Большое путешествие Эми и Роджера - читать онлайн книгу. Автор: Морган Мэтсон cтр.№ 63

Мне не приходило в голову ничего, что могло бы понадобиться и с чем бы он мог помочь, так что я просто бессмысленно смотрела на него, пока он говорил, а потом испытывала угрызения совести, когда он ушел и остановился в ожидании на почтительном расстоянии от нас. Кладбище называлось Пасифик-Вью и было очень красивым; по пути к участку нам рассказали, что здесь похоронен Джон Уэйн ^[44]. Но мы были в Ориндже, в полутора часах пути от Рейвен-Рока. И мне не нравилась мысль о том, что папа останется один так далеко от дома.

Я вообще не хотела думать об этом, и, когда я смотрела на маленькую медную табличку на надгробии «БЕНДЖАМИН КАРРИ, ЛЮБИМЫЙ МУЖ, ОТЕЦ И УЧИТЕЛЬ», мне казалось совершенно невозможным, что отец лежит там. Он был таким высоким, что многое было ему не по росту, и он жаловался на слишком тесные места в кинотеатрах и самолетах. Как он мог поместиться под табличкой размером с мою ладонь? Как такое вообще возможно? Я посмотрела на маму и брата. Они стояли, опустив глаза, никто ничего не говорил, и все шло совершенно не так, как надо. Мы не должны были закапывать его в холодную сырую землю. Нам следовало развеять его пепел в Комнате джунглей, или над полями Геттисберга, или хотя бы над лужайкой, которую он так любил. Он не должен был оказаться здесь, в Ориндже, в окружении незнакомцев, большинство из которых, скорее всего, мирно почили естественной смертью в почтенном возрасте.

Мама кашлянула и посмотрела на нас с Чарли. Я оглянулась на нее в надежде, что она что-то скажет. Или обнимет нас. Одним словом, сделает хоть что-то, от чего нам станет немного легче. Но она повернулась и пошла прочь к распорядителю похорон. Я посмотрела на Чарли, который все еще стоял, глядя в землю. Его глаза покраснели, но сегодня я не могла с уверенностью сказать, почему. Мы стояли на расстоянии вытянутой руки, но казалось, будто между нами пропасть. Почему мы молчали? Почему не хотели поддержать друг друга?

Чарли тоже повернулся и пошел к матери, оставив меня одну. Наедине с маленьким клочком земли, в котором уместилось все, что осталось от моего отца. Я сунула руку в карман и достала кое-что для него. Сегодня, когда я зашла в 7-Eleven ^[45] и смотрела на витрину с леденцами, я вдруг запаниковала, потому что не могла вспомнить, какие он любил больше всего. Почему я была такой невнимательной? Почему не догадалась, что однажды уже не смогу у него спросить?

В итоге я взяла «масляный ром» и хвойные.Теперь я положила леденцы на табличку. Они покатились и остановились около буквы «Б». Покупать для папы леденцы всегда было моей обязанностью. Больше мне не придется это делать. Я посмотрела на упаковки леденцов, понимая, что они останутся нетронутыми и через неделю их выбросят вместе с цветами.

Потом тоже повернулась и ушла, оставив его одного.

– Ты в порядке? – спросил Роджер.

Я кивнула, глядя прямо перед собой, пока мы шли через площадку к машине. Положив открытку на верхний край стены с граффити, я придавила ее самым тяжелым камнем, который только смогла найти. С тех пор как мы встретились с Роджером в сувенирном магазине, я не проронила почти ни слова, и мне по-прежнему не хотелось говорить.

Мы уселись в машину, Роджер сунул руку в карман и достал какой-то небольшой предмет, завернутый в упаковочную бумагу.

– Ты, наверное, вряд ли станешь их носить, – сказал он, и я с удивлением посмотрела на него, – но они были слишком уж хороши, я просто не мог пройти мимо.

Я разорвала упаковку и увидела, что он купил мне солнцезащитные очки в стиле Элвиса в золотой оправе. Я рассматривала их и думала о своих собственных очках, которые разбились во время столкновения. Я видела, как стекла валялись на полу среди битого стекла. И все же это был не повод, чтобы отказываться от покупки новых. Я постаралась изобразить улыбку.

– Спасибо, – поблагодарила я, надевая их. – Ну как я тебе?

В ответ он улыбнулся по-настоящему.

– Прекрасна, – сказал он и завел машину. – Пообедаем?

Похоже, сеть закусочных Krystal стала для Роджера его собственной версией рая. Они и правда были хороши. В них подавали мини-бургеры, картошку и сладкий чай. Мы ели, сидя сзади в открытом багажнике и болтая ногами. Перед нами открывался вид на огромный магазин фейерверков «Теннесси – Алабама», и я заметила, как заинтересованно Роджер смотрит на него.

Я разложила карту и смотрела, как далеко мы забрались. Это приводило меня в восторг. Наше путешествие еще не закончилось, но все же большая часть пути уже была позади.

– И каков план? – спросил Роджер, протянув мне картофель фри. Я взяла кусочек и обмакнула его в соус «барбекю». Роджер скривился: я уже знала, что он не любит этот соус с картошкой.

– Не знаю, – ответила я, хотя, глядя на карту, уже видела, куда хочу поехать. И это место было не так далеко – всего в одном штате от нас.

– Я должна тебе кое-что сказать.

Роджер отложил кусочек картошки, который уже собирался отправить в рот, и посмотрел на меня.

– Мой брат вовсе не в учебном лагере, – сказала я. – Он в реабилитационном центре. – Эти слова, неприятные и тяжелые, на мгновение повисли между нами.

– Ого, – тихо произнес Роджер.

– Ага, – сказала я, усмехнувшись. – Я подумала… – Я провела пальцем по карте: через Теннесси и Северную Каролину к Эшвиллу. – Я хотела бы с ним повидаться.

Около часа ночи мы уже подъезжали к Эшвиллу. В пути мы почти не разговаривали, зато прослушали демозапись Уолкотта. Нехватка вокального мастерства у певца с лихвой компенсировалась громкостью музыки. Роджер поставил один из своих плей-листов, но потом спросил, нельзя ли послушать какой-нибудь мой мюзикл целиком, потому что ему сложно уследить за развитием действия, когда он слышит песни вне сюжета. «Продюсеры» ^[46] так ему понравились, что он прослушал их дважды.