Картина маслом - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Ильин cтр.№ 66

— Дальше они вкладываются в рекламу?

— Совершенно верно. А лет через пять — десять продают свое приобретение. Получают прибыль. И вкладываются в новую картину. Но беда в том, что в свободной продаже картин мало. И спрос на них многократно превышает предложение. А в музеях много. И если эти картины бросить в реализацию, то это сулит такие барыши! Ну а что им пылиться в запасниках и на стенах — деньги должны работать! Таким образом, формируется заказ. А там, где есть заказ, — есть предложение. Так создается рынок. Учитывая, какими суммами располагают заказчики, вы можете представить масштабы предложений и объемы рынка. И сделать соответствующие выводы. И… следующий логический шаг. Особенно если обратить внимание на события последних лет. Интересно, а события-то тут при чем?

— Торговля всегда идет рядом с политикой. Или направляет ее. Ведь политики тоже люди. И должности должны приносить доход.

И всё равно непонятно.

— Глупо затовариваться в розницу, когда можно взять товар оптом. Когда можно взять всё и сразу! Целые музеи.

— Но музеи охраняют.

— Кто?

— Например, полиция.

— Давайте скажем: в целом их охраняет государство. Пока оно есть. А когда его нет?

— Вы хотите сказать?

— Уже сказал! Давайте вспомним хотя бы Ирак. Эту странную и смешную войну, в которой не столько воевали, сколько торговались. И зарабатывали кто на чем мог. И когда войска вошли в Багдад, там первым пал…

— Похоже, музей.

— Да, верно. Национальный музей древностей Ирака. А там были такие экспонаты! Например, «Белая леди», между прочим, самая древняя скульптура, которой пять с лишним тысяч лет! Раритет! И, заметьте, музей выносили несколько дней кряду, хотя против входа стояли американские танки. И кого, спрашивается, они охраняли? И от кого? И почему грабители не тронули копии, а забрали только оригиналы? То есть понимали, что к чему! Как-то не очень это вяжется с общепринятой версией грабителей-хулиганов. Скажу больше, часть наиболее ценных экспонатов была перевезена в хранилища Национального банка Ирака. И…

— И они тоже разграблены?

— Да. А были еще библиотеки и более мелкие музеи, которые, если суммарно, то такие сокровища, такие деньги, что любая нефть отдыхает. Тем более что нефть — расходный капитал, а этот — растущий! И где теперь эти сокровища? Куда делись? Никто не знает. И никто об этом почему-то не говорит. Об украденном у королевы кошельке звонят все таблоиды мира. А о пропавших сокровищах, принадлежавших человечеству, — молчок. Посмотрите, проанализируйте военные конфликты последних лет и десятилетий. Рассмотрите их чуть в иной плоскости. Отчего во время войн взрываются, горят и разоряются неизвестными мародерами музеи, библиотеки и картинные галереи, которые не представляют никакой военной ценности. Потому и горят! Что кому-то нужно, чтобы горели.

— И Эрмитаж?

— Да, всего лишь один из объектов коммерческого интереса.

— И весь этот захват, все эти заложники лишь повод войти внутрь и забрать интересующие дельцов картины?

— Вы очень быстро схватываете. И учитывая деньги, которые во всем этом крутятся, все эти заложники — это лишь издержки торговой минимальной сделки.

— Кто конкретный заказчик?

— Я их не знаю. Но… и знаю.

— Кто?!

— Откройте журнал «Форбс». Там есть списки самых богатых людей мира, которые любят произведения искусства. Не за их красоту. За возможность удачно поместить капитал. С перспективой хорошей прибыли.

— Но кто будет покупать ворованные картины?

— Все будут! Это уникальный товар. Цены на него пойдут в рост! Если бы вы знали, сколько пропавших шедевров висит в частных собраниях, которые никто никогда не видел! А лет через двадцать — тридцать или пятьдесят они всплывут на рынке. Например, когда Эрмитаж сгорит. Или случится небольшая гражданская война, причем основные бои будут проходить именно там, возле Зимнего дворца. Это в семнадцатом году революционные матросики громили в Зимнем винные склады и воровали столовое серебро. Теперь будет другой расклад. Но можно и без войны. Можно поменять в стране власть, чтобы списать все безобразия на прежних правителей.

— Но ведь новая власть может спросить с предшественников?

— Да что вы! А что же вы не требуете вернуть вам разворованные в перестройку сокровища Гохрана? Или увезенный неизвестно куда золотой запас СССР? Никто ничего не требует и не ищет! Так что вы зря надеетесь. Мир изменился. Так что ждите новых войн и революций. И новых пожаров в мировых музеях. Или более изящных схем, когда подлинники подменяются хорошо сделанными копиями. И все смотрят и восхищаются. Вы сунулись в сферу, где наркобизнес отдыхает! Потому что наркомафия не организует войны и перевороты, чтобы под шумок, вернее под шум артиллерийских орудий, оторвать себе жирный кусочек из мирового наследия. Наркобароны — агнцы божьи в сравнении с этими любителями изящных искусств.

— И что с этим можно сделать?

— Ничего. Закрывать границы, как это делает Северная Корея. Или участвовать в дележе. Я предпочитаю — участвовать. И вам предлагаю. Это хороший бизнес! Это вам не пирожками на вокзале торговать. У меня есть к вам деловое предложение, которое может, должно вас заинтересовать! Давайте выслушаем его, обсудим, поторгуемся… Пикассо в спальню я вам не обещаю, но хорошую прибыль… — Посмотрел вопросительно. — Вижу, не хотите… Желаете перевернуть этот мир в одиночку, как Архимед, одним рычажком? Только нет его у вас. Возможно, допускаю, вы сможете остановить какие-то сделки, насолить кому-нибудь, спасти какой-нибудь музей от пожара или разорения. Но вы не сможете остановить глобальный бизнес. Мир ищет варианты вложения и сохранения капиталов. Уже давно не проблема зарабатывать деньги — проблема сохранить их. И лучшее вложение — это вложение в предметы искусства, потому что Леонардо жил, но умер. И другой Моны Лизы уже не будет! Машины будут, айфоны, самолеты, а Моны Лизы — нет! И значит, рост цен гарантирован без верхнего предела! А если есть спрос… То всегда будет предложение. И люди, заложники, независимость целых государств здесь в расчет брать не будут. Реку ладошками не остановить. Даже — вашими.

— Где будет встреча? Где ждут товар?

— По ту сторону границы. Но там будет лишь очередной посредник. Его задача опознать и принять груз, который вы вряд ли туда потащите. Не захотите рисковать. Я правильно понимаю?

Правильно понимает. Кто там будет, сколько — неизвестно. Может, целый батальон. А устраивать полномасштабные бои на чужой территории. Так можно легко «груз» потерять. Тем более это лишь очередное звено, в длинной цепи.

— Вы пойдете туда?

— Нет, пойдет караван.

— А я? Мне нельзя там появляться пустым. Уж лучше вы меня — здесь.

— Вы пойдете другим маршрутом. Я держу свои обещания. А вы сдержите свои. Я дам вам связь.