Непристойные предложения - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Тенн cтр.№ 87

(Почему к стыду и печали? Очевидно, взросление – процесс непрерывный. Теперь я очень высокого мнения о Трумэне как о президенте США, он всего на пару микрометров уступает Аврааму Линкольну.)

Кроме того, много лет назад на меня произвела сильное впечатление ранняя научная фантастика А. Ван Вогта. Его «Черный разрушитель» и «Этюд в алых тонах» были моими любимыми историями про инопланетян. Однако прочитав «Мир Нуль-А», я тут же задумался: к чему ограничиваться неаристотелевой логикой? Почему бы не взяться за неплатонову политику? Это камень преткновения нашей общественной истории еще с V века до н. э.! Теперь, в 1947-м, я вспомнил этот недосмотр Ван Вогта, использовал его в рассказе и вынес в заголовок.

Я писал и переписывал рассказ, намереваясь отправить его в «Нью-Йоркер». Когда мне было семнадцать, я послал туда цикл рассказов, которые может написать только прыщавый семнадцатилетний подросток: «Приключения Бога» и «Новые приключения Бога-младшего». Вместо ожидаемого бланка с отказом я получил открытку от редактора Гарольда Росса (собственноручно написанную самим Гарольдом Россом!), приглашавшую меня встретиться с ним насчет рассказов. Я отправился на встречу в моем лучшем – и единственном – синем саржевом костюме, видя себя новым Перельманом, последним Тербером, современным Робертом Бенчли.

Я даже не попал в кабинет Росса. Он вышел ко мне в маленькую приемную. Несколько минут поговорил со мной, спросил, что я читаю, что еще написал, почему решил написать «Приключения Бога». Затем вернул мне мои рассказы и легко дотронулся до моего плеча. «Они нам не годятся, – сказал он. – Но продолжай работать, продолжай писать. Однажды мы тебя опубликуем». И он проводил меня до лифта.

Однако я отправился домой с вирусом внутри. Вне зависимости от того, где будет моя первая публикация, вне зависимости от того, какие литературные награды я получу, я должен был реализовать обещание Гарольда Росса – однажды появиться в «Нью-Йоркере».

Наконец в 1950 году (я провозился с рассказом три года) я решил, что готов к обещанию. Я отвез рассказ моему агенту и сообщил, для какого рынка он предназначен. Агент прочел рассказ, пожал плечами и ответил: «Может быть».

На следующий день он позвонил мне и сказал, что отправил рассказ в новый научно-фантастический журнал Деймона Найта, «Уорлдз бейонд» (Worlds beyond).

Деймону рассказ очень понравился, и он сразу купил его за сто долларов.

– Сто долларов! – вскричал я. – Он предназначался для «Нью-Йоркера»!

– Сто долларов в руке лучше «Нью-Йоркера» в небе, – ответил мой агент. – Тебе нужно на что-то покупать еду.

С этим я поспорить не мог. Мои девяносто долларов из чека от «Уорлдз бейонд» оплатили немало продуктов.

Ладно, сказал я, зато рассказ заметят. Заметят и будут обсуждать повсюду.

Я ошибся.

Долгое время казалось, будто всего три человека в мире считают «Нулевой потенциал» действительно хорошим рассказом: я сам, Деймон Найт и Август Дерлет, использовавший его в своей антологии. Все остальные проигнорировали рассказ. Затем, через десять лет после первой публикации, Кингсли Эмис отметил «Нулевой потенциал» в своей критической статье «Новые карты ада». Отовсюду посыпались предложения включить рассказ в антологии, ссылки на него начали появляться в самых неожиданных местах. Может, это и не идеальный вариант, но все лучше десяти долгих лет забвения.

(Кстати, Эмис сказал, что сатира в «Нулевом потенциале» не направлена на кого-то конкретного. Я бы с пеной у рта поспорил с этим явно неамериканским британцем. К моменту публикации «Новых карт ада» я прекрасно знал, кого хотел высмеять, кто был самым посредственным из всех лидеров. Эйзенхауэр, сказал бы я ему. Это с самого начала был президент Эйзенхауэр, сказал бы я. Эйзенхауэр, который управлял страной после великого президента Гарри С. Трумэна.)

Что я сейчас чувствую по поводу того, что рассказ так и не попал в «Нью-Йоркер»? Выражу это словами моей матери:

«Ой вэй, это потеря “Нью-Йоркера”. А потеря “Нью-Йоркера” – моя потеря».

Написано в 1947 году, опубликован в 1950-м

С 1990 по 2015 год историки категорически расходились во мнениях относительно причин Маскулинистского переворота. Одни рассматривали его как сексуальную революцию в масштабах нации, другие утверждали, что престарелый холостяк основал движение с единственной целью – спастись от банкротства, а впоследствии движение погребло его под собой.

Этот самый холостяк, П. Эдвард Поллиглов – которого последователи любовно называли Старой Перечницей – был последним представителем семейства, которое в течение многих поколений занималось производством мужской одежды. Фабрика Поллиглова выпускала лишь одно изделие – мужские свитера – и работала на полную мощность до момента появления Взаимозаменяемого стиля. И тогда резко, чуть ли не за один день, рынок чисто мужской одежды исчез.

Однако Поллиглов отказался смириться с тем, что он и все его оборудование оказались ненужными в результате обычного каприза моды. Но ведь Взаимозаменяемый стиль стирал все половые различия! «Не надейтесь, что мы покоримся! Не надейтесь!» – похихикивал он сначала.

Но выведенные красными чернилами цифры в его бухгалтерских книгах свидетельствовали о том, что соотечественники, несмотря ни на что, покорились.

И вместо того чтобы нервничать в своем унылом офисе, Поллиглов стал проводить за размышлениями долгие часы дома. Главным образом, он размышлял над тем, как на протяжении двадцатого столетия женщины помыкали мужчинами. Когда-то мужчины были гордыми созданиями, отстаивавшими свои права и наслаждавшимися высоким положением в человеческом обществе. Что же случилось?

Все беды начались сразу после Первой мировой войны, решил он, и очевидными виновниками являлись мужские портные.

Все началось с того, что пошив женских твидовых юбок и пальто потребовал профессиональных навыков мужских портных. Затем последовала мода, имитирующая мужской костюм, – женские брюки; блузки постепенно заменялись рубашками; и изначально мужские предметы одежды, где перекроенные, где собранные в сборки, получали новые женские названия. Далее последовала «всеобщая» мода, которая сделала одежду универсальной к 1991 году.

А тем временем женщины продолжали завоевывать престиж и политическую власть. Комитет по справедливой политике в сфере занятости населения ввел дискриминационную практику, основанную на половых различиях. Решение Верховного Суда (Общество женской атлетики против Комитета по боксу штата Нью-Йорк) оформило закон, выраженный в исторических словах Эммелин Крэггли: «Пол – частное, индивидуальное дело каждого человека и исчерпывается его внешностью. Что же касается семейных обязанностей, права на труд и даже одежды, представители обоих полов являются взаимозаменяемыми во всех отношениях, кроме одного. А именно: традиционной обязанности мужчины обеспечивать свою семью, исчерпывая до предела свои физические силы, что является краеугольным камнем цивилизованного бытия».