Непристойные предложения - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Тенн cтр.№ 22

– Энциклопедической?

Руководитель предприятия затянул ремень и поправил галстук.

– Ну, а как еще можно назвать первый выпуск «Межзведного каталога Хебстера» по всей деятельности и доступным творениям человечества? (Цены предоставляются по запросу, могут меняться без предварительного уведомления).

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Я писал эту повесть в течение пяти или шести лет и закончил только в 1951 году. Сначала главным действующим лицом был Браганза, его отношение к жизни и взгляды и стали основной причиной того, почему я вообще решил писать на эту тему. Хебстер, с которым я полностью не согласен и которого терпеть не могу, был второстепенным, комичным, назойливым персонажем, которого я ввел в сюжет для придания сатирического оттенка.

Однако сюжет не складывался. Я писал и переписывал его, а он рассыпался в прах. Наконец, я решил, что есть в этой истории что-то, во что я совершенно не верю, поэтому отложил всю затею в долгий ящик, надеясь, что мой разум так или иначе все домыслит.

Затем в 1951 году я нашел рукопись, перечитал ее и начал думать, а как все будет выглядеть с точки зрения человека, который раздражает меня, которого я просто ненавижу – Алджернона Хебстера, лицемерного бизнесмена.

И все, как я понял, сработало на славу. Получалось, я мог думать, чувствовать и обосновывать суждения по-хебстеровски. Он был неотъемлемой частью меня. Я закончил все за два дня и две ночи, почти не сомкнув глаз.

Мой тогдашний агент сказал, что ему не понравилось ничего из написанного. Он заявил, что это дешевое чтиво, которое приемлемо только для самого низового рынка за полцента или четверть цента за слово. Я не согласился и своевольно отправил рукопись Джону В. Кэмпбеллу-младшему в журнал «Поразительные истории научной фантастики» (Astounding Science Fiction).

Джону повесть понравилась, и он сказал мне, что заплатит по повышенной ставке. Он только попросил внести некоторые незначительные поправки, и это была первая просьба такого рода. Его просьба казалась обоснованной, и я согласился.

Когда он получил готовую рукопись, то все равно остался несколько неудовлетворенным. Он попросил изменить в ней еще кое-что, и я согласился. Затем он пожелал новых правок, которые, как мне показалось, совершенно не помогали сюжету. Я написал ему гневную записку, на которую он ответил одним из своих коронных писем – на семи страницах с одинарным интервалом между строками, где выражал сомнение в моей способности понимать базовые принципы философии жизни, искусства и политики. Я попросил его прислать повесть обратно, а он позвонил мне и сказал, что она нравится ему настолько, что он не может ее так просто отдать и вообще собирается использовать как главную публикацию номера (на моем счету еще не было главных публикаций в «Историях»). Все, что ему было нужно, это еще одна маленькая правка, против которой, он не сомневался, я совершенно не буду возражать.

Я понял, что очень даже возражаю против такой правки, однако мне очень хотелось, чтобы моя повесть стала главной публикацией, а я получил оплату по повышенной ставке. И я еще не дошел до той точки, когда мог без зазрения совести спорить с Джоном Кэмпбеллом, которого считал своим интеллектуальным наставником. Я обратился за помощью к Теду Старджону, который когда-то был моим агентом и которого я до сих пор считаю своим наставником в научной фантастике.

Тед прочитал «Огненную воду», и она ему безумно понравилась. Затем он отправился на длительный и многословный обед с Кэмпбеллом. Когда он вернулся, то пригласил меня на ранний торжественный ужин.

Проблема, как он сказал, заключалась вовсе не в тех переделках, которые требовал Джон. Все дело было в том, что мои пришельцы интеллектуально превосходили человечество во всем, а Джон Кэмпбелл просто не мог с этим согласиться.

Он напомнил мне о том, что случилось, когда я играл в шахматы с Кэмпбеллом. Я легко выиграл у него, потому что он играл лишь изредка, а я, с другой стороны, был завсегдатаем Сквейр-парка в Вашингтоне и шахматного клуба Маршалла. Однажды я даже выиграл у чемпиона по шахматам штата Нью-Йорк (пусть мы и играли в кегли).

Кэмпбелл был очень расстроен моей победой.

– Я просто не могу поверить, что ты настолько лучше меня, – все время повторял он.

Я предпринял попытку утешить его, рассказывая, сколько людей в парке, дворников, таксистов, даже бомжей, играющих на деньги (четвертаки и полтинники), которые мало что смыслили в шахматах, но могли обыграть меня просто потому, что лучше знали о различных шахматных уловках. Он вышел из комнаты, качая головой и страдальчески вздыхая.

– Его вера в собственную интеллектуальную мощь и интеллектуальную мощь человечества является наиважнейшим фактором, – объяснил мне Тед, – тебе нужно найти способ сказать, что пришельцы в «Огненной воде» не настолько чертовски хороши. Они лучше в том, в этом, но не во всем. Они просто-напросто другие.

Я плакал, стенал, рвал на себе волосы.

– Я потерял главного героя этого сюжета, – сказал я, – когда понял, что во мне больше Хебстера, чем Браганзы. Затем я понял, что в действительности хотел написать о том, что произойдет с нашим всеобщим самолюбием, если мы встретим пришельцев, имеющих не столько технологическое, сколько биологическое и психологическое превосходство перед нами, которые намеревались бы просто наблюдать за нами и забавляться этим зрелищем. Теперь ты говоришь мне, что это нужно полностью убрать. Зачем тогда писать? Зачем вообще тогда что-то писать?

Тед развел руками.

– Ну смотри, я конечно же могу продать эту работу на рынке более дешевого чтива, где половина читателей будет возмущаться, что здесь мало динамики и стрельбы. Или же ты можешь дать Джону то, чего он хочет, чтобы он укрепил веру в себя и человечество, а ты получишь действительно стоящую повесть и главную публикацию в, без сомнения, самом лучшем журнале научной фантастики на сегодняшний день.

– А еще я буду знать, что написал что-то нечестное, что вырвал лейтмотив из своего сюжета.

– Ничего ты не вырвал, просто сделал все чуть менее явным. И смотри, Фил, ты внесешь эти правки только в первую версию, в первую публикацию. Когда будут издавать антологию твоих работ, а это рано или поздно произойдет, когда ты будешь издавать ее в собственном собрании сочинений, а это тоже, без всякого сомнения, случится, ты сможешь опубликовать столь любимый тобой оригинал. И сказать читателю все, что ты думаешь по этому поводу.

Да, трудно не признать, что я быстро поддался такому убеждению. Последний аргумент Теда произвел на меня огромное впечатление. Поэтому я дал Джону Кэмпбеллу тот минимум, который смог бы его удовлетворить, и он опубликовал повесть с иллюстрацией на обложке, которая мне показалась просто восхитительной. Читатели признали «Огненную воду» лучшим произведением года. А что же я? А я больше никогда не читал журнал Джона.

Я положил оригинальную рукопись (еще без каких-либо правок) в желтый конверт, дополнив ее всей перепиской. А потом убрал подальше – на будущее. И в один из моих многих переездов (разве не Бен Франклин говорил, что три переезда равны одному пожару?) я потерял этот конверт вместе с оригиналом и перепиской.