Множественные ушибы - читать онлайн книгу. Автор: Саймон Бекетт cтр.№ 38

Кухня благоухала ароматами готовящейся пищи. На плите стояли сковороды, в помещении, кроме Матильды, никого не было.

— А где все?

— Отец с Жоржем и Греттен увели Мишеля. У него режутся зубы. Ванная там.

Она провела меня через дверь в дальней стене и дальше по коридору. Мрачный переход в это время дня не освещался ни с улицы, ни электричеством. На узкой, крутой лестнице потускневшие медные прутья прижимали к ступеням потертый ковер. Ковыляя за Матильдой и держась для устойчивости за крашеные перила, я смотрел себе под ноги вместо того, чтобы глазеть на ее ноги.

Впервые я проник в дом дальше кухни. Впечатление было странным — помещение обветшало, но содержалось в чистоте. Лестница заканчивалась в длинном коридоре. С каждой стороны располагались закрытые двери, и одна из них, как можно было догадаться, вела в пустующую спальню, куда я заглядывал с лесов. Только я не знал, какая, и не имел возможности выяснить, что за каждой из них.

Матильда привела меня в конец коридора и толкнула последнюю дверь.

— Здесь.

Помещение оказалось настолько огромным, что старинные раковина и ванна совершенно в ней потерялись. Здесь был голый дощатый пол и только перед самой ванной лежал коврик. Но в комнате было светло и не душно.

— Сначала надо напустить горячую воду, затем разбавить холодной. Насосы плохо работают, и если вы попытаетесь открыть одновременно оба крана, у вас ничего не получится. Открывайте осторожно, можно ошпариться. — Матильда, не глядя на меня, заправила волосы за уши. — Вам потребуется чистое полотенце.

— Не беспокойтесь.

— Никакого беспокойства.

Она вышла, тихо закрыв за собой дверь. Мне показалось, что с тех пор, как я передал ей слова Жан-Клода, Матильда немного изменилась. Стала относиться ко мне настороженно. Ее можно было понять: мне бы тоже не понравилось, если бы кто-нибудь стал совать нос в мою личную жизнь.

Ванна представляла собой глубокий металлический чан с отколотой местами эмалью и ржавыми потеками под плохо закрывающимися кранами. Горячий скрипнул, когда я повернул вентиль, но вода не потекла. Кран затрясся и издал стон, который, казалось, исходил из самого сердца дома. Затем плюнул кипятком и изверг из себя толстую струю воды. Я заткнул отверстие пробкой и убедился, что, как и предупреждала Матильда, вода была очень горячей.

Помещение быстро наполнилось паром. Когда я закрывал кран, металл обжег мне пальцы. Стараясь как можно меньше дотрагиваться до железа, я закрутил вентиль и открыл холодную воду. При такой глубине ванна едва наполнилась на три четверти, когда вода стала подходящей температуры.

Я хотел запереть дверь, опасаясь, что войдут Арно или Греттен, однако закрыться не мог — от запора остались только дырки от шурупов. Я разделся, залез в ванну и почувствовал, как жар проникает в мои ноющие мышцы и суставы. И положив ногу на бортик, чтобы не намочить бинт, стал сползать в воду, пока не погрузился по подбородок. Вот оно, истинное блаженство! Меня одолевала дрема, когда раздался стук в дверь и из коридора послышался приглушенный голос Матильды:

— Принесла вам полотенце.

Я сел. Вода покрылась известковой пеной и стала непрозрачной.

— Можете войти.

Дверь открылась не сразу. Полотенце висело на руке Матильды. Не глядя в мою сторону, она повесила его на стоявший у стены венский стул.

— Достанете?

— Отлично. Спасибо.

Возникла неловкая пауза. Матильда собралась уходить.

— Думаю, бинт можно снять, — сказал я. — Промыть раны.

— Хорошо.

Матильда посмотрела на мою ногу, лежавшую на бортике ванны. Я ждал, догадываясь, что произойдет дальше.

— Я вам помогу.

Она села на край ванны, и я приподнял ногу, чтобы ей было удобнее размотать бинт. Тишину нарушали лишь тихий шорох марли и звук падающих из крана капель. Голая нога показалась мне бледной и тощей, незнакомой, будто чужой. Нанесенные капканом раны затянулись и стали похожи на покрытые коростой, сморщенные рты. Выглядели они по-прежнему страшно, но воспаление уменьшилось. Я давно покончил с антибиотиками, а болеутоляющее в последний раз принимал от головной боли с похмелья.

Прикосновения Матильды стали мягче, когда она наклонилась рассмотреть ступню. Ткань ее рубашки коснулась пальцев на ноге.

— Не пора снимать швы? — спросил я.

— Нет.

На мой взгляд, было уже можно.

— Сколько еще ждать?

— Недолго. Но уже сейчас бинт можно снимать на ночь. Ранам полезно подсыхать на воздухе.

Я опустил ногу в ванну, и Матильда встала с бортика. Я ощущал ее присутствие, моя лежавшая на краю ванны рука находилась всего в нескольких дюймах от ее ноги. Мы не глядели друг на друга, но мне вдруг стало ясно, что она чувствует то же, что и я.

— Мне надо возвращаться в кухню, — сказала Матильда. — Готовить обед.

Пар, казалось, сгустился вокруг нас и своим покровом скрыл от остального дома. Стоило мне пошевелить рукой, и я бы ее коснулся. Матильда не смотрела на меня, однако я заметил, что ее губы пусть немного, но раскрылись, а щеки порозовели не только от жары. Я начал поднимать руку, но Матильда, словно между нами существовала невидимая связь, в то же мгновение отступила назад.

— Завтра наложу вам новый бинт.

Я схватился за край ванны и слегка подтянулся в воде, будто только это и собирался сделать.

— Хорошо. Спасибо.

Пар взвился клубами, когда Матильда открыла и закрыла за собой дверь. После ее ухода в ванной еще некоторое время держался ее запах. Соскользнув вниз, я погрузился в воду, и мир домашних звуков сменило подводное эхо ударов и треска. Закрыв глаза, я представлял, как возвращается и стоит надо мной Матильда. Или не она, а Греттен.

Или Арно.

При этой мысли я выскочил из горячей воды, но в ванной никого не было, кроме пляшущих в невидимых струях воздуха демонов пара. «А ведь перегрелась тут не только вода», — подумал я.

И, взяв мыло, принялся смывать с себя грязь.

Лондон

— Кто такой Жюль?

Джез застыл, не донеся до рта сандвич со свиной грудинкой. Покосился на меня и положил его на тарелку.

— Какой Жюль?

Мы сидели в кафе неподалеку от нашей лингвистической школы, которая представляла собой лишь несколько комнат над конторой страховых маклеров. Кафе было маленьким, пропахло жареной едой и перестоявшим чаем, и под окном проходила шумная дорога. Но ходить сюда было удобно, и Джез закрывал глаза на эстетическую сторону вопроса, отдавая должное низким ценам.

— Жюль, тот что с Хлоей.

Он попытался изобразить удивление.

— Э-э-э… нет, не думаю…