– Тут ты прав… импровизация, мягко говоря, не удалась. Надо больше тренироваться.
– Надо еще настоящие доспехи и оружие им дать, тогда что-нибудь да получилось бы. А так они лишь мишени для отработки ударов.
– Чего нет, того нет, но за совет спасибо – воспользуюсь.
– Если выживешь.
Я только кивнул, соглашаясь с последним замечанием.
Синекожий снова атаковал, но на этот раз я смог отбиться, одновременно попытавшись одной из своих копий накинуться на него сзади и сковать подвижность, но не получилось. Четырехрукий, даже не оборачиваясь, вывернул нижнюю пару своих рук назад и жестоко заколол мою копию. Даже провернул ятаганы в ранах с улыбкой на лице.
– Ах ты ж…
Снова чудовищная фантомная боль в груди и животе, что меня дезориентировала и из-за чего я-оригинал чуть не лишился головы. Собственно говоря, я ее лишился, синекожий срубил ее мне сразу двумя мечами, я лишь в последний миг на инстинктах сумел провести замену с одной из своих копией, подставив ее под удар. Можно сказать, новое умение открыл – автозамена. И, как водится, это у меня произошло через смертельную опасность.
– Ох-х, мать… – потер я рукой онемевшую и зудящую шею.
Осталось две копии. Что ж, меньше народу – больше кислороду. Это я к тому, что две копии контролировать гораздо проще чем два десятка.
– Не надо, не вмешивайтесь… – махнул я рукой женам. – Только помешаете.
Часть из них относительно пришли в себя и решили мне подсобить, но мне это скорее помешает, да и терять из них никого не хочу.
– Верно ваш муженек говорит, – осклабился четырехрукий, поигрывая ятаганами, и подмигнул моим женам. – Это дело мужчин.
Я начал вести хоровод вокруг синекожего, точнее, окружил его копиями, постоянно перемещаясь из одного себя в другого.
– Неплохо… – похвалил меня соперник, каждый раз оказываясь напротив меня истинного.
Попытался увеличить количество копий, чтобы усилить эффект, но выяснилось, что сделать это почему-то затруднительно. Впрочем, сейчас было не до разбора причин.
Начал атаковать то одной копией, то другой, в последний момент отскакивая и снова меняясь с копией местами. То и дело пускал в атаку «пустые» копии. Синекожий, несколько раз поведшись на них, далее перестал обращать на рывки «пустышек» внимание, отслеживая меня-оригинала.
В какой-то момент, посчитав, что противник запутался, я бросил в атаку свои копии и кинулся сам, до предела взвинтив замену, не задерживаясь в копиях больше мгновения. Силы эта техника мерцания жрала просто немерено, но сейчас мне было совсем не до экономии: пан или пропал.
Синекожему в такой круговерти не оставалось ничего другого, как среагировать на два ближайших тела, что неслись к нему с флангов, ведь они банально могли сбить его с ног. Две мои копии оказались пронзены ятаганами, но к этой боли я был готов заранее, а потому смог ее перенести, какая-никакая адаптация произошла.
Более того, мои копии сумели повиснуть на нижних руках синекожего, коими он их встретил, и тем самым лишить его подвижности.
– Врешь – не уйдешь!
У синекожего оставалась еще одна, верхняя пара рук с двумя ятаганами, и он оставался крайне опасен, но это уже было мне гораздо привычнее. С двуруким бойцом, да к тому же чуть лишенным подвижности, я уже знал, что делать. И пока синекожий пытался стряхнуть мои копии с ятаганов, не желая лишаться оружия, я, отрешившись от обратной связи, поднырнув под отбитые мечом и щитом ятаганы, тараном врезался в грудину противника и повалил его на спину.
Увы, на этом мой успех закончился. Поскольку мечом, в отличие от ножа, в плотном контакте особо не поработаешь, я материализовал вместо него пистолет-ракетницу и хотел засунуть его ствол под нагрудную пластину доспеха четырехрукого и выстрелить мифрило-адамантовой шашкой в район солнечного сплетения, что у богов является центром их энергетической структуры, но не преуспел.
Синекожий бросив все ятаганы, нижней парой рук перехватил мои руки, разведя их в стороны и чуть не вырвав из тела, а верхней парой вцепился мне в шею и стал банально душить!
– Сдохни!
Я начал задыхаться.
Руки из захвата синекожего было не вырвать.
Хотел врезать ему ногой по «фаберже», как однажды справился с врагом в схожей ситуации, но у четырехругого оказалось там все наглухо забронировано, только ногу ушиб.
Сил у меня осталось на нуле, и приток практически прекратился. Мир в этот момент трясло так, что пастве стало не до молитв.
У противника дела обстояли не лучше, он тоже серьезно ослаб, но я все же находился в его власти.
– Ну вот и все, – осклабился он.
– Хр-р… Мужик, ты попал… – все-таки сумел я прохрипеть и даже через силу улыбнуться.
Хотя остается только гадать, какая там у меня вместо улыбки вышла кривая гримаса.
– Чего?
– Пусть астрал тебе будет пухом, говорю…
– Отпусти нашего мужа, урод! – крикнула Зеленоглазка и кинулась синекожему на спину со всей силы, врезав ему топориком по шлему.
Раздался гулкий звон.
– Кыш, малявка… – встряхнулся синекожий.
Но куда там! Если Зеленоглазка во что вцепится, фиг оторвешь!
Жены, увидев, что я пусть и таким вот образом, но надежно связал противника, горя жаждой мести, решили принять участие в схватке. Мгновение, и они все набросились на него, обрушив беспорядочный град ударов.
Синекожему в таких условиях не оставалось ничего другого, как избавиться от меня, чтобы защититься от многочисленных ударов, но стало только хуже. Теперь жены не боялись повредить мне и совсем озверели, повалив четырехрукого, что попытался встать, начав его натурально затаптывать, сминая его доспех, как консервную банку, и что-то неразборчиво крича.
– А-а-а!!! – дико заорал синекожий под градом яростных ударов.
Видимо, кому-то все же удалось достать до самого чувствительного места любого мужчины. Наверное, троллихе Хунгори, богине Силы, у нее соответственно самый сильный удар, так что даже адамант смяла.
– Ф-фух… – устало выдохнул я, отскочив он поверженного врага подальше.
Этот бой был реально изматывающим.
– Мужик, сдавайся, иначе тебя сейчас на британский флаг порвут.
Вот ведь, я сейчас, получается, врага защищаю, Защитник блин…
– Уй… лучше погибнуть, чем… ай… чем стать рабом, ой…
Четырехрукий пытался отмахиваться, но куда там! На место отброшенной фурии сразу вставало две новых, и становилось только хуже.
– Я не стану ни делать тебя рабом, ни превращать тебя в свое воплощение, ни делать телохранителем. Хотя своих телохранов ты отдашь мне в качестве компенсации за ущерб. Поговорим, ты ответишь мне на несколько вопросов, и я тебя отпущу. Ну так что? Решай скорее…