Контрреволюция. Как строилась вертикаль власти в современной России и как это влияет на экономику - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Алексашенко cтр.№ 73

Противостояние Кремлю на тех выборах стало причиной увольнения Михаила Гуцериева с поста руководителя «Славнефти» ^[400], и оно, несомненно, запомнилось Владимиру Путину, который уже строил свою вертикаль власти и не мог не обратить внимания на то, что, по его мнению, являлось недопустимым, – приход самостоятельных и независимых от Кремля представителей крупного капитала во власть.

Вторая история, которая могла стать триггером для атаки на Михаила Гуцериева, связана с тем, что «РуссНефть» вмешалась в организованный Кремлем раздел активов ЮКОСа, которые должны были достаться государственным «Роснефти» и «Газпрому». Сначала «РуссНефть» купила долю ЮКОСа в совместной с венгерской компанией MOL – небольшой нефтяной компании со скромными запасами (немногим более 20 млн тонн) и добычей (2–2,4 млн тонн в год). Затем была выкуплена 49 %-ная доля в словацком нефтепроводе Transpetrol ^[401]. И в одном, и в другом случае активы покупались у зарубежных структур опального ЮКОСа, до которых российские власти не могли дотянуться.

Гуцериев понял, к чему может привести преследование со стороны государства, и решил продать свои активы. Интерес к покупке «РуссНефти» проявил лишь Олег Дерипаска, давно мечтавший о получении своей доли в «нефтяном пироге». Переговоры дошли до обсуждения цены – продавец публично оценил свою компанию в $7–8 млрд, покупатель говорил о $6 млрд и в этот момент налоговая служба предъявила претензии к «РуссНефти» в сумме 20 млрд рублей (примерно $900 млн по курсу того времени). Гуцериев вспомнил ленинские слова о том, что промедление смерти подобно, согласился на предложенную сумму ^[402] и продал компанию.

Неизвестно, играл ли Дерипаска против Гуцериева в одной команде с Кремлем и мог ли он выступать инициатором и бенефициаром атаки на бизнесмена. С одной стороны, Дерипаска всегда был лоялен к Кремлю и пользовался благорасположением Владимира Путина. С другой стороны, заключив сделку с Гуцериевым и заплатив ему всю оговоренную сумму, Дерипаска так и не смог довести ее до конца – правительственная комиссия во главе с Путиным, который был тогда премьер-министром, неоднократно рассматривая сделку, так и не дала разрешения на ее завершение под предлогом того, что со стороны Дерипаски покупателями выступали несколько офшорных компаний. Основным противником выдачи разрешения на завершение сделки был вице-премьер Игорь Сечин, который требовал, чтобы покупателем активов выступала компания, зарегистрированная в России ^[403].

Впрочем, даже без учета этого момента покупка «РуссНефти» не принесла удачи Олегу Дерипаске. В 2008 г. разразился финансовый кризис, который привел к стремительному обрушению мировых цен на нефть. «РУСАЛ» и многие другие бизнес-проекты Дерипаски привлекали громадные кредиты, в том числе и под залог акций различных компаний. Падение финансовых рынков привело к тому, что кредиторы стали требовать досрочного погашения кредитов или увеличения залогов. Для этого Дерипаска решил привлечь дополнительные кредиты в российских банках, а единственным устойчивым заемщиком в тот момент могла выступать лишь «РуссНефть». Отяготив свой баланс долгами, компания стала стремительно терять стоимость, а низкие нефтяные цены и сложность управления не позволяли получать быструю прибыль.

Финансовый кризис 2008–2009 гг. стал тяжелым испытанием для российской экономики. Тратить в этой ситуации силы и ресурсы на преследование бежавшего за границу бизнесмена у государства не было желания, тем более что «РуссНефть» оплатила все налоговые претензии. К маю 2010 г. уголовные дела против Михаила Гуцериева были прекращены, он смог вернуться в Россию; еще раньше, в январе того же года, Олег Дерипаска, отчаявшись получить правительственное разрешение, договорился с Михаилом Гуцериевым о возврате последнему акций «РуссНефти» ^[404] за символическую цену.

…И тут позвонил Путин

В Советском Союзе существовала мощная авиационная промышленность, ежегодно выпускавшая большое количество военных и гражданских самолетов. Авиационные заводы были размещены в разных уголках страны: от Комсомольска-на-Амуре на Дальнем Востоке и Иркутска в Сибири до Ташкента в Средней Азии, Казани на Волге и даже в Москве. Для самолетов, естественно, требовались двигатели. В силу закрытости и изолированности советской экономики разработка авиационных двигателей осуществлялась без какого-либо интеллектуального или производственного сотрудничества с иностранными компаниями. Нормальной конкуренции между советскими предприятиями не было, и решения о выпуске новых видов продукции принимались, исходя из требований плановой экономики. Когда в конце 1970-х в Госплане СССР обсуждались новые типы пассажирских самолетов, было решено, что двигатели для них будут разрабатываться и производиться в Перми. Расположенный там промышленный комплекс выпускал авиационные двигатели для самолетов типа Ту-134, которые уже были сняты с производства, и предприятию требовались новые производственные заказы.

Разработка нового пермского двигателя ПС-90 сильно затянулась, а когда в конце 1980-х стали проводить его летные испытания, советская экономика уже начала разрушаться и серийный выпуск новых самолетов наладить не успели. Хотя новый двигатель был не очень надежным и его показатели эффективности не достигали поставленных уровней, «Пермский моторостроительный комплекс» в момент приватизации привлек интерес американской компании Pratt & Whitney, которая приобрела блокирующий пакет акций (25 %). Дело было в том, что по своей мощности российский двигатель удачно заполнял нишу в продуктовой линейке Pratt & Whitney, и, выбирая между инвестициями в доработку российского двигателя и разработкой собственного, американская компания сделала выбор в пользу первого решения. После тщательной диагностики выявили слабые места нового двигателя, к началу 2000-х разработали план их устранения, и вместе с российским холдингом «Интеррос» (который был владельцем примерно 30 % акций) был подготовлен инвестиционный план.

Дело оставалось за малым: нужно было заключить с российским правительством соглашение об использовании интеллектуальной собственности. Но здесь дело застопорилось. Сначала российские власти вместо традиционного соглашения о выплате роялти предложили Pratt & Whitney выкупить интеллектуальную собственность примерно за миллиард долларов, что делало бессмысленным весь проект для американской компании. А вскоре Кремль категорически запретил «Интерросу» продолжать сотрудничество с американцами. После этого «Интеррос» продал свои акции государственному банку ВТБ, тот через пару лет продал их АФК «Система», а та еще через год – «Оборонпрому». Пермское предприятие продолжает прозябать, не имея надежного продукта в своем арсенале.