Медвежий угол - читать онлайн книгу. Автор: Фредрик Бакман cтр.№ 5

– Привет, Ана. Рано ты сегодня…

– Так я у вас ночевала! – беспечно ответила Ана.

– Опять? Это уже… четвертый день подряд, да?

– Я не считаю.

– Да, я понял. Спасибо. Но, может быть, тебе пора как-нибудь вечером заглянуть домой? Например, сменить одежду или еще что?

– Да ладно, это не проблема. У меня и так вся одежда с собой.

Петер помассировал затылок, пытаясь взглянуть на мир так же радостно, как Ана.

– Это прекрасно… А что твой папа, он по тебе не соскучился?

– Да нет, мы с ним часто болтаем по телефону.

– Да-да, все понятно. Послушай, но у тебя все-таки есть свой дом, может быть, стоит как-нибудь переночевать там?

Запихнув в блендер побольше замороженных фруктов и ягод, Ана удивленно посмотрела на Петера:

– Ну ладно. Хотя это дико неудобно, потому что вещи у меня в основном все равно здесь.

Петер смерил ее долгим взглядом. Ана включила блендер, забыв накрыть его крышкой. Развернувшись, Петер вышел из кухни и с нарастающим отчаянием заорал:

– Дорогая!!!

Мая лежала в кровати, медленно перебирая струны гитары. Звуки мягко ударялись о стены и потолок и одиноко таяли в воздухе, исчезая в небытии. Словно ждали, пока кто-то откликнется. Мая слышала, как на кухне свирепствует Ана, как родители мечутся по коридору – папа, заспанный и удивленный, как будто каждое утро просыпался в новом незнакомом месте; мама, сосредоточенная и целеустремленная, как радиоуправляемая газонокосилка с перегоревшим фотоэлементом, распознающим препятствия.

Ее зовут Мира, но в Бьорнстаде упорно отказываются выговаривать это имя. В конце концов она сдалась и стала откликаться на Мию. Народ здесь немногословный – похоже, им даже неохота тратить силы на лишние согласные. Поначалу Мира развлекалась тем, что, когда речь заходила о ее муже, переспрашивала: «Пит?» Но те очень серьезно смотрели на нее и в ответ говорили: «Нет, Петер!» Ирония в этих краях, как и все остальное, превращается в лед. Мире оставалось только радоваться, что ее детей зовут самыми оптимальными именами с точки зрения экономии согласных: Лео и Мая, – по крайней мере, у работников загсов мозг не взорвется.

Мира бороздила дом, передвигаясь привычными тропами: одевалась, пила кофе, одновременно совершая поступательные движения в ванную, прихожую и кухню. Она подняла с пола футболку в комнате дочери, одним ловким движением сложила ее и, не прерываясь на вздох, сообщила, что пора отложить гитару и встать.

– Прими душ! Запах такой, как будто здесь был пожар, который тушили «Ред буллом». Через двадцать минут папа подбросит вас в школу.

Мая привычным манером неохотно выкатилась из-под одеяла. Мама у нее не из тех, с кем стоит спорить, потому что мама у нее адвокат, и это по жизни.

– А папа сказал, ты нас отвезешь.

– Папа ошибся. И будь добра, попроси Ану убрать за собой на кухне, когда она закончит готовить свои смузи. Я понимаю, что она твоя лучшая подруга, и я ее очень люблю и не возражаю против того, что она ночует у нас чаще, чем у себя дома, но если она хочет делать смузи у нас на кухне, то ей придется запомнить, что крышку блендера надо закрывать. И кроме того, ты должна научить ее основным правилам работы с половой тряпкой, о’кей?

Прислонив гитару к стене, Мая отправилась в ванную. Повернувшись к матери спиной, она так закатила глаза, что на рентгеновском снимке зрачки можно было бы принять за почечные камни.

– Хватит тут мне глаза закатывать. Я тебя насквозь вижу, даже из другой комнаты, – прошипела мама.

– Сплошные домыслы и спекуляции, – пробормотала в ответ Мая.

– Я тебе уже говорила, так выражаются только персонажи американских сериалов, – возразила мама.

В ответ дверь в ванную хлопнула чуть сильнее обычного. Издалека послышался вопль Петера: «Дорогая!!!» Тем временем Мира мимоходом сложила еще одну брошенную футболку и услышала, как Ана на кухне выругалась: «Фак!» – и брызги от смузи украсили потолок.

– Господи, на что я трачу свою жизнь? – тихо сказала Мира, обращаясь к невидимому слушателю, и положила в карман ключи от «вольво».

Мужчины в пиджаках продолжали смеяться шутке про шпильку, когда в дверях раздалось неуверенное покашливание. Директор клуба ответил уборщице одобрительным жестом, даже не глядя в ее сторону. Та извинилась перед всеми, но большинство ее не заметило, впрочем, один из мужчин любезно приподнял ноги, когда она потянулась за корзиной для мусора. Уборщица поблагодарила, но никто не обратил на это внимания, а она, в свою очередь, совсем не обиделась, – величайший талант Фатимы состоял в том, чтобы никому не мешать. И только оказавшись в коридоре, она позволила себе схватиться за спину и тихонько застонала от боли. Главное, чтобы никто ее не увидел и не рассказал Амату. Сынок и так слишком о ней беспокоится.

Амат замедлил скольжение возле борта, пот щипал глаза, клюшка лежала на льду, ладони вспотели, и пальцы от влажности скользили в перчатках; воздух со свистом вырывался из легких, мышцы дрожали от напряжения. Трибуна была пуста, но Амат все же поглядывал туда время от времени. Мама всегда говорит, что они должны быть благодарны, и он ее понимает. Она безмерно благодарна всем на свете: стране, городу, людям, коммуне, соседям и работодателю. Надо всегда говорить спасибо – мамы, они такие. А у детей другие задачи. Детям надо мечтать. И ее сын мечтает о том, чтобы однажды мама могла войти в комнату и ни перед кем не извиняться.

Он сморгнул пот, поправил шлем и устремился вперед, врезаясь коньками в лед. Еще раз. Еще раз. И еще раз.

У Петера в телефоне было четыре пропущенных звонка от генерального директора, он нервно посмотрел на часы и повернулся к Мире, промаршировавшей на кухню. Та с улыбкой пробежалась взглядом по столешнице и полу, перепачканным липкой жижей, – Мира знала, что Петер мысленно вопит на весь дом. У них разные подходы к чистоте: Мира ненавидит, когда вещи разбросаны по полу, а Петер не выносит липких поверхностей. Когда они познакомились, его квартира выглядела так, будто на нее только что совершили налет, оставив нетронутыми только кухню и ванную, – здесь было стерильно, как в операционной. У Миры дома все было в точности до наоборот. Не самое удачное сочетание для людей, собравшихся создать семью.

– Ну наконец-то! Я опаздываю на важную встречу. Ты не видела ключей от «вольво»? – пропыхтел Петер.

Он попытался облачиться в пиджак и галстук, вышло так себе. На Мире все всегда сидело безукоризненно, словно одежда перед нею заискивала. Одним плавным движением она отхлебнула кофе и надела пальто.

– Видела.

Петер так и стоял перед ней – красный, запыхавшийся, с всклокоченными волосами и остатками смузи на носках. Он спросил:

– И где же?

– У меня в кармане.

– Что? Это еще почему?