— Признайся, ты вовсе не та, за кого себя выдаешь!
Аленушка обижено фыркнула носом:
— Ну, конечно… Ты думаешь, я обманщица?
Сотников сделал недовольное лицо:
— Что, я должен поверить, будто простая дочь сельского кузнеца и обычной крестьянки знает невиданную в этом мире технику ударов ногами, рубится и стреляет на зависть мужчинам?
Алексей на секундочку призадумался, продолжать или нет, но добавил:
— А еще знает романсы и выражения, которых в начале семнадцатого века и близко не было. Я, главный мечник и советник воеводы, не такой идиот, чтобы верить всему, что мне говорят. Ты не простая крестьянка!
Аленушка со вздохом ответила:
— Я не дурочка, понимаю твои сомнения, но…, — девушка задумалась.
Алексей нетерпеливо буркнул:
— Что но?
Аленушка продолжила:
— Это долгая история как я, будучи простой крестьянкой от рождения, стала тем, чем есть сейчас.
Алексею было очень интересно разговорить загадочную красавицу, он ласковым тоном попросил:
— До Ростова еще далеко, а делать нам нечего. Самое время для бесед. Расскажи, пожалуйста, о себе. Я твоего рассказа давно жду.
Аленушка согласилась поведать о себе. Ее голосок звучал чудесной флейтой:
— Только прошу тебя, витязь, никому не передавать наш разговор. Иначе меня сожгут на костре. Моя история началась еще во время большого вторжения хана при царствовании Ивана Васильевича…
Алексей, хорошо знавший историю, удивился:
— Почти сорок лет назад? Как такое возможно!
Аленушка утвердительно кивнула:
— Да, почти сорок лет…Понимаю, это похоже на сказку. Я тогда была обычной крестьянской девушкой, которая встретила свою четырнадцатую весну…
Алексей в изумлении опять перебил:
— Так тебе уже за пятьдесят?! Ты хорошо сохранилась! Выглядишь лет на двадцать, максимум — двадцать пять.
Аленушка на это замечание улыбнулась:
— Ты знаешь, это прекрасно, что я не старуха! Восхитительно оставаться вечно молодой…
Алексей тут же спросил:
— Как это у тебя получается? В чем секрет?
Воительница покачала головой:
— Об этом я расскажу тебе, когда придет время, а пока слушай… Я была не совсем простой девочкой, а очень красивой. Все отмечали мою красоту. Моя мама видела в этом шанс вытянуть семью из… Ну, кузнец не может считаться нищим, но все же… Скажем так, мама хотела улучшить положение нашей семьи.
Алексей с улыбкой предположил:
— Хотела выдать тебя замуж за боярина?
Аленушка согласно кивнула головой:
— Да, почти так. Но, сам знаешь, не легко знатному вельможе взять в жены крестьянку. Его осудят другие господа. В целом простая девушка боярину не пара, а принудить к любви насилием барин всегда может!
Алексей, предполагая продолжение истории, все же спросил:
— А церковь как на насилие смотрит?
Аленушка безнадежно махнула рукой:
— Большинство священников сами наших девушек портят. Среди них настоящие святые — большая редкость. Так вот, барина подцепить — дело трудное, но моя мама верила в удачу. Во всяком случае, когда приехал молодой барчук, мать посоветовала мне подловить его, когда он станет возвращаться с охоты.
Алексей безо всякого ехидства заметил:
— Не самая удачная мысль. Барин, проведя целый день на коне, едет назад уставший. Лучше пробовать приворожить, когда он только выезжает из дома.
Аленушка отрицательно покачала головой:
— Нет, тогда он на девушек не смотрит, а спешит в лес. Возвращаются усталый всадник и конь медленно, у нас появляется шанс с барином перекинуться несколькими словами, познакомиться.
Алексей согласно кивнул и спросил:
— А дальше что было?
Аленушка ответила с улыбкой:
— Я надела свое лучшее платье, а в мамином сундуке для меня нашлись даже сафьяновые сапожки. Мы, конечно, босиком до снега, зимой — в валенках. Но тут мама предложила принарядиться, чтобы барчук подумал, что я не простая крестьянка. Натянула я обновку и неожиданно поняла, насколько относительна ценность богатства.
Алексей спросил:
— В каком смысле?
Девушка объяснила:
— Впервые надев дорогую обувь, я быстро натерла ножки. Но снять сапоги и пойти по мягкой травке босиком стеснялась. Короче говоря, опаздываю, паныч уже въезжает в свое имение. Я тогда глупая девчонка была, вместо того, чтобы смириться и отложить знакомство как разорусь: «Стойте! Подождите меня!» — прямо во дворе имения. Барчук повернулся ко мне. Я к нему, сильно прихрамывая, пошла. Он тоже совсем мальчишка, только-только усики стали проклевывать. На меня смотрит, моргает. Затем спрашивает: «Кто вы»? Я ему в ответ: «Столбовая дворянка Аленушка!». Как назло барин услышал. Он меня сразу узнал. Как выскочит и закричит: «Это врунья! Ишь, что придумала! Дворянка! Как же! В колодки ее!».
Аленушка перевела дух. Тяжело ей было вспоминать, но она продолжила свой рассказ:
— Схватили меня, забрали сапожки и нарядное платье, посадили в подвал. Хоть на дворе лето, в подвале сыро и холодно, босые ноги в колодке и руки то же. Так и сидишь, скрючившись, даже повернуться трудно. Когда спина уставала, я на бок переворачивалась или голову на колодку укладывала. Холод донимал, приходилось ножками дергаться. Помогало мало. Еще и крысы в темноте шуршали. Жутко, мука от заключения с колодками и барин безжалостный. Держал меня больше суток. Есть и пить мне не давали, да, честно говоря, так спина и все тело болели, что я и не хотела. Мучилась, дрожала, в конце концов, так промерзла и обессилела, что отключилась. И явилась во сне ко мне девушка, в одеяниях царских, прекраснее ее не найти ни в одной сказке. Я даже описать не берусь: что-то за пределами понимая человеческого.
У Алексея мелькнула мысль:
— Это не могло быть какое-нибудь древнее Божество?
Аленушка согласно кивнула:
— Да, верно. Она сказала: «Я всемогущая и добрая Богиня славян вечно юная Лада. Увидела, как моя внучка страдает, и явилась тебе помочь!»
Алексей уточнил:
— Ты просила ее придти в молитве?
Аленушка отрицательно мотнула головой:
— Нет! Я молилась пресвятой Богородице и прочим святым. Но не Ладе! Ну, слышала о ней, но это те языческие Боги, которым нам, православным, нельзя поклоняться, ибо это грех!
Алексей поглядел вокруг себя и обратил внимание на сокола. Птица могла быть как охотничьей, так и дикой. Что охотничья здесь делает? Люди рядом? Алексей внимательно пригляделся: Вроде, сокол не имел ни кольца, ни ошейника. Похоже, все-таки дикий. Но почему не пугается всадников?