Маэстра. Книга 3. Ультима - читать онлайн книгу. Автор: Л. Хилтон cтр.№ 40

Я совершенно точно знала, куда поехала Пандора. В белый дом с лепниной на Сент-Джонс-Вуд, где за тяжелыми задернутыми шторами ожидала ценная коллекция, владельцу которой Руперт и поставлял хорошеньких девушек. Полковник Моррис однажды пытался изнасиловать меня и бог знает сколько других девушек. Я кивнула, но ничего не сказала, давая Пандоре возможность высказаться первой.

– Ну и вот этот мужик – он на меня набросился. Ужасно. Не просто полапать.

– Ты рассказала Руперту?

– Конечно! Вернулась, попросила его вызвать полицию! – кивнула Пандора, и я поняла, что мы с ней – из разных миров. Она из того мира, где ты от рождения имеешь право на безопасность и за нее не надо торговаться. По крайней мере, она в это верила.

– И что сказал Руперт?

– Что мне стоит серьезно задуматься о своем будущем, прежде чем писать заявления на пол… на клиента.

– А-а-а.

– Простите, не стоило вам об этом рассказывать. Это совершенно неуместно! Пожалуйста, забудьте все, о чем я вам сказала.

– Он прав.

– Что?!

– Пандора, ты умная девушка. Образованная, амбициозная. Я это поняла еще по твоим комментариям на складе. Этот мужчина, он ведь все-таки не…

– Нет. Пришла его уборщица, и мне удалось убежать.

– Значит, с тобой все в порядке. Ты в шоке, но в целом – все хорошо. Придется это пережить. Ты достаточно сильная. Но однажды у тебя будет собственное дело, а этот урод… оба этих урода останутся лишь темными пятнами в твоей памяти. Не больше блохи. Не порти все из-за каких-то праведных идей о том, что справедливость должна восторжествовать. В «Британских картинах» нет такого понятия, как «безопасность». Мне очень, очень жаль, что тебе пришлось пройти через такое, милая. Конечно, ты можешь начать целую кампанию онлайн, и твой хэштег станет суперпопулярным, но…

– Вы и правда так думаете?

– А почему нет? И потом миллион человек напишут на твоей странице «#девочкинесдаются», а ты все так же будешь сидеть без работы!

– Хм…

– Все зависит от того, чего ты хочешь: привлечь к себе внимание и получить несколько дней славы или сделать карьеру? Что будет наилучшим путем к успеху? Потерять работу и начать судебное разбирательство, которое ты наверняка проиграешь, или проглотить это и достичь успеха, которого ты достойна?

– Я об этом как-то не думала… Просто я ужасно разозлилась…

– Хорошо! Злость – это хорошо. Ярость делает человека способным на многое.

Уж мне ли не знать…

– То есть просто забыть об этом? – немного расправив плечи, посмотрела на меня Пандора.

– Этого я не говорила. Я имела в виду, что надо просто допить чай, умыться и впредь держаться подальше от Сент-Джонс-Вуд. Это вообще полезная формула успеха.

– Сент-Джонс… Но как вы узнали?

В этот момент чайник вдруг зашипел, словно огнедышащий дракон, и мы обе вздрогнули. Возможно, я даже вздрогнула сильнее, чем Пандора. Я никому не рассказывала о том, что случилось со мной у полковника Морриса, но Руперт когда-то посылал туда и меня. Пандора уже пожаловалась ему на то, что случилось. Если теперь она вдруг проговорится, что новая клиентка… Нет-нет, надо просто хорошо играть свою роль! Роль игрока команды сильнейших!

– Мир искусства очень тесен, – приподняв бровь, произнесла я. – Скажем так, ходят слухи. С тобой все будет хорошо. Все будет хорошо. А если нам удастся выгодно продать Гогена, я замолвлю за тебя словечко!

– Правда?! – Ее глаза снова заблестели, но на этот раз уже не от слез.

