Непристойные предложения - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Тенн cтр.№ 40

Но путешествовать в своей пижаме на Луну или другие планеты Солнечной системы, или – в самый центр галактики? Нет уж, увольте, это точно не было блюдом меню, от одного названия которого у Клайда Мэншипа могли бы потечь слюнки. В этом отношении он не хотел взбираться выше, предположим, высокого балкона Виктора Гюго в Сен-Жермен-де-Пре или островов Греции, где пламенная Сапфо любила и, если ее иногда осеняла крылами муза, то пела.

Профессор Боулз, с другой стороны, или другие фанатики с физического факультета, никогда не расстающиеся с логарифмическими линейками, вот те бы отдали все, чтобы оказаться на его месте! Стать объектом фактического эксперимента, уходящего за все грани вообразимого, за грани любых теорий, принятых на планете Земля, увидеть технологии, гораздо более продвинутые по сравнению с земными… Эти фанатики с радостью бы согласились на это безобразие даже в обмен на вивисекцию, которая, как угрюмо предполагал Мэншип, и завершит это празднество. И не только согласились бы, но и почли за честь отдать свою жизнь за науку. Физический факультет…

Мэншип внезапно вспомнил донельзя странную башню, сплошь утыканную серыми антеннами-диполями, которую физический факультет водрузил на близлежащем поле. Он наблюдал из своего окна в Каллахан-холле, как эта конструкция не по дням, а по часам растет – странное освоение денег, выделенных правительством на исследования в области радиации.

Только вчера вечером, когда конструкция сравнялась по высоте с его окном, он понял, что она выглядит, скорее, как средневековая осадная машина для разрушения стен вокруг городов, нежели чем как современное устройство связи.

Но теперь, когда Лирлд рассказал, что односторонняя телепортация никогда раньше не работала, Мэншип начал догадываться, что эта недостроенная башня, тыкавшая в окно его спальни своими неровными электронными надстройками, была частично виновна в том ночном кошмаре, который он сейчас переживал.

Послужила ли эта башня необходимым дополнительным звеном связи с машиной Лирлда, неким эфирным соединением или заземляющим проводом, или чем-то там еще? Если бы только он немного знал физику! Восемь лет высшего образования оказались недостаточными, чтобы сказать что-то определенное в этих обстоятельствах.

Он стиснул зубы до того, что прикусил язык, поэтому пришлось прекратить умственные процессы, пока боль не прошла, а по щекам не потекли слезы.

Что с того, что он был уверен в том, что башня сыграла важную, пусть и пассивную роль в его перемещении сквозь межзвездное пространство? Что с того, что у него были бы знания о мегавольтах и ампер-часах и много о чем еще, если эти знания никак не могли бы помочь ему в этой совершенно невозможной ситуации?

Нет, он все так же оставался бы безобразным, плоскоглазым, лишенным интеллекта монстром, выбранным случайным образом из самого отдаленного уголка галактики, окруженный существами, для которых его подробные знания различных литературных шедевров астрономической единицы 649‐301‐3 показались бы (будь они чудесным образом переведены) не чем иным, как шизофреничным салатом из слов.

В своем отчаянии он безнадежно щипнул материал, в который был упакован. На кончиках пальца остались два крошечных фрагмента.

Света было недостаточно, чтобы осмотреть их, но тактильные ощущения не оставляли повода для сомнений. Бумага. Его завернули в огромный кусок материала, очень похожего на бумагу.

Это логично, подумал он, действительно логично в этих странных обстоятельствах. Так как отростки флефнобов, которых он видел, состояли исключительно из тонких щупалец, на концах которых были или глаза, или треугольные окончания, и так как им требовались выступы на лабораторном столе, чтобы закрепляться за них, клетка из бумаги с их точки зрения была вполне пригодной преградой к бегству. Их щупальцам просто не за что было зацепиться, а мускульной силы было, очевидно, недостаточно, чтобы разорвать тонкие листы.

Но именно это он и сделает! Мэншип не считал себя силачом, но думал, что в экстренном случае сможет вырваться из бумажного пакета. Это была успокаивающая мысль, но в тот момент ничуть не более полезная, чем крупица ценного знания о башне, торчавшей рядом с его квартирой.

Если бы можно было хоть как-то донести эту информацию до Лирлда и его группы. Может, тогда они поймут, что текущая версия лишенного разума ужаса из гиперпространства, которой придерживались флефнобы, имеет ряд подкупающих интеллектуальных качеств, и, возможно, они смогли бы придумать способ отправить его обратно домой. Если бы, конечно, захотели.

Вот только он не мог передать им эту информацию. Все, что ему оставалось, по какой-то непонятной причине, особенно удивительной из-за противоположных эволюционных путей развития людей и флефнобов, – это получать информацию. Поэтому бывший доцент Клайд Мэншип тяжело вздохнул, еще больше ссутулил плечи и флегматично подготовился к приему сигналов.

Между делом он аккуратно и любовно расправил на себе пижаму, – не потому что был латентным портным, восторгавшимся текстурой ткани, – а из-за агонизирующей ностальгии. Он вдруг понял, что эта недорогая зеленая одежда донельзя стандартной выкройки – единственная вещь, напоминавшая о его мире. Это был единственный так называемый сувенир, оставшийся от цивилизации, породившей Тамерлана и терцину ^[9]. Вот именно эта пижама, кроме его бренного тела, – единственная связь с Землей.

– Меня заботит лишь одно, – комментировал сын Гломга, исследователь, и так как его голос звучал громко, было понятно, что бумажный барьер ничуть не влияет на возможность Мэншипа слушать. – Я могу привести сюда этих инопланетных монстров или оставить их в покое в их собственном мире. Если все сводится именно к этому, то, конечно, я предпочту оставить их в покое. Я просто хочу сказать, что не боюсь бросить вызов вечности, в отличие от моего папы, а с другой стороны, я не могу поверить в то, что ваши исследования, профессор Лирлд, приведут к открытию чего-либо по-настоящему важного.

Он помолчал, затем продолжил:

– Надеюсь, что не затронул ваши чувства, сэр, но я действительно так считаю. Я – практичный флефноб, и верю в практичные вещи.

– Как вы можете говорить, что мы не в состоянии открыть ничего важного? – несмотря на извинение Рабда ментальный «голос» профессора, каким его слышал мозг Мэншипа, дрожал от негодования. – Ведь самая грандиозная задача, стоящая перед флефнобской наукой, – это полеты к отдаленным частям галактики, где расстояние между звездами просто громадны по сравнению с относительно плотным расположением звезд в галактическом центре.

Мы можем путешествовать между пятьюдесятью четырьмя планетами нашей системы и недавно добились того, что смогли посетить соседние солнца, но даже полеты в отдаленную часть галактики, населенные подобными образцами, остаются на сегодняшний день лишь мечтами, какими еще два века назад были полеты за пределы атмосферы.

– Верно! – резко прервал его Рабд. – А почему? Потому что у нас нет кораблей, способных на такие перелеты? Это не для вашей срепетной выпухоли, профессор! Потому что с момента разработки привода Бульвонна любой корабль флота флефнобов, любое коммерческое судно вплоть до моего трехтурбинного прогулочного катера, способно долететь до таких отдаленных мест, как астрономическая единица 649‐301‐3, к примеру, и вернуться обратно, даже не разогревая двигателей. Но мы этого не делаем – и по вполне разумной причине.