Дорога из трупов - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Казаков cтр.№ 19

– Так точно! – Усы капитана изобразили нечто вроде вопросительного знака.

Таких задач бравому стражнику решать еще не приходилось.

– И еще, капитан.

– Да?

– По дороге вылечить его от простуды!

– Так точно! – После этого возгласа усы и вовсе обвисли, точно хвост у нашкодившей собаки.

Капитан махнул рукой, гнома схватили и, прежде чем он сказал хотя бы слово, запихнули в мешок. Стражники отдали честь и удалились. Ну а Мосик Лужа кивнул и повернулся к Винтусу Болту и Дубусу Хром-Блестецкому.

– А вам, – сказал он, – нужно пойти и рассказать обо всем магам. Не таким, как вы, ленивым бездельникам. А настоящим, умным и мерзким колдунишкам, что обитают в университете!

– Позвольте… – проговорил Винтус Болт.

– Минуточку, – поддержал коллегу Хром-Блестецкий.

– Немедленно!! И чтобы к вечеру у меня был ответ! Иначе – на кол!!

С приказом, высказанным в такой форме, спорить будет только идиот.

* * *

Игг Мухомор ездил на работу в карете.

Во-первых, потому, что неприлично аристократу в семьдесят шестом поколении ходить пешком.

Во-вторых, потому что жил в некотором удалении от улицы Тридцатисемилетия Отрытия Канавы.

Ну а в-третьих, он просто ленился.

Этим утром Магучий Единственный Ночальник Торопливых, как обычно, влез в скрипучее сооружение, похожее на б/у гроб на колесах. Возница щелкнул кнутом, и они поехали.

Игг Мухомор знал наизусть все рытвины на дороге и в перерывах между наиболее глубокими успевал подремать. Колеса монотонно скрипели, карета вторила им скрежетом и щелчками, наводившими на мысли об ораве безумных кузнечиков.

МЕНТ проснулся для того, чтобы пережить канаву после Белого моста, и почти заснул вновь, когда возница неожиданно выругался и лошади понесли. Игга Мухомора бросило на стену, и он ударился затылком. Перед глазами засверкали вспышки, в ушах зачирикали птички.

Так же внезапно карета встала.

МЕНТа бросило вперед, и к синяку на затылке добавился точно такой же на лбу.

Если посмотреть сбоку, то командир Торопливых выглядел, скорее всего, довольно симметрично.

– Болван! – заорал он, толкая дверцу кареты. – Что ты себе позволяешь?! Не дрова везешь, а меня!

Дверь открылась, и Игг Мухомор выбрался в осеннюю морось. Возница обнаружился на передке, испуганный, дрожащий, с выпученными глазами и зажатыми в кулаке вожжами.

– Болван! – повторил МЕНТ. – Что случилось?

– Так лошадей кто-то напугал, – ответил возница. – Сначала сзади. А потом спереди. Вот они и встали. Дальше не идут.

– Кто напугал?

– Кто-то серый, мохнатый. С зубами.

Игг Мухомор выругался и в очередной раз дал себе зарок не брать на работу алкоголиков.

Лошади и вправду выглядели странно. Они стояли, трясясь мелкой дрожью, и в остекленевших глазах замер истинно экзистенциальный конский ужас.

– Вольно! – рявкнул на них МЕНТ, пытаясь привести животных в чувство знакомыми методами. – Смирно! Вперед! Шагом марш!

Но лошади на вопли и капли слюны не отреагировали никак, даже ухом не повели и хвостом не дернули.

– Вот зараза! Что же мне, дальше пешком идти?

Игг Мухомор огляделся и обнаружил, что стоят они около кабачка «Потертое ухо» и что до здания стражи осталось с полсотни метров.

– Не могу знать, – откликнулась та часть сознания возницы, что отвечала за общение с начальством.

– А чего, и дойду! Давно пора показать, что я близок к народу. Что я такой же, как все, и только немного лучше.

Произнеся такую подготовительную речь, МЕНТ велел вознице позаботиться о лошадях и карете, а сам потопал к штаб-квартире. Но через несколько шагов наткнулся на живописно лежавшие тела.

От них разило перегаром, и неподалеку виднелась упавшая в обморок крыса.

Рядом с телами, вытянувшись по стойке «смирно», стоял новенький стражник, чьего имени Игг Мухомор пока не запомнил. МЕНТ заподозрил, что это он напугал лошадей, но, присмотревшись, оставил эту мысль.

Лохматости и зубастости в новичке было не больше, чем в любом человеке.

– А, это ты, сержант, – сказал Мухомор. – Что тут делаешь?

– Согласно уставу прибыл для несения службы, – отрапортовал Форн Фекалин, – прямо в распоряжение непосредственного начальника.

– Начальника? А где он?

– Вот.

И Форн Фекалин указал вниз.

МЕНТ пригляделся к похрапывавшим телам. Обнаружил, что они в шлемах и кольчугах и что на голове у одного муха колотит товарку по щекам, чтобы привести ее в чувство.

А еще он узнал лейтенанта Лахова.

– Как? Это невозможно! – проговорил Игг Мухомор, делая попытку отрицания реальности, столь же безуспешную, как и все прочие. Лицо его стало медленно покрываться багровыми пятнами. – Негодяи! Тупицы!! Лентяи!!! А ну встать!!!!

Крик достиг такой мощности, что в обморок упала и вторая муха. Одно из окошек «Потертого уха», состоявшее больше из пыли и паутины, чем из стекла, разбилось с мягким звоном. С крыш в воздух взвились несколько всполошенных птиц, а тела на земле зашевелились.

– Э? Ы? Што? – произнесло то, что принадлежало лейтенанту Лахову.

– Всех убью, – сообщило вместилище духа сержанта Калиса.

– Дорогая, ну я еще посплю немножечко… – жалобно пролепетал сержант Ргов, дав знать всем, кто еще не знал, что сержант женат.

Он даже попытался подтянуть несуществующее одеяло.

– Встать! Смирно! – завопил МЕНТ, переходя на ультразвук. – Как смеете валяться пьяными в присутствии командира?!

Сказать, что стражники вскочили, – значит очень сильно соврать. С какой-то точки зрения они, конечно, вскочили, но это был крайне медленный вскок. Игг Мухомор смог полюбоваться всеми его фазами, начиная от испуганно выпученных глаз и заканчивая попыткой принять стойку «смирно».

Из кармана лейтенанта вывалилось несколько бумажных пакетиков, из одного посыпался белый порошок.

– Позор! Непотребство! – заверещал МЕНТ, извергая настоящие фонтаны кипящей слюны. – А это что такое?

Он указал на пакетики.

Лахов осторожно скосил заспанные, мутные, в багровых прожилках глаза.

– Не могу знать! – ответил он, и Мухомора замутило от запаха перегара.

– Тогда я сам узнаю! – яростно пропыхтел он, наклонился и подобрал один из пакетиков.

Торопливые обеспокоенно наблюдали за тем, как начальство вскрывает пакетик, сует туда наслюнявленный палец и кладет его в рот.