– Правда. А теперь, – произнесла я, вставая, – мне пора. Скоро самолет. Удачи, Пандора!

Дойдя до конца узкой викторианской улочки, я обернулась. Пандора сидела с гордо поднятой головой и решительным видом. Однако это не означало, что она стала неуязвимой или что какая-то часть меня перестала испытывать ярость.

Итак, теперь мне оставалось только вернуться на ферму и ждать. Картина, обладающая таким потенциалом, наверняка будет рассматриваться аукционным домом в приоритетном порядке, но все равно экспертиза займет недели четыре, не меньше. Поскольку подделки в сфере искусства становились все более и более высокого уровня, то и технологии их выявления развиваются с огромной скоростью. Ли провел для меня подробный ликбез по новейшим лабораторным техникам. Эмиссионная спектроскопия, при которой для расщепления пигмента на составные используется лазер, рентгеновская фотоэмиссионная спектроскопия, с помощью которой можно определить и датировать уровень окисления металлов, содержащихся в красках. Благодаря всем этим технологиям можно датировать использованные материалы с невероятной точностью. Но все использованные нами материалы имели верную датировку и не содержали компонентов, не доступных во времена Гогена. В этом смысле я была спокойна и не сомневалась, что «Девушка с веером II» обманет даже лучших «спецов» Руперта.

Куда больше меня тревожила техника Ли. За обработку после снятия лака можно не беспокоиться, цветовая гамма полностью соответствовала другим работам Гогена полинезийского периода, но самое рискованное – это живописная манера, то, как накладываются мазки. Раньше художники стремились воспроизводить методы великих мастеров, но в эпоху Гогена признаком оригинальности стала считаться уникальная манера накладывания краски. Сами мазки стали своего рода почерком художника, выражающим его индивидуальность. И эксперт с наметанным глазом всегда может отличить малейшие отклонения от стиля того или иного известного художника. Сделать так, чтобы картина выглядела как Гоген, несложно; самое важное – насколько точно воссоздано полотно. Собственно говоря, за свою репутацию после жесткой экспертизы, проведенной «Британскими картинами», я могла не бояться: если они вынесут вердикт, что «Девушка с веером II» – подделка, или предположат, что это просто копия утраченной картины, на меня это никак не повлияет. Я пришла к ним с теорией, и они доказали, что я ошибаюсь. Такое случалось часто. Аукционный дом совершенно не волнует, что в таком случае Разнатович убьет меня. Это мои личные проблемы. К тому же, пробыв пару недель в Италии, я убедилась в том, что у меня есть и другая проблема, посерьезнее: Разнатович убьет меня в любом случае.

Моя попытка сыграть в «крепкого орешка» на переговорах с банком Палермо была лишь маневром для отвлечения внимания. Надо быть полной идиоткой, чтобы ожидать получить хоть копейку от продажи картины, какими бы ни были наши договоренности. Я была уязвима, анонимна, заменяема; более того, я слишком много знала не только об истории создания картины, но и обо всем этом бизнесе с беженцами в доках Сидерно, о да Сильве, о Разнатовиче, обо всем. Они со мной разберутся, тут не может быть никаких сомнений. Скорее всего, провернут то, что в Сицилии называется lupara bianca, «белый пулемет», – тело так и не будет найдено. Нет тела – нет состава преступления. Искать меня никто не станет, разве что Дейв. Поэтому вопрос стоял иначе: когда они собираются убить меня? Если «Британские картины» примут Гогена, то до аукциона я в безопасности, потому что я буду им нужна, чтобы все прошло гладко, и тогда мне придется вернуться в Лондон. Возможно, они попытаются заманить меня обратно в Италию, пообещают выплатить какую-то сумму, а потом бросят мое тело где-нибудь на Аспромонте. Этого можно избежать довольно легко, но, с другой стороны, если Разнатович пытался припугнуть меня фотографиями матери, значит у него есть свои люди и в Англии.