Хтонь. Человек с чужим лицом - читать онлайн книгу. Автор: Руслан Ерофеев cтр.№ 42

выводил сладкоголосый тенор по второму кругу.

— Ну что, поняли, о чем он поет? Это же настоящий гимн нашего братства! — восторженно воскликнул Гладкий, но тут же погрустнел: — А когда Вадечка поет: «Давай пожмем друг другу руки и в дальний путь на долгие года», это значит, что речь идет о зоне, куда сажают наших… В конце концов, ему просто подложили мальчика, который оказался агентом КГБ, а Вадечка по широте и любвеобильности своей цыганской натуры не смог устоять… В последний раз я видел его в Магадане в восемьдесят первом году, и это был несчастный одинокий старик, вынужденный скрывать свои истинные наклонности от окружающих. Но когда я глянул в его бездонные цыганские глаза, я увидел, что в них по-прежнему пляшут чертики!..

— Так он еще жив?! — хором удивились и Артем, и врач.

— Типун вам на язык! Конечно, Вадечка жив и даже, можно сказать, здоров. Ну, возраст, понятное дело… Он безвыездно проживает в Магадане, где остался навсегда после второй ходки. Вадечка там, считай, местная достопримечательность… — отвечал Гладкий.

слащавил из патефона тенор так, что, казалось, слипнуться готово не только отверстие, из которого шел звук, но и Артемова задница. Ее спас от слипания хирург, который мазнул по ней холодным ватным тампоном. Запахло спиртом. А затем Казарин взвыл от резкой боли. Операция, стало быть, будет проходить без наркоза…

Пока с извивавшегося Артема живьем сдирали кожу, пусть и небольшой ее лоскут, главпетух улегся набок и пристально рассматривал его ягодицы. Взгляд этот нравился Казарину все меньше и меньше.

— Вадечка научил меня некоторым очень умным вещам, — вновь нарушил молчание Гладкий. — Например, тому, что баба — существо подлое, развратное и опасное, как нечистое насекомое. Исключение, говорил Вадечка, только мать. Знали бы вы, какую утонченную, болезненную нежность питает он к памяти своей мамочки… А женщина — это исчадие ада! От нее надобно держаться подальше. То ли дело — настоящая, крепкая мужская дружба…

Гладкий сполз со своей кушетки и направился к стреноженному Казарину Секунду спустя Артем ощутил липкие пальцы, ущипнувшие его за задницу.

— Эй, кончай баловать, пидорас! — прикрикнул хирург. — Ты мне работать мешаешь! И вообще, все готово, ложись теперь ты. А ты можешь убираться, — повернулся врач к Казарину и потянул за путы. — Только на задницу три дня не садись и не спи на левом боку!

Доктор грубо шлепнул Артема по забинтованной ягодице, выпроваживая из операционной. Уходя, Казарин оглянулся и увидел, как он мажет йодом лоб Гладкому, приговаривая при этом:

— Ну вот, сейчас мы тебе пересадим кожу с задницы этого охламона и, если она приживется как следует, начнем делать подобные операции в массовом порядке, но уже без доноров. Пусть те обормоты, которые мастырят себе наколки на лобешнике, отвечают за свою дурость собственными жопами!

— Эх, гнида белохалатная! Такое чувство, будто ты меня к расстрелу готовишь! — ухмыльнулся главпетух, намекая на «таинство» йодопомазания, которое, если верить слухам, практиковалось в районе лба каждого приговоренного к высшей мере наказания в СССР. А когда Артем уже почти затворил за собой дверь, ему донеслось в спину… ну, или не в спину:

— А ты, сладкая попка, жди меня на шконке с чистой дырочкой…

Казарин узнаёт о выдающихся успехах пластической хирургии за решеткой и находит весьма неожиданный способ спасти свою задницу, после чего в зоне начинается форменное светопреставление.

— Ты серьезно? Тебе — пластическую операцию?! — Рэмбо весело расхохотался.

— Ну а что? Хирург же, судя по всему делать их умеет, — парировал Артем. — Да он и сам намекнул: мол, официально эта операция будет первой в местах заключения. Официально, понимаешь? Значит, их делают и неофициально!

— Ну, ты и дурень, Артем! — продолжал веселиться Рэмбо. — Конечно, их делают неофициально! И давно! Нужно, скажем, вору в законе залечь на дно, исчезнуть по каким-то своим причинам на время, а то и навсегда. Или какому-нибудь денежному человеку, цеховику, не суть важно. Подделать доки о смерти и найти труп какого-нибудь бомжа, чтобы похоронить под видом себя самого — это полдела, деньги и связи все сделают. Но главное ведь, самому достойно и безопасно вступить в новую жизнь. Не только с новыми доками и с новой легкой статьей, но и, желательно, с новой внешностью, в которой ни одна сволочь не опознает прежнего Ивана Кузьмича! И вот тут вступает в дело тюремный врач. Хороший пластический хирург — на вес золота! Таких иногда авторитеты специально выучивают, поставляя им всяких чушков в качестве подопытного материала. Тюремное начальство обычно смотрит на такие вещи сквозь пальцы — вдруг ему и самому понадобится срочно с кем-нибудь махнуться личиком и биографией?

— Так вот, я и говорю… — поддакнул Казарин.

— Да фигню ты говоришь! — отрезал «афганец». — Такое делают только большим людям! За большие башли! Или за большое уважение. А ты кто есть? Вот то-то…

— Погоди, погоди, — перебил его Артем. — А чего ты только что говорил про подопытных кроликов? Они еще нужны?

— Вообще-то дураки всегда нужны, — зевнул Рэмбо. — Товар, как говорится, ходовой, хотя и отнюдь не дефицитный. А что?

— А то, что ты должен мне помочь! — заявил Казарин. — Я хочу стать одним из этих самых подопытных кроликов. Я знаю, что ты можешь это устроить!

— Вообще-то мне тут кое-кто кое-что должен, — лениво проговорил кольщик, которому здесь должны были практически все. — Но зачем тебе это? Подохнешь ведь от заражения! Две трети «кроликов» от этого подыхают!

Казарин вздохнул и рассказал приятелю о фразе, которую бросил ему в спину Главпетух. Рэмбо сразу помрачнел:

— Да, братишка, дело серьезное… Тут, пожалуй, даже моего авторитета не хватит отмазать тебя от этого упыря. Слишком уж он набрал здесь силу. У тюремного начальства с ним какие-то свои дела-делишки. Может, и впрямь лучше тебе пересидеть все это дело в больничке. Авось Гладкий про тебя за это время забудет. Когда он там сам-то из больнички выходит? С той фигней, что ему пересадили с твоей задницы, я думаю, к вечеру его выпустят. Давай сделаем так: ты сразу после отбоя стукни в дверь камеры вот таким манером. — Кольщик тихонько отбарабанил по шконке сложную мелодию. — Запоминай, второй раз показывать не стану! Пожалуйся на здоровье. Главное для тебя — попасть в больничку а уж там я все устрою.

Казарин сдержанно поблагодарил приятеля. Артему было немного неудобно пользоваться его добротой и при этом умалчивать о своей истинной цели. Но другого выбора у него не было.