Кёнигсберг-13, или Последняя тайна янтарной комнаты - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Грейгъ, Александр Рудаков cтр.№ 37

— Но почему неонацист?

— Да хотя бы потому, что как раз у него не могло возникнуть искушения убить клиента.

Бутилльоне все никак не хотел называть убитого по имени, чтобы — он знал — его признания о причастности к этой истории не были бы записаны на подслушивающую аппаратуру. А в том, что Ватикан буквально напичкан подобными устройствами, он даже не сомневался.

— Но если узнают наши недруги, что вы водите дружбу с неонацистом?! А если об этом напишет пресса? — скандала не миновать!

— Да, в самом деле, — потребовал ди Чента, — объясните, откуда у вас подобные знакомства.

Все это было бы странно, но будущий глава московского банка Santader знал Володю-Wolf’a еще мальчишкой, когда его семья приняла россиянина в рамках международных программ по обмену (мода на подобные поездки за границу детей из России появилась в начале 90-х годов ХХ века, после развала СССР). С тех пор парень несколько лет подряд гостил в итальянской семье. Правда, с родителями Владимира дружеские отношения со стороны старших Буттильоне никоим образом не поддерживались.

С тех пор, как Бутилльоне прилетел работать в страну «медведей и водки», они встретились лишь дважды: солидный господин и молодой бритоголовый крепыш. Бутилльоне, узнав о пристрастии парня, честно признавшегося в этом, вначале был шокирован, но после подумал, что все может быть и к лучшему. Получив же уведомление о встрече с фон Краузольдом, он по собственной инициативе привлек к делу Володю, пообещав своему товарищу, что если клиент в оговоренный срок в целости и сохранности приедет в бизнес-центр «Зенит Плаза», чтобы навести визит его банку, и их разговор пройдет гладко, то парень сможет оказаться в списках студентов испанского университета Cadiz, с которым банк поддерживает тесное сотрудничество в рамках заявленной программы «Университеты Сантадер». Прекрасная возможность для юноши, могущего изъясняться по-итальянски и, как выяснилось, еще немного по-испански и по-немецки, — и которому, возможно, надо будет на какое-то время скрыться. Как там говорят русские: да-да, чем черт не шутит…и — жизнь такая полосатая штука …

— Ну а то, что увлекается нацизмом, так это возрастное, как болезнь, пройдет. Мы тоже в юности были неформалами.

— Не утверждайте за всех присутствующих, — спокойно заметил монсеньор. — Конечно, наш папа тоже… впрочем, это не важно.

— Ладно, возможно, не все так страшно, как мы думаем, и вы совсем не причастны к трагической развязке. Но водить дружбу с наци — это выше всякого понимания.

— Дружбы как таковой нет, — отрезал Бутилльоне, с облегчением чувствующий как вновь почва под его ногами становится твердой, — и никогда не было. Моя опека над парнем — сродни богоугодному увещеванию. Мы должны уметь прощать людские слабости. И, может быть, когда он ребенком переступил дом моих родителей, его вело к нам божественное провидение?

Теперь надо быть трижды осторожным, — думал про себя гость из Москвы; если они узнали о двух встречах с человеком, не входящим в близкий круг, значит, они смогут когда-нибудь узнать и о его настоящей тайне… Но не время думать о мучительной душевной инквизиции, никак не время… И тогда, вспомнив на досуге читанную новость, он добавил, скрывая язвительность:

— «Daily Telegraph» недавно сообщала, что Адольф Гитлер вдохновляет студентов индийских бизнес-школ. Индийские книготорговцы утверждают, что продажи «Mein Kampf» стремительно растут, а студенты бизнес-школ воспринимают нацистского диктатора как гуру в области менеджмента. Разве не странно, что труд Гитлера в нашем XXI веке стал пособием по самосовершенствованию и стратегии управления для тех, кто готовится стать бизнес-лидером? Я не стану дискутировать о Вере и золотом тельце, но вы же не можете отрицать, что будь Сын Господа сегодня жив, он бы вновь, как два тысячелетия назад, принялся изгонять торговцев из Храма… И остался бы в этом божьем государстве Банк Ватикана — большой вопрос, для меня лично…

— Ну-ну, — примирительно заговорил Рокко ди Чента, ведь он всегда с симпатией относился к своему протеже, и на сей раз не стал затягивать конфликт. — Однако нам всем надо подумать, как вернуть сведения, которые имелись у убитого.

— Но может у папы остались… так сказать, связи… или те, кто знал его в молодости, могут нам помочь…

В этот момент Джузеппе показалось, что одна из драпировок, возможно, скрывавшая собой нишу в стене, зашевелилась, и оттуда послышался глухой голос тайно присутствовавшего при беседе:

— Излишние рассуждения в этой скользкой теме не принесут ничего хорошего не очистившим свою душу от греха и не возросшим духовно, ибо станут только лишь очередной лазейкой для бесовских искушений безверия…

Москва, Кутузовский проспект — Рим, Ватикан; ночь

Над мегаполисом рассеивалась мгла, когда Александр по ночной трассе М1 наконец въехал в Москву. Ольга мирно посапывала в машине, черты ее лица резко заострились, что на мгновение вызвало в сердце мужчины жалость. Но жалости его как раз не учили. Шкода плавно притормозила у очередного светофора, чтобы на зеленый сигнал вновь спешить к дому на Кутузовском, где жила журналистка.

Осмотрев двор и входы в подъезды, и не обнаружив ничего подозрительного, Звездочет разбудил Хлебникову. Журналистка в полусонном состоянии поднялась на свой этаж, пошарила в сумочке в поисках ключей, уловив смутно, что что-то явно не так, вынула ключ и тихо, стараясь не шуметь, отперла дверь. Александр, отстранив женщину, и достав пистолет, быстро прошел в квартиру. Затем выглянул, чтобы впустить испуганную Ольгу. Под ноги ей бросился СэрГрэй.

— Пистолет? У тебя есть пистолет? Почему же ты его не использовал там… в доме?

Она была не просто испугана, но шокирована, и еще плохо соображала от усталости и постоянных волнений.

— Все в порядке. Не бойся. Пистолет был в машине, я не хожу в дом Божий с оружием.

— Но то был не дом Божий… а дом твоего друга, ведь так?

— Все обошлось, чего переживать. Никто не использует оружие без нужды, кроме психов. Я был в доме… после, когда вернулся за машиной. Все живы-здоровы.

Ольга с облегчением вздохнула. Гора с плеч.

— А…?

— А они убежали.

— Ты думаешь, они еще нам встретятся?

— Не могу тебя утешить: не они, так другие обязательно встретятся.

Ольга, втайне перебирающая некую мысль в голове, остановилась, чтобы сосредоточиться и, внезапно понимая, открыла сумку. Там, где должен был лежать предсмертный подарок Якова Сигизмундовича фон Краузольда, имелась лишь вспоротая подкладка. У нее перехватило дыхание, Ольга сообразила, что кроме как ее спутнику, никому не пришло бы в голову рыться в ее вещах, и к тому же он имел прекрасную возможность, когда она, убаюканная хаотичным звоном призрачных колоколов, провалилась в сонное забытье. В ярости она подняла руки и бросилась на мужчину.