления осаждающих, нанесет молниеносный удар и так же неожиданно отступит, пока ландмаршал ордена не успел перестроить свои полки (основные силы врага располагались ближе к границе). Когда немцы войдут в крепость, изборяне подорвут пороховой запас, сосредоточенный под крепостными стенами. Чтобы отстроить крепость, немцам потребуется не меньше года.

Волот не посмел давать советы, его смущал только один вопрос: а что если они не смогут неожиданно отступить и завязнут в бою? Что если по ним ударит вся сила семидесятитысячного войска? Кто тогда будет отходить за Великую и оборонять Псков? Рассеянные ватаги ополченцев, которые с легкостью перебьет конница по пути к Пскову? Это конные татары умеют нанести стремительный удар и отступить, а новгородское ополчение даже без обозов движется вовсе не молниеносно. Напасть - да, можно неожиданно, но неожиданно отступить?

- А ты стратиг… - усмехнулся Тальгерт, выслушав возражения Волота. - Чтобы обеспечить наше отступление, надо задержать конницу. И отступить нам нужно не так далеко - в лес, где конные нас не достанут, где принимать бой легче, чем его навязывать. Да и Изборск не хочется отдавать просто так: они девять дней держат осаду. Там и дети, и бабы на стенах… Немцы тоже не дураки - терять силы и людей не хотят, они Изборск уже своим считают, даже стены не трогают: ждут, когда изборяне сами ворота откроют. В крепости же воды нет… Был подземный ход к колодцу, но его обнаружили и завалили. И ни одного снегопада за эти девять дней!


В Завеличье, в тереме, где еще десять дней назад сидело посольство немецких купцов, Волот собрал сотников дружины - рассказать о планах псковского князя, послушать советы опытных воинов и распределить обязанности между частями ополчения. Сотники качали головами: Тальгерт не представлял себе, что за ополченцы пришли из Новгорода ему на помощь. Сильней всех сетовал Оскол Тихомиров. Дело не в том, что студенты были молоды и неопытны, - они не понимали самой сущности единоначалия. Все приказы, сверху донизу, сначала обсуждались, и если наставники делали это осторожно и деликатно, высказывали сомнения и возражения, то студенты спорили до хрипоты и запросто могли отказаться от выполнения приказа, если он их не устраивал. Но и это было полбеды! Даже если бы они начали выполнять приказы без промедлений, то все равно не умели этого делать! Сотники никогда в жизни не управляли и десятком, а некоторые в первый раз взяли в руки оружие; десятники же, все как один, видели свое предназначение в защите прав своих десятков. Оскол не просил помощи, он надеялся справиться с трудностями сам, но предупреждал: от студентов в открытом бою добра не будет. Остальные тоже жаловались - кто-то на нехватку оружия, кто-то на медлительность «стариков», которым не угнаться за мальчишками, кто-то на отсутствие опыта у ополченцев. И все сходились в одном: ополчение не готово идти в бой. Они еще храбрятся, еще стараются сохранить лицо, но они не верят в победу и боятся.

Выспаться не удалось никому: сначала обсуждали нападение и возможные «подводные камни», потом разбирались с быстрым отступлением и путями отхода, потом от strategia перешли к порядкам и приказам. И только в самом конце обсуждения Волот с ужасом понял: никто из опытных сотников ни разу не усомнился, что вести новгородское ополчение будет новгородский князь… И жизнь двенадцати тысяч человек окажется в его руках! И оттого, как быстро он сумеет принимать решения, как быстро сможет оценивать обстановку, зависит, сколько из них погибнет, а сколько останется в живых!

Волот никогда не водил войска в бой. Он только видел несколько раз, как это делал отец, но тогда не думал о том, что скоро станет его преемником. Да, уроки Ивора не прошли даром, но одно дело - чертить на песке стрелки и линии, и другое - вести в бой людей! Живых людей!

Когда сотники разошлись по своим частям, он почувствовал себя испуганным и растерянным, словно лишился их поддержки, их уверенности. Он хотел подремать хотя бы час-другой, но только ворочался с боку на бок на узкой жесткой постели какого-то немца. Дядька зашел затопить печь - потихоньку, на цыпочках, но увидел, что Волот не спит.

- Что, княжич? - хитрые глаза дядьки как будто смеялись. - Волнуешься?

- Отстань, - буркнул Волот и повернулся к нему спиной.

- Нет, раз не спишь - я не отстану. Запала не чую.

- Какого запала? Ты чего? - Волот сел на постели. - Люди же умирать пойдут, а я…

- Ты послушай меня, старого… - дядька подошел к нему поближе и сел рядом. - Я вот тебе расскажу, что твой отец перед боем делал.

Волот любил дядьку. Наверное, очень любил, что не мешало ему пренебрегать мнением старого вояки и относиться к нему чуть-чуть свысока.

- Ну расскажи, - Волот зевнул, хотя на самом деле очень хотел услышать рассказ об отце.

- Твой отец перед боем поначалу был похож на волка, которого заперли в клетке. Ходил из угла в угол, рычал на всех, гнал взашей. Раньше мы считали - это он думу думает, как лучше сделать. А только потом догадались: это он волнуется. Он всегда перед боем волновался. А потом, как пора было доспехи надевать, его волнение словно обрубал кто, как топором. Он совсем спокойным делался, по-настоящему спокойным, не притворялся. И не спешил никуда, с расстановкой говорил, не суетился. А потом, когда на коня садился, когда перед войском появлялся, у него в глазах загорался огонь. Вот веришь - настоящий огонь! Это я не для красного словца. Смотришь ему в глаза и видишь: глубоко так, далеко, но чуешь, как ревет пламя, мечется, и страшно делается от его взгляда. Дыхание заходится. Ему и говорить ничего не надо было: окинет войско этим огненным взглядом, махнет рукой - и все как один готовы за него умереть! В бой за ним шли очертя голову.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию