Затем довольно долго шли без приключений, но спокойствие закончилось у группы высоких, очень старых елей с серебристой, какой-то седой корой. Тут путешественников встретили очень недружелюбно. Сверху донесся резкий, неприятный крик, а на траву шлепнулось нечто липкое и вонючее, а в стороны полетели брызги.
– Это еще что? – Хорст поднял глаза и едва успел увернуться от новой порции жидкого дерьма.
На одной из елей, у самой верхушки виднелся шар из сучьев, веток и травы, а над людьми, пронзительно вереща, кружилась напоминающая летучую мышь тварь с непропорционально большой головой.
– Гнездо охраняет! – выкрикнула Илна, укрывшаяся от «обстрела» под кроной ближайшей сосны.
– Тут уж лучше обойти, – Альфи вытер голову и с отвращением уставился на собственную ладонь.
– Как скажете, – Хорст прыгнул в сторону, и крылатая тварь, поняв, что промахнулась, разразилась негодующими воплями.
Несколько десятков размахов путешественники пробежали, укрываясь под ветвями, и только когда визгливые крики затихли, рискнули остановиться и перевести дух.
– Вот вонища-то, – Альфи сорвал пучок травы и принялся оттирать попавшие на сапог брызги.
– Ага, – кивнул Хорст, обнаружив, что и на его одежде появилось несколько «ароматных» меток. – Мы теперь…
Он замолк, осознав, что оставшаяся позади крикливая тварь вновь орет во все горло.
– Кто-то идет мимо нее, – Илна растерянно заморгала.
– И, клянусь Владыкой-Порядком, я знаю – кто, – Хорст оглянулся, – медлить нельзя.
Испачканный вонючими какашками пучок травы полетел на землю, а три человека понеслись через лес, как выпущенные из лука стрелы.
Каждый шаг давался с невероятным трудом. Ноги казались деревянными, когда сгибались, Хорст слышал треск сухожилий и суставов. Мышцы ныли, а мозоли, как казалось, увеличились в десятки раз.
Перед глазами маячила широкая спина Альфи, колыхались стволы деревьев, непонятно откуда появлялись норовящие ткнуть в лицо ветки. Время от времени все пропадало в каком-то мареве.
Хорст понимал, что еще немного – и он свалится, либо даст себя захлестнуть плещущемуся неподалеку океану чужой боли, и тогда его спутникам придется иметь дело с корчащимся обломком человека. Но еще лучше бывший сапожник осознавал, что где-то за спиной – погоня, и что останавливаться нельзя.
И эта мысль гнала его вперед.
Бежали они целый день и большую часть ночи, останавливались только один раз, когда стало невмоготу. Несколько раз на ходу сражались со странными, отвратительными тварями, похожими на животных и растений одновременно. Петляли, пересекали ручьи, пытаясь сбить погоню со следа.
Но насколько преуспели – сказать не мог никто.
– Хватит, я больше не могу, – просипела из-за спины Илна.
– Стой, – проговорил Хорст, кусая себя за губу, чтобы удержаться и не сделать очередной шаг. – Передохнем.
Альфи остановился как-то неуверенно, будто забыл, как это делается. Илна со стоном шлепнулась на задницу, вытянула ноги. Хорст постоял несколько мгновений, восстанавливая дыхание, а затем огляделся.
Лес вокруг напоминал обыкновенную чащобу где-нибудь под Вестароном, портили впечатление торчащие изо мха пурпурные стебли без листьев, увенчанные черными как ночь цветками.
Несмотря на стоящее в зените солнце, под густыми кронами царила прохлада, зловеще шелестели листья, из кроны ближайшего дуба доносился негромкий клекот.
– Тихо как-то, – заметил Альфи, – подозрительно это…
– Точно, – Хорст обреченно кивнул. – Чувствуется, зря мы остановились.
Ветви затрещали со всех сторон, из-за валежин, кустов и деревьев появились скрюченные фигуры в мешковатых одеяниях, лес наполнился визгом и воинственными криками.
– Опять драться, – вздохнул Хорст, чувствуя, что за время пути меч потяжелел, стал весить как мешок с мукой.
Первый удар нанес вяло, но когда утыканная заточенными костяшками дубинка просвистела в опасной близости от лица, задвигался быстрее. Гневно зарычал Альфи, крикнула Илна, один из нападавших упал под ноги, страшно хрипя и плюясь кровью, и бывший сапожник погрузился в круговерть схватки.
Отбил направленный в лицо выпад, атаковал сам, переломив врагу руку, подставил клинок под нацеленное в лицо копье…
Нападавших было в десять раз больше, чем людей, и сражайся они организованно, все закончилось бы довольно быстро. Но обитатели леса бросались вперед скопом, толкались, мешали друг другу и тем самым только помогали обороняющимся.
Альфи орудовал мечом без привычного размаха, движения наемника отличались необычной сдержанностью – он тоже устал, Илна время от времени пошатывалась, и соратники при всяком удобном случае пытались прикрыть ее.
Момента, когда его ранили, Хорст не заметил, просто ощутил в левом плече боль и, скосив глаза, обнаружил, что серый кафтан на груди побурел, а по боку стекает теплая струйка.
Накатила дурнота, бывший сапожник справился с ней. Затряс головой, отгоняя мысль воспользоваться силой Порядка, пустить ее в ход против этих кривоногих, уродливых, страшных…
Дубина вскользь коснулась виска, перед глазами вспыхнуло.
Проморгавшись, Хорст обнаружил, что еще стоит на ногах и даже ухитряется размахивать мечом, а за плечом надсадно сопит Илна.
– Ничего, – просипел бывший сапожник, – мы вам еще покажем, надерем всем задницу…
Нападавших поубавилось, люди, перемазанные белой слизью, через шаг спотыкались о трупы, а с ветвей доносились вопли собравшихся к месту схватки падальщиков.
– Когда же вы закончитесь? – рыкнул Альфи, могучим ударом перерубая очередному уроду шею.
Это оказалось последней каплей – уцелевшие обитатели леса, а их осталось не более дюжины, обратились в бегство.
– Неужели все? – Илна опустила меч. – Даже не верится…
– Ага, – Альфи закатал рукав, принялся рассматривать длинную царапину на предплечье.
Вторая, куда глубже, красовалась у него на шее, из нее продолжала сочиться кровь.
– Тебя тоже зацепило? – девушка посмотрела, как Хорст с шипением отдирает от плеча прилипшую к ране одежду, и полезла в мешок, где хранились куски чистой ткани.
Один из «убитых», морщинистый, с седым пухом на какой-то угловатой голове, пошевелился и открыл черные глаза. Изо рта его донеслись отрывистые звуки, напоминающие лай.
– Чего это он? – изумился Альфи.
– Проклинает, наверное, – Хорст поморщился, когда Илна плеснула ему на рану водой, обтерла и начала забинтовывать. – Пусть себе, меня столько раз проклинали, даже сам Хаос – все без толку…
Седоголовый дернулся, прохрипел что-то откровенно злобное и затих.