Страж порога - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Казаков cтр.№ 34

Капитан полиции страшно волновался. По телефону ему сообщили, что необходимо задержать подозреваемого в серийном убийстве, возможно, маньяка. Главе полиции небольшого городка не доводилось еще участвовать в таких переделках, и, естественно, нервишки пошаливали. Когда такси появилось на серой ленте шоссе, он нервно скомандовал «Оружие готовь» и взял в руку мегафон. Пластиковая рукоятка скользила в неожиданно вспотевшей ладони, но голос удалось сделать твердым и мужественны:

— Приказываю остановиться, — взвизгнули тормоза, такси послушно встало. — Выходить по одному, сначала — водитель, потом — пассажир, — передняя дверца медленно открылась. Оттуда, словно куль с мукой, вывалился водитель. Отполз немного в сторону, закрыл голову руками.

Гансу было очень плохо, его трясло, и на вопросы, что крутились в голове, не находилось ответа: куда он влип? Кого вез? Полиция, оружейные стволы, что глядят тебе прямо в лицо — все это не для него. Лежать на асфальте неудобно, крошево дороги царапало кожу, но Ганс устроился так, чтобы видеть свою машину. Задняя дверца открывалась медленно, так медленно, что ему хотелось крикнуть «Быстрее выходи, быстрее же», но зубы лязгали от страха, и говорить не было никакой возможности. Пассажир выбрался из салона, сумки при нем не было. «Руки на машину!» — прогремел над дорогой усиленный мегафоном голос, — «Руки на машину, или мы стреляем!». В голосе полицейского причудливо сплелись злость, страх и решимость. Но странный пассажир лишь криво ухмыльнулся, потом лицо его странно перекосилось, и он пропал, пропал мгновенно, словно свернулся в точку. При этом раздался негромкий хлопок, какой бывает, когда разобьешь лампочку, и воздух жадно стремится заполнить пустоту вакуума. Челюсть Ганса со стуком упала на асфальт. Подобный же стук, только о металл, раздался от полицейского заслона. Служители порядка переглядывались в изумлении, а капитан в это время прикидывал, что же будет с ним? Выходило, что быть ему постовым в самой глухой деревне, считать мух, разнимать пьяниц, и умирать от скуки, и так до самой пенсии.

Я узнал, как ловить уходящие тени,

Уходящие тени минувшего дня.

И все выше я шел, и дрожали ступени,

И дрожали ступени под ногой у меня.

К. Бальмонт

Очнулся Николай от боли в колене, оттого, что в колено впилось нечто острое. Когда Николай пошевелился, то боль, словно бичом, стегнула по бедру. Пришлось открывать глаза. Все было почти так же, как и в прошлый раз. Он стоял на четвереньках посреди негустого леса, в горле немилосердно жгло. От слабости дрожали коленки, но Николай пока удерживался в позе гордого льва. Так и стоял, пока через некоторое время не удалось встать, медленно, осторожно, используя, как подпорку, шероховатую древесную колонну. Сумки не было видно рядом, и Николай зашарил по карманам, пытаясь определить, что же у него осталось.

Во внутреннем кармане куртки обнаружился бумажный сверток с «Безумной мудростью», его Николай переложил из сумки, прежде чем выходить из машины. Когда выуживал упирающийся сверток, то из кармана с шуршанием выпал сложенный вчетверо лист бумаги. Николай его поднял с тяжким кряхтением, развернул. Оказалось, что это список магов, полученный давно, еще в России, от Смирнова. Список так и прошел через все передряги, лежа в кармане. Николай свернул список, и спрятал обратно. В джинсах нашелся бумажник с паспортом и остатками денег. Когда Николай пересчитал деньги, то остаток оказался не так уж и мал.

Определившись с собственными возможностями, Николай обозрел окружающий мир более внимательно. Горизонт со всех сторон ограничивали высокие горные цепи. Солнце, удобно устроившись на одной из вершин на востоке, высвечивало все трещины на морщинистых склонах, ослепительно сверкали редкие ледники на вершинах. «Похоже на Швейцарию», — решил Николай. Но главное — не где он находится, а как выйти к людям, и Николай пошел, точнее, заковылял, на юг, откуда время от времени доносился едва различимый шум автострады. Помогало идти то, что путь все время шел под уклон.

Вышел к шоссе, что вьется серой змеей по нижней части горной долины. Отсюда частокол гор оказался виден еще лучше. Но самым радостным зрелищем для Николая в тот момент был, несомненно, дорожный указатель. Даже пить вроде захотелось меньше. На здоровенной железной стрелке значилось: Innsbruck, 10 km. География никогда не увлекала Николая, но где расположен город Инсбрук, а именно в Австрии, он вспомнил с удивившей его самого скоростью. «Ведь я только что про этот город читал. Но где?». Шурша бумагой, вынул Смирновский список. Так и есть: «Карл Аусвайзер, Австрия, Инсбрук» и адрес. «Вот так повезло» — и Николай заулыбался, забыв и о жажде, и о слабости. «Но как же, этого не может быть! — испортил все настроение рациональный разум. — Ведь Инсбрук очень далеко от Мюнхена!». Но Николай перестал доверять ему уже давно, и оставил вопли изумленного рассудка без внимания.

На поднятую руку остановилась первая же машина. Дверца открылась с мягким щелчком, и Николай на ломаном немецком принялся изъяснять, что ему надо в Инсбрук. Но хозяин, полный австриец в очках, по виду — солидный бизнесмен, почти сразу заявил: «I know English very well. You can talk with me on your native language». «O, yeah! It is great!» — почти закричал Николай, мягкое кресло приняло его в объятия, защелкнулся ремень безопасности, и дальше общение шло легко, под мягкий шорох шин и гудение мотора. Австриец действительно хорошо говорил по-английски, понимал даже его австралийский вариант.

Высадил он пассажира на центральной площади. Николай не хотел, чтобы хоть кто-то знал, к кому он едет, и отговорился тем, что хочет осмотреть город. Но церковь, построенная аж в пятнадцатом веке, да и прочие архитектурные чудеса не заинтересовали мнимого туриста. Он нуждался в помощи, в совете, что делать дальше, в совете действительно знающего человека.

Искомый дом обнаружился на западной окраине. Небольшой особняк в два этажа, декоративный заборчик, большой сад за ним. Когда Николай подошел, то у входа в дом возился с кустами пожилой, очень пожилой мужчина. Когда в калитку стукнули, он распрямился, и на морщинистом лице, в окружении седых волос и бородки, ярко блеснули голубые глаза. Несколько секунд смотрел хозяин на Николая, не отрываясь. В небесного цвета взгляде сначала возникло недоумение, затем озабоченность, а затем, неведомо откуда, появился восторг. Затем австриец огляделся, быстро, не по-стариковски цепко. Николай понял, что этим взглядом была охвачена вся улица, проверено каждое подозрительное место, нет ли соглядатаев. Последовал кивок, и Николай переступил порог. Хозяин вошел сразу за ним и тщательно запер дверь.

Поговорить получилось только к вечеру, когда Николай отоспался, вымылся и поел. И вот они вдвоем сидят в креслах у камина, в котором оранжевыми угольками умирает пламя, кофе дымится в чашках, за окнами шуршит пришедший с гор дождь. Молчание первым нарушил хозяин. Как и всякий образованный европеец, он хорошо говорил по-английски.

— Да, вот я и дождался главного чуда в своей жизни, — улыбка трогает тонкие старческие губы. — В восемьдесят шесть лет. Теперь можно и уходить.