Красивая ложь - читать онлайн книгу. Автор: Лиза Ангер cтр.№ 78

— Как только мы с тобой достигнем определенных соглашений, твой брат и твоя семья получат от меня гарантии полной безопасности. Я уже не говорю о твоем друге, господине Якобсене.

— Этого мало, — ответила я срывающимся голосом.

— Послушай, Ридли, — сказал Гарриман, и в его хорошо поставленном голосе послышалось раздражение. — Ты слишком долго испытываешь мое терпение. Я жду тебя в своем офисе до конца этого часа. Я поступаю так лишь из уважения к памяти Макса, который нежно любил тебя. Но я не сентиментальный человек, а ты, честно говоря, доставила мне страшные неудобства.

Гарриман повесил трубку. Но он сказал все, что хотел. Я посмотрела на телефон, словно это было смертельное оружие, и ощутила, как дрожь волной прошла по моему телу. Я подумала, что отсутствие у него сентиментальности не вызывает у меня сомнений после едва не случившейся аварии и обстрела. Что же ждет меня, если его терпение действительно иссякнет? Я посмотрела на Джейка, и он подошел ко мне и обнял меня за плечи.

— Кто это был, Ридли?

— Адвокат моего дяди, Александр Гарриман.

— Тот самый, мафиози?

Я об этом не думала, хотя теперь мне пришло в голову, что человек, защищающий мафию, сам становится ее членом. Я села на кровать рядом с Руби, которая смотрела на меня глазами, полными отчаяния.

— Я люблю Эйса, — сказала она.

Она была такая худая, что я видела все ее косточки на локтях и плечах. Тушь потекла по ее щекам. Волосы были сильно вытравлены большим количеством осветлителя. Но в Руби угадывалась былая миловидность, и у меня появилось желание ее защитить.

— Я тоже, — ответила я, и мой голос едва не сорвался.

— Что все это значит? — обратился ко мне Джейк.

— Гарриман хочет, чтобы я приехала к нему в офис до конца этого часа.

Джейк покачал головой.

— Мне это не нравится.

— А разве у нас есть какая-нибудь альтернатива?

Мы посмотрели друг на друга.

— Одна ты не поедешь, — сказал он.

— Ему доверять нельзя, — Руби схватила меня за рукав и обратила на Джейка испуганный взгляд. Она была охвачена отчаянием, но рассуждала вполне здраво.

— Но что случилось, Руби? — спросила я, глядя на Джейка.

Он молча пожал плечами. Руби притянула меня к себе, и я снова ощутила запах сигарет.

— Он убил твоего дядю Макса.

Ее слова пригвоздили меня к месту.

— Руби, мой дядя упал с моста. Он был пьян. Было скользко, и он погиб. Его никто не убивал.

Я посмотрела на Джейка, но он стоял неподвижно, погрузившись в глубокое молчание. Я ловила его взгляд, но он лишь покачал головой.

— Необязательно стрелять в человека, чтобы убить его, — сказала Руби, глядя на Джейка.

Джейк вышел на свет. Я увидела его лицо и вздохнула.

— Да, иногда достаточно сказать человеку правду, — произнес он.

— О чем ты говоришь?

Я вспомнила, как дядя Макс плакал в тот вечер. Я вспомнила его слова: «Ты, наверное, единственное мое доброе творение». И я поняла, что имел в виду Джейк.

— Ты встречался с ним, — произнесла я, — и рассказал обо всем, что произошло с тобой.

Джейк кивнул.

— Я встретил Макса в укромном месте. Я узнал о пропавших детях, которые все были связаны с именем твоего отца, и я никак не мог решить, что мне делать дальше. Затем умер Арни. Во мне накопилось столько злости. Я начал пить. Когда я услышал о благотворительном фонде Макса, я понял, что именно он связан с проектом «Спасение». Именно с ним я решил поговорить в первую очередь. Ты спрашивала, что я думаю относительно организации похищений детей? Я предположил, что такие клиники, как «Маленькие ангелы», помогали не только отчаявшимся молодым матерям. Некоторые врачи выступали в роли «ангелов-хранителей».

Джейк вздохнул, как будто ему физически сложно было продолжать говорить.

— Они отслеживали детей, которые подвергались жестокому обращению? — спросила я.

Я вспомнила, что у Джесси была сломана рука. Потом я вспомнила о том, что рассказывал отец о несовершенствах государственной опеки в семидесятые годы. Я представила, что он пережил в тот момент, когда ему привели ребенка с переломом руки.

— Да, они отслеживали этих детей.

— А дальше?

— В те годы детей было сложно защитить от жестокости их родителей.

— Итак, существовала целая система выявления проблемных семей и врачи принимали в этом процессе непосредственное участие. А дальше?

— Детей забирали.

— Но кто? И что потом происходило с ними?

— Я не знал ответов на эти вопросы, поэтому и обратился к твоему дяде Максу, но я до сих пор ничего толком не выяснил.

— Как это произошло?

— Я пытался встретиться с Максом у него в кабинете, но он все время был занят. Я пару дней последил за ним. Макс проводил много времени в барах. Я подождал, пока он заявится в одно кафе. Это неподалеку от твоего дома, Ридли.

— Это было на Рождество?

— Нет, за пару недель до него. Макс уже выпил. Его все знали. Встретили, как родного. Я подождал у столика, а потом подсел к нему. Он повел себя очень дружелюбно, угощал меня. Как же я его ненавидел! — Голос Джека зазвучал холодно.

Я вдруг поняла, что Джейк до сих пор ощущает ненависть к Максу, потому что тот олицетворял для него утраченные возможности. Возможно, настроение Джейка не изменится, пока он не найдет своего места в жизни и не смирится со своим прошлым.

— Я спросил Макса, знает ли он, кто я? Он посмотрел на меня с любопытством и подозрением, а потом ответил: «Нет, парень. Не имею понятия, а что?» Я сказал: «Я хочу, чтобы вы узнали мою историю». Макс выслушал меня с вниманием, а потом рассказал о том, как он сам в детстве страдал из-за жестокого обращения отца. Но мне было плевать и на его доброту, и на его сочувствие. Я хотел получить ответы на свои вопросы. После того как мы выпили пива, я сказал: «Расскажите мне о проекте «Спасение», если вас это не затруднит». Макс резко изменил манеру поведения, и у него посерело лицо. «Кто ты, парень?» — спросил он. Но я ответил ему, что в том-то и загвоздка, что я не знаю, кто я, и именно благодаря ему. Макс оставил чек на столе и вышел, но я последовал за ним. Он мог кивнуть охранникам, позвонить в полицию, устроить скандал, но он ничего этого не сделал. На парковке я рассказал ему, как представляю себе работу проекта «Спасение». И добавил: «Думаю, что я тоже один из пропавших тогда детей, но что-то пошло не так, и я оказался в приюте». Макс сказал, что я сошел с ума, что он не понимает, о чем я говорю. Он настаивал на том, что в рамках проекта помогают обездоленным детям, а потом добавил: «Сынок, тебе нужна помощь». Я ему ответил: «Именно так. Мне нужна помощь, но прежде я должен узнать правду». Мы находились так близко друг от друга, что почти шептали, и Макс тихо произнес: «Я ничем не могу тебе помочь». Он сел в машину, но на секунду задержался, перед тем как закрыть двери, и я положил ему на колени свою визитку. Я видел, что обескуражил его своим рассказом. Я надеялся, что, если у Макса проснется совесть, он мне перезвонит. Возможно, так и было бы. Если я виноват в том, что он погиб, то мне нечего больше добавить.