Город призраков - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Шваб cтр.№ 22

Через пару минут появляется и мама, а следом за ней съемочная группа и Финдли.

– Просто великолепно! – сообщает мама, у нее пылают щеки. Да, кто-кто, а мама обожает всякие страшилки. И я уверена: она полюбила бы их еще больше, если бы могла видеть ту, другую сторону. Папа многозначительно кашляет, и мама приходит в себя, перестает улыбаться и сурово хмурится. – Если не считать того, что ты как сквозь землю провалилась. Это было совершенно не великолепно.

Я не очень искренне бормочу какие-то извинения.

Финдли подмигивает мне.

– Ну как, удалось нам тебя убедить? Поверила в призраков?

– О, – замечает мама. – Кэссиди и убеждать не нужно, она в них всегда верила.

Кустистые рыжие брови Финдли лезут на лоб.

– Вот как? – спрашивает он с уважением, будто видит меня по-новому.

– Да у нее же лучший друг – привидение.

Вот так, запросто, она превращает интересного человека в дурочку.

– Мама, – я гляжу на нее с упреком.

А она заключает меня в объятия.

– Я люблю тебя со всеми странностями, дорогая моя. Ну что за радость быть нормальной?

Так может говорить только тот, кто не видит призраков.

День завершается на Грассмаркет – да-да, на Сенном рынке!

Конечно, сена там нет и в помине, не вижу я и никакого намека на рынок. Только просторная площадь, окруженная магазинами, магазинчиками и пабами. А над ней, будто мрачный страж, нависает замок, но сама площадь симпатичная, воздушная и совсем не зловещая.

Здесь не так уж плохо, успеваю подумать я за секунду до того, как мама сообщает, что на этом самом месте казнили преступников. И почему я еще чему-то удивляюсь?

Само собой, пока мы с телевизионщиками идем по площади, Вуаль становится все плотнее, так что мне кажется, будто я иду по шею в воде. Меня не затягивает туда лишь потому, что я по-прежнему размышляю о Ларе Чаудхари: о ее кулоне-зеркальце, странном заклинании, о том, как у ее ног рассыпался призрак.

Это то, что мы делаем.

Идущий впереди Джейкоб нервно передергивает плечами. Мы с ним больше не говорили о том, что произошло в переулке, и не обсуждали, что он имел в виду, когда сказал, что боялся мне признаться. Сейчас на это нет времени. Вот мы и стараемся делать вид, будто у нас все как обычно.

Папа указывает на невысокий камень.

– Видишь, Кэссиди? Вот на этом самом месте казнены сотни людей.

Протянув руку, я опасливо касаюсь камня. Вуаль при этом сама делается, как каменная.

– О-о-о не-е-ет, – Джейкоб машет руками, отгоняя меня от этого места.

Когда мы, наконец, добираемся до цели нашего путешествия – паба под названием «Постоялый двор „Белый Олень“», наверняка известного своими привидениями, – я готова к худшему. Поэтому с огромным облегчением обнаруживаю, что тук-тук-тук Вуали вдруг слабеет, превращаясь в легкую щекотку.

Какое счастье, в этом пабе призраки не водятся.

По крайней мере, здесь их не больше, чем в целом городе. И это хорошо: я могу торжественно заявить, что участвовала во всем, что делали сегодня «Оккультурологи». Мама с папой и группа спешат в паб, где у них намечена съемка. Там они сразу скрываются в заднем помещении. Ну, а мы с Финдли (и Джейкобом, конечно) садимся за ближайший стол и заказываем еду.

Финдли встает и подходит к барной стойке. Но даже оставшись одни, мы с Джейкобом не начинаем разговор. У меня из головы не выходят слова, которые он мне сказал – и то, чего не сказал. Джейкоб сидит, не отрывая глаз от стола, и пытается сдвинуть с места картонный кружок – подставку под кружку.

Снова появляется Финдли, с двумя пинтами пива.

– Гм, – говорю я, – мне нельзя пить, я еще не взрослая.

Финдли раскатисто смеется.

– Не, девочка, это не для тебя, – он ставит один стакан перед собой. – Вот это мне… – объясняет он, придвигая второй стакан ближе к пустому стулу рядом с собой, – а это для Реджи.

Я озираюсь.

– Реджи?

– Реджи Уэзершир, – спокойно отвечает Финдли. – Мой старый приятель. Это было его любимое место.

У меня округляются глаза. Покойный муж миссис Уэзершир. Тот, что умер восемь лет назад.

– Вы думаете, его дух здесь? – спрашиваю я.

Финдли добродушно разводит руками.

– Чего не знаю, того не знаю. Но если он здесь, я хочу, чтобы у него была возможность промочить горло. И всегда покупаю ему пиво.

Никаких признаков мистера Уэзершира я не вижу ни здесь, ни по ту сторону Вуали. Но папа мне как-то объяснял, что живые цепляются за умерших, а «привидения» – это просто наш способ сохранить рядом с собой потерянных людей. Я-то знаю, как все обстоит на самом деле, но, может, и в папиных словах есть доля правды – вон как радуется Финдли при мысли, что мистер Уэзершир как будто здесь, с ним, в пабе.

Нам приносят большую коробку картошки фри – я хотела сказать, чипсов. Я брызгаю на них уксусом и кладу одну штучку в рот.

Финдли усмехается.

– Мы еще сделаем из тебя местную жительницу!

Я тянусь за следующим ломтиком.

– А вы правда верите в привидения?

– Именно так, – отвечает он, не задумавшись ни на секунду. – В каком-то смысле. Верю, что после смерти человека что-то остается, вроде как память о нем. Я слишком долго живу в этом городе, чтобы не верить. Но не думаю, что они могут быть для нас по-настоящему опасны.

Лара бы, пожалуй, с этим не согласилась.

– А даже если и так… – продолжает Финдли. – Я слышал, у тебя есть собственное привидение вместо ангела-хранителя.

Я настораживаюсь, но в его голосе нет насмешки. Правда в глазах мелькает озорной огонек, но Финдли надо мной не издевается.

– С таким другом тебе нечего бояться.

Джейкоб поднимает голову и скупо улыбается.

– Ты и сама знаешь, я всегда тебя прикрываю, Кэсс.

– Ну, – говорит Финдли, – расскажи мне о своем призраке. Как его зовут?

Я забрасываю в рот еще кусок картошки.

– Джейкоб. Он спас мне жизнь.

Финдли высоко поднимает брови.

– Серьезно? Ну, ты просто везунчик.

Я бросаю на Джейкоба взгляд. Еще бы.

Покраснев, Джейкоб снова опускает глаза. Вскоре к нам присоединяются мама, папа и съемочная группа, и, пока все едят, разговор переходит на технические проблемы съемки. Я строю башни из чипсов. Джейкоб пытается их разрушить.

Наконец, мы поднимаемся из-за стола, разбираем вещи и оборудование и идем к выходу. Оглянувшись на наш стол, я замечаю, что стакан мистера Уэзершира пуст.