Печальные тропики - читать онлайн книгу. Автор: Клод Леви-Стросс cтр.№ 83

Когда, около 1560 года, Монтень встретил в Руане трех бразильских индейцев, привезенных одним мореплавателем, он спросил одного из них, какими были привилегии вождя (он сказал «короля») в его краях. На что туземец, сам будучи вождем, ответил: первым идти в бой. Монтень изложил эту историю в знаменитой главе «Опытов», восхищаясь таким благородным определением. Как же я был удивлен и восхищен, получив четыре века спустя точно такой же ответ! Цивилизованные страны не проявляют подобного постоянства в их политической философии! Столь замечательная формула все же менее показательна, чем слово, которым называют вождя на языке намбиквара – «uilikandé» – кажется, оно означает «тот, кто соединяет» или «тот, кто связывает вместе». Это наводит на мысль, что ум туземца осознает феномен, который я уже подчеркнул, то есть вождь является причиной желания отдельных индивидов сложиться как группа, а не следствием потребности в центральной власти уже образованной группы.

Авторитет и способность внушать доверие являются основой власти в обществе намбиквара. Оба этих качества необходимы тому, кто руководит группой во время кочевого периода в сухой сезон. В течение шести или семи месяцев вождь полностью отвечает за группу. Он организует все необходимые приготовления для бродячей жизни, выбирает маршруты, определяет места стоянок и их продолжительность. Он принимает решение о походах на охоту, рыбалку, о собирательстве, и он определяет политику племени по отношению к соседним группам. Если вождь группы является одновременно и вождем деревни (под «деревней» имеется в виду временное размещение в сезон дождей), его обязанности еще шире. Он выбирает подходящее время и место для оседлой жизни; руководит земледельческими работами и подбирает сельскохозяйственные культуры; в общем, он направляет занятия, исходя из сезонных потребностей и возможностей.

Необходимо отметить, что вождь не опирается на силу своих полномочий или однажды всенародно признанного авторитета. Согласие лежит в основе власти, и именно оно сохраняет ее законность. Предосудительное поведение вождя (с точки зрения туземца) или проявление несогласия одного или двух недовольных могут помешать намерениям вождя и благосостоянию его маленького общества. Тем не менее в подобном случае вождь не имеет права наказывать или принуждать. Он может избавиться от нежелательных людей только в том случае, если его убеждение в необходимости подобных мер разделяют все. Ему нужно проявить скорее ловкость политика, который старается сохранить колеблющееся большинство, чем всемогущего властителя. Недостаточно просто поддерживать сплоченность своей группы. Живя практически изолированно во время кочевого периода, она все же не забывает о существовании соседних племен. Вождь должен не просто стараться хорошо что-то сделать; он должен стараться – и его группа рассчитывает на него – сделать это лучше других.

Как вождь выполняет свои обязанности? Первый и основной инструмент власти состоит в ее великодушии. Великодушие – это главный символ власти у большинства примитивных народов, особенно в Америке. Оно играет немаловажную роль даже в элементарных культурах, где все блага сводятся к грубо изготовленным предметам. Хотя вождь и не пользуется привилегированным положением с материальной точки зрения, у него всегда должны быть излишки пищи, орудий, оружия и украшений, которые, даже будучи самыми ничтожными, тем не менее имеют большое значение на фоне общей бедности. Когда человек, семья или целая группа испытывают потребность в чем-либо, они обращаются к вождю, чтобы удовлетворить ее. Таким образом, великодушие – это основное качество, которое требуется от вождя, словно струна, без которой невозможно гармоничное звучание. Не должно возникать сомнений в стремлении вождя соответствовать ожиданиям.

Вожди были моими лучшими информаторами, и, сознавая их трудное положение, я щедро вознаграждал их. Но ни один из моих подарков не задерживался у них больше чем на несколько дней. Каждый раз, когда я ненадолго покидал группу, устраивая себе отпуск после недель совместной жизни, туземцы успевали стать новыми счастливыми обладателями топоров, ножей, бусин и т. д. И, как правило, вождь оставался так же беден, как и в момент нашего знакомства. Все, что он получил (что было значительно выше общего уровня), у него уже выпросили. Эта коллективная алчность часто доводила вождя до отчаяния. Отказ или готовность отдавать играли ту же роль в этой примитивной демократии, что и вопрос о доверии в современном парламенте. Когда вождь позволяет себе сказать: «Хватит давать! Хватит быть щедрым! Пусть другой будет щедрым на моем месте!», он должен по-настоящему быть уверен в своей власти, поскольку она может оказаться под угрозой.

Искусность – это интеллектуальная форма великодушия. Хороший вождь проявляет инициативу и мастерство. Это он готовит яд для стрел, изготавливает мяч из дикого каучука, использующийся в играх, которым при случае предаются. Вождь должен быть прекрасным певцом и танцором, веселым малым, всегда готовым развлечь группу и прервать унылое однообразие повседневной жизни. Эти функции граничат с шаманством, и некоторые вожди являются также знахарями и колдунами. Однако намбиквара не проявляют к мистике особого интереса, и магические способности вождя сводятся к роли второстепенных атрибутов управления.

Мирская и духовная власть, как правило, разделена между двумя людьми. В этом намбиквара отличаются от своих северо-западных соседей, тупи-кавахиб, у которых вождь является шаманом, склонным к пророческим снам, видениям, трансам и раздвоениям.

Но ловкость и находчивость вождя намбиквара не менее поразительны. Он должен безупречно знать территории, где кочует его группа, а также прилегающие к ним окрестности, постоянно проверять участки охоты и рощи диких фруктовых деревьев, знать период созревания плодов, иметь приблизительное представление о маршрутах соседних племен, дружеских и враждебных. Он постоянно обследует местность и, кажется, рыщет вокруг своей группы, а не руководит ею.

Если не считать одного или нескольких мужчин, не наделенных реальной властью, но готовых сотрудничать за вознаграждение, пассивность группы очень контрастирует с энергичностью вождя. Словно группа, уступив некоторые преимущества вождю, перекладывает на него заботу об ее интересах и безопасности.

Это отношение очень хорошо проиллюстрировано уже описанным эпизодом путешествия, во время которого мы отстали от основной группы с недостаточным запасом продуктов, а туземцы спали вместо того, чтобы пойти на охоту, предоставив вождю и его женам исправлять положение.

Я несколько раз упоминал жен вождя. Полигамия, которая является фактически единственной его привилегией, представляет собой моральную и чувственную компенсацию за его тяжелые обязанности и в то же время предоставляет ему способ их выполнять. За редкими исключениями, только вождь и колдун (когда эти функции делятся между двумя людьми) могут иметь несколько жен. Но здесь речь идет об особом типе полигамии. Вместо множественного брака в прямом смысле слова, у них скорее моногамный брак, который сопровождается отношениями иного свойства. Первая жена играет обычную роль единственной супруги, как в рядовых браках. Она придерживается принятого разделения работ между полами, берет на себя заботу о детях, занимается стряпней и собирает дикие плоды. Последующие союзы признаются браками, но несколько иного порядка. Второстепенные жены принадлежат к более молодому поколению. Первая жена зовет их «дочками» или «племянницами». К тому же, они не подчиняются правилам полового разделения труда, в равной степени принимая участие в мужских и женских занятиях. В лагере они пренебрегают домашними работами и бездельничают, то играя с детьми, которые близки им по возрасту, то лаская мужа, пока первая жена хлопочет вокруг очага. Но когда вождь отправляется на охоту, разведку или на какое-то другое чисто мужское предприятие, его второстепенные жены сопровождают его и оказывают ему моральную и физическую поддержку. Эти девушки с мальчишеской походкой, выбранные среди самых красивых и здоровых в группе, являются для вождя скорее любовницами, чем супругами. Он живет с ними на основе любовного товарищества, которое представляет разительный контраст с супружеской атмосферой первого союза.