Музыка ветра - читать онлайн книгу. Автор: Карен Уайт cтр.№ 42

Лорелея опустила голову и принялась разглядывать свои босоножки с золотистыми металлизированными ремешками. Роберт любил их больше всего, и всякий раз, когда она надевала их, она чувствовала себя счастливой. Даже сейчас. С убежденностью в голосе, идущей от самого сердца, она вдруг обронила:

– Нам всем необходимо спасение.

– И дай вам бог! Потому что случай с Мерит – это особый случай. Она ведь не из тех девушек, которые станут откровенничать со своими подружками за чашечкой кофе.

Лорелея с трудом удержалась от смеха, представив себе немыслимое. Они вместе с Мерит, в махровых халатах, пушистых шлепанцах, с полотенцами, повязанными на голове, сидят, уютно устроившись на диване или на тахте, потягивают кофе и изливают друг другу все свои секреты. Да скорее уж ее сын Оуэн станет профессиональным футболистом и будет играть за какой-нибудь знаменитый клуб, чем случится такое.

Они вместе с Гиббсом направились к кассе. Правда, в списке Лорелеи значились еще кое-какие овощи, но сил таскаться по супермаркету и дальше у нее уже не было. Хорошо хоть разговор с Гиббсом дал ей небольшую передышку. Не то чтобы она почувствовала в нем своего союзника и друга, но его общество, безусловно, было ей приятно.

Гиббс положил свои покупки на движущуюся ленту и стал помогать Лорелее выгружать ее покупки из тележки. Ей было неловко, она хотела пропустить его вперед, сказать, что и сама отлично справится, но понимала, что это неправда. Ничего она не справится! А потому она только коротко обронила «спасибо» и протянула свою кредитную карточку кассирше.

Прежде чем расплатиться самому, Гиббс снова уложил все покупки Лорелеи в тележку, а потом, уже выйдя из магазина, проводил ее до самой стоянки и сам толкал тележку, содержимое которой потом перегрузил в багажник ее машины. Причем он даже не спросил у нее разрешения. И такая манера поведения нравилась Лорелее. Этот человек сам, без всяких подсказок, видел, что надо делать, и делал все как положено. И снова она подумала о Мерит. Чудная мысль мелькнула у нее в голове. Но она никогда, ни за что на свете не поделится ею ни с кем из них. Боже упаси! Даже под страхом пыток.

– Спасибо! – снова поблагодарила она Гиббса, когда он предусмотрительно открыл ей дверцу машины и она села за руль. Потом включила зажигание и опустила окно, втянув в себя полной грудью струю свежего воздуха.

– Вы уверены, что с вами все в порядке? – участливо поинтересовался у нее Гиббс.

– Со мной все хорошо. Не волнуйтесь.

Лорелея подняла глаза вверх и посмотрела на Гиббса. Такие же глубокие тени вокруг глаз, как и у Мерит.

– Соболезную вам от всей души. Вначале потерять бабушку, а потом, спустя какое-то время, и брата. Это большое горе. Понимаю! Вы с ним давно не виделись, но все равно его уход не оставил вас безучастным. Вам нужен человек, с которым вы могли бы выговориться, снять этот груз со своей души… Если захотите поговорить о своем брате, дайте мне знать. Я с радостью… Вообще-то я и сама люблю поговорить, но слушать я тоже умею.

– Вы – замечательная женщина, Лорелея. Надеюсь, общение с Мерит вас не испортит.

Лорелея негромко рассмеялась.

– О, особых поводов для беспокойства нет. Я хорошо понимаю Мерит. Понимаю намного больше и лучше, чем она это себе представляет. Она ведь из тех людей, которые считают, что их удел – это всю жизнь терпеть и страдать. Жизнь много раз била ее, это правда, и теперь она уже инстинктивно ожидает все новых и новых ударов. Хорошо, что она переехала сюда, в этот город. Всякий раз, когда я слышу, как звенят на ветру слезы русалки, у меня такое чувство появляется, будто они тоже рады приезду Мерит и приветствуют ее своей музыкой.

– Слезы русалки? – удивленно вскинул брови Гиббс.

– Да. Так моя мама называла те стеклышки, вынесенные на берег волной, из которых ваша бабушка мастерила свои китайские колокольчики.

Но вот улыбка сбежала с ее лица, будто она только что вспомнила менее приятные вещи, и она закончила уже более строгим тоном:

– Надеюсь, вы не сильно переживаете из-за того, что ваша бабушка завещала дом брату, а сейчас в нем поселилась его вдова. Особенно с учетом того, что вы в этом доме выросли… То есть основания обижаться у вас есть.

Гиббс неловко переступил с ноги на ногу, явно смутившись.

– Это наша давняя семейная традиция, передавать недвижимость по старшинству. Кэл – старший из нас двоих, а потому все правильно. Дом должен был принадлежать ему или его наследникам. А потому Мерит является полноправной хозяйкой этого дома.

Гиббс глянул на Лорелею, но такое впечатление, будто в этот момент он видел перед собой кого-то другого. Или что-то другое.

– Если бы бабушка завещала этот дом мне, то я бы сровнял его с землей. – Он отступил на шаг назад, но все еще придерживаясь рукой за оконную фрамугу. – Прошу вас! Не забудьте дать мне знать о том, когда вам понадобится консультация у врачей. Звоните в любое время дня и ночи.

– Обязательно! Спасибо, Гиббс. – В порыве чувств Лорелея коснулась его руки. – А вы не забудьте позвонить мне, когда захотите поговорить. Я действительно очень хороший слушатель.

– Уверен, что так оно и есть. Просто я думаю, не каждый окажется готовым выслушать то, что я могу рассказать. – Он наконец оторвал свою руку от машины и снова улыбнулся. – Я дам вам знать заранее о нашей лодочной прогулке.

Прощальный взмах рукой, Гиббс подхватывает сумку с покупками и направляется к своему внедорожнику. Лорелея поднимает стекло вверх, наблюдая за тем, как он уходит. Интересно, какие демоны, по его мнению, до сих пор гнездятся в дальних уголