Королевская кровь. Расколотый мир - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Котова cтр.№ 14

Вики от шока слова не могла сказать. Они с Мартом молча и быстро шагали вперед под общим щитом, на который оседала каменная пыль, в надежде найти выживших – и понимая, что в этом пекле никто не мог спастись.

– Смотри в первом теневом спектре, – вполголоса сказал Мартин, – чтобы увидеть ауры. Если под завалами кто-то есть – только так сможем обнаружить. Но… вряд ли. Если бы я не успел укрепить щит, то и мы бы не выжили, Вик, а что уж говорить о других… секунды мне не хватило…

Она переключилась на магический спектр, огляделась – и, к ужасу и удивлению своему, обнаружила слева, в мерцающем от жара воздухе, мощное, судорожно подрагивающее белое сияние. Март уже шагал туда, Вики бросилась за ним по горячим камням – и остановилась, словно налетев на стену.

За вонзившимся в пол огромным обломком купола лежал, наполовину придавленный им, чудовищно обожженный и искалеченный король Луциус – но, несмотря на страшные раны, он был еще жив. Грудь мелко поднималась и опускалась, пальцы на руке сжимались и подрагивали от боли. Его невозможно было бы узнать, если бы не клочки рыжих волос и голубые глаза, устремленные в небо.

– Я сейчас обезболю, ваше величество, – с дрожью в голосе проговорила Виктория, запуская заклинание. Лицо короля чуть дрогнуло и расслабилось, он скосил на подошедших глаза, зашевелил губами, что-то пытаясь сказать и хватая ртом воздух. Вики стала перед ним на колени, на горячие камни, Мартин подошел с другой стороны, провел над Луциусом руками, поморщился. Глаза Виктории наполнились слезами.

– В стазис, – тихо предложил Мартин. – Попробуем вытащить.

Губы короля дрогнули.

– Не надо, – прохрипел он. – Я не жилец. Я это знаю… Гюнтер… сыновья?

Мартин снова осмотрелся, взглянул на Викторию, покачал головой.

– Все мертвы, ваше величество, – тихо сообщила волшебница.

Луциус с трудом сделал вздох. Глаза его туманились.

– Вот оно… – прошептал король… – Воздаяние… Виктория… наклонись… трудно говорить…

Вики послушно наклонилась.

– Письмо, – проговорил он, сипло выдыхая и вдыхая. Его голубые глаза наливались белым сиянием. – Отдашь… новому королю письмо… клянись… то, что найдешь у меня в кабинете… в сером конверте… до этого не открывать…

Он со стоном потянул воздух, захрипел, скалясь.

– …верю тебе, поставь защиту… если кто откроет раньше, чтобы сгорело… если попадет не к тому, чтобы сгорело…

– Все сделаю, жизнью клянусь, ваше величество, – со слезами пообещала Виктория.

– Шарлотта, – король задыхался, втягивая воздух обожженными легкими, – скажи… прости… скажи… я верил, что… не уйду…

Он сделал еще два выдоха, силясь что-то сказать, – и застыл, глядя в небо. Глаза его засияли белым.

Прямо над ним заворачивался иссиня-черный циклон из туч, распухший уже на полстраны. В центре огромного вихря светилось небесное окно, и там, паря в солнечных радостных лучах, ждал короля призрачный змей с сияющими крыльями.

Брат Гюнтер. Вместе по жизни – и в смерти вместе. Рядом парили тени его детей и детей брата – и они ждали, чтобы уйти туда, откуда нет возврата, и ему казалось, что он слышит их клекот и призывные тонкие крики. И Луциус Инландер, судорожно вздохнув последний раз, замер, вырываясь из искалеченного тела, и, расправив изорванные крылья, рванулся вверх, к родным.

Но оставались внизу еще несколько якорей. Посмертный его циклон закрыл уже, наверное, всю Инляндию, и призрачные змеи, облетев места, которые любили при жизни, начали подниматься ввысь, в иные сферы. А тот, кто был Луциусом, хотя и чувствовал уже непреодолимый зов небесного отца, нашел в себе силы вновь спуститься к земле и ураганным ветром полететь в Дармоншир.

В столовой, где сидели новобрачные и гости – принц-консорт как раз сообщил о покушении в Лаунвайте, – распахнулись от удара ветра окна, и занавески взлетели до потолка. Люди вскочили – а ветер, разметав все вокруг, ласково и строго потрепал герцога Дармоншира по макушке и плечам, стиснул его в крепких объятиях, погладил по животу испуганно сжавшую кулаки Марину Рудлог и, с невиданной теплой нежностью окутав бледную леди Шарлотту, скользнул поцелуем по ее губам… и навсегда унесся в зовущее его небо.

Маль-Серена

Королева Иппоталия, управляя колесницей с четверкой лошадей, медленно двигалась мимо бушующих от восторга подданных к месту проведения конных игр. Почти вровень с ней ехали колесницы ее дочерей, за спиной – мужей. Пахло свежескошенной травой, цветами и морем. Солнце радостно высвечивало мостовую под копытами жеребцов и пышные кроны деревьев, играло в иссиня-черных волосах царицы, касалось ее полных губ – и прекрасная дочь Воды величественно наклоняла голову в ответ на приветствия обожающих ее серенитов.

Царица сегодня была тревожна: ей не нравился ветер, теребящий ленты и флаги и отчетливо отдающий гарью, и океан словно чувствовал настроение дочери Синей, покрываясь мелкой раздражающей рябью. Ей бы вернуться в морскую тишь, прислушаться к себе, подумать, понять, что ее тревожит. Но, увы, именно в этот день много лет назад царице посчастливилось быть коронованной, и сейчас не было времени приводить чувства в порядок.

Тогда, в день коронации, Талия чуть не утопила остров под цунами. Ее старшая сестра вдруг обнаружила в себе желание уйти служить Богине в храме, а не управлять государством, и пришлось Иппоталии, не прошедшей малую коронацию и уже замужней, принимать венец. И учиться справляться с вмиг обрушившейся на нее стихийной силой.

Хорошо, что присутствовали тогда на коронации и Хань Ши, и Гюнтер, и Луциус, и другие монархи – и сумели сдержать ее мощь, привели в себя. Именно тогда Талия обратила внимание на веселого, широкоплечего и громкоголосого блакорийского короля – и меньше чем через неделю началась их связь, продолжавшаяся до сих пор. Он был женат, она замужем, но отношения удалось сохранить в тайне.

Да, царица взяла еще двоих мужей, как и полагалось по статусу, и не обижала их: мужья были достойными, крепкими мужчинами из знатных аристократических семей, и отношения в семье были самые уважительные и теплые. Но любила только одного. И, поглядывая на троих своих дочерей, улыбалась: сильное семя потомка Воздуха не могло не прорасти в ее чреве. Тем лучше, тем могущественнее будут потомки. И разве может разгневаться на нее Мать-Вода, сама не устоявшая перед Инлием-Воздухом в далеком прошлом?

Колесницы царской семьи прибыли к стадиону, и Иппоталия ступила на устланную цветами брусчатку, ласково похлопала ближайшего жеребца по холке и направилась к крутой лестнице, ведущей на царскую ложу. Ветер ударил царицу в лицо, почти заставив покачнуться, взвыл сердито – и она, оглянувшись, нахмурилась: со стороны Инляндии надвигался чернейший вал туч. Иппоталия начала подниматься – ветер словно взбесился, стегал ее по обнаженной правой груди, по ногам в сандалиях с высокими ремешками, трепал край хитона, но она не останавливалась. За Талией проследовали домочадцы, а стадион, заполненный до краев, почтительно встал, приветствуя появившуюся в царской ложе правительницу и подпевая начавшемуся гимну страны.