Непристойные предложения - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Тенн cтр.№ 119

Достичь вершины, чтобы обрушить лавину, – вот в чем смысл нарастающего проклятия. Оно требует совершенства в деталях и еще большего совершенства в расчете времени.

– Пусть вы устроите своей дочери Пирли свадьбу с этим чудесным человеком, свадьбу, которую весь мир будет обсуждать годами.

Голова Пирли начала медленно втягиваться в платье. Ее мать крякнула, словно боксер, которого легко ударили по челюсти и который, приплясывая, отходит в сторону.

– Эта свадьба, пусть о ней пишут во всех газетах, пусть пишут даже в книгах, и пусть вы получите удовольствие, какого не получали никогда в жизни. А год спустя пусть Пирли, Пирли и ее чудесный, богатый, внимательный муж – пусть они подарят вам первого внука. И masel tov, пусть это будет мальчик.

Старая миссис Mokkeh недоверчиво вздрогнула и спустилась на одну ступеньку, ее бородавка подергивалась, словно антенна насекомого.

– И этот мальчик, – пропела моя мать, прервавшись, чтобы поцеловать пальцы, прежде чем протянуть их к миссис Mokkeh, – что за прелестный ребенок это будет! Прелестный? Нет. Восхитительный! Такого чудесного мальчика еще никто не видел. Величайшие равви съедутся со всего света ради того, чтобы посмотреть на него во время bris, чтобы потом говорить, что они были среди тех, кто присутствовал на церемонии его обрезания в возрасте восьми дней. Он будет таким красивым и умным, что люди будут ожидать, что он сам скажет молитвы на собственном bris. И ваш восхитительный первый внук, всего один день спустя, когда вы будете купаться в счастье, пусть он внезапно, посреди ночи…

– Хватит! – крикнула миссис Mokkeh, воздев обе руки. – Остановись!

Мать сделала глубокий вдох.

– А почему я должна остановиться?

– Потому что я беру свои слова обратно! То, что я пожелала мальчику, пусть это обрушится на мою голову, все, что я ему пожелала. Ты довольна?

– Я довольна, – ответила моя мать. Потом взяла меня за левую руку и потащила по улице. Она шла гордо, уже не младшая среди старших, а полноправная, признанная колдунья.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Когда в конце 1960-х «Бэллентайн букс» (Ballantine Books) решили выпустить пятитомник моих работ (четыре сборника рассказов и один новый роман), мой тогдашний агент, Генри Моррисон, сообщил, что главу компании кое-что тревожит и тот хочет со мной поговорить.

Я позвонил Иэну Бэллентайну, который сказал, что со сборниками могут возникнуть проблемы, связанные с объемом. «Вы можете дать мне еще несколько рассказов? – спросил он. – Рассказов различной длины, чтобы при необходимости я смог включить какой-либо в сборники, и они все получились примерно одного объема».

Я сказал, что могу, и несколько дней спустя переслал ему эти рассказы. Все они, на мой взгляд, были второсортными, и я отобрал их на основании лишь одной характеристики – различной длины. К моему ужасу, вскоре Иэн позвонил и сказал, что все рассказы ему очень понравились, и он хочет опубликовать их в виде пятого сборника.

– Но, Иэн! – возопил я. – Это мои худшие рассказы!

– Отлично! – ответил он. – В таком случае, назовем сборник «Худшее Уильяма Тенна».

Я по сей день жалею, что мне не хватило смелости согласиться на его предложение. Я придумал другое название, и Иэн его одобрил. Но чтобы снять со сборника «проклятие», я настоял на включении в него пары других рассказов, которые мне весьма нравились.

Среди них был рассказ «Моя мама – ведьма».

Прежде чем меня обвинят в том, что я со злым умыслом и коварными намерениями вышел за рамки жанра, позвольте сказать следующее.

Я признаю, что этот рассказ не имеет никакого отношения к научной фантастике; это определенно не вымысел и даже не отвлекающий маневр. Но он демонстрирует читателю, сколько фантастического было в моем детстве и воспитании.

Как из меня могло получиться что-то другое?

Написано в 1964 году, опубликован в 1966-м

Показания перед Особой Президентской комиссией свидетеля 15671 Леонарда Дракера, тридцати одного года, неженатого, проживающего по адресу: Нью-Йорк-Сити, округ Манхэттен, Западная 10-я улица, 238, служащего компании Харберна, зарегистрированной по адресу: Нью-Йорк-Сити, округ Манхэттен, Восточная 42-я улица, 25. Свидетель, после приведения к присяге, показал следующее:

Ну, не знаю точно – около восьми утра в среду это было. Меня разбудил телефон. Я схватил трубку, чуть не свалившись с кровати, и прижал к уху. Женский голос тараторил: «Алло, это Ленни? Это ты, Ленни? Алло!»

Через пару секунд я сообразил, чей это голос, и сказал:

– Дорис? Ну да, это я. Что случилось?

– Это ты скажи мне, что случилось! – истерически вопила она. – Ты что, радио не слушаешь? Я позвонила уже троим, да только они бормочут такую же чепуху, что и приемник. Ты уверен, что с тобой все в порядке?

– Со мной все о’кей. Послушай, сейчас только восемь – мне полагается еще минут пятнадцать поспать. Да и кофе еще не сварился… Дай-ка я включу…

– Ты тоже! – взвизгнула она. – Тебя тоже прихватило! Что со всеми творится? Что случилось? – И она бросила трубку.

Я тоже положил трубку и пожал плечами. Дорис – та девушка, с которой я встречался последнее время, и всегда она казалась совершенно нормальной. Теперь же стало ясно, что и она – еще одна свихнувшаяся пташка из Виллидж. Может, я и сам живу в Виллидж, да только у меня приличная работа и одеваюсь я солидно. Обычно я стараюсь держаться подальше от этих свихнувшихся пташек из Виллидж.

Снова ложиться уже смысла не было, так что я щелкнул выключателем электрической кофеварки, чтобы сварить кофе. Тут, похоже, и начинается самая важная часть моих показаний. Понимаете, я всегда с вечера кладу кофе и наливаю воду в кофеварку, потому что утром бываю слишком сонным, чтобы еще что-то готовить.

Из-за того, что наболтала Дорис, в тот день я по пути в ванную включил радио. Я плеснул себе в лицо холодной водой, сполоснул зубную щетку и выдавил на нее пасту. Я уже поднес ее ко рту, когда до меня дошло, что там передают по радио. Так что я положил щетку на раковину, вышел из ванной и уселся перед приемником – уж очень меня заинтересовали слова диктора. Зубы я так и не почистил – такой уж я везучий сукин сын.

У диктора был расслабленный, сонный голос, и он старательно отсчитывал: «Сорок восемь, сорок девять, сорок! Сорок один, сорок два, сорок три, сорок четыре, сорок пять, сорок шесть, сорок семь, сорок восемь, сорок девять, сорок! Сорок один…»

Я слушал этот голос уж не знаю сколько времени. До пятидесяти он так и не добрался. Кофе тем временем закипел, и я налил себе чашку, а сам тем временем вертел ручку настройки. На некоторых волнах – как я потом узнал, в основном это были станции из Джерси – все было вроде как обычно, но большинство передач оказались какими-то сумасшедшими. Там было одно сообщение о дорожном движении, оно меня просто поразило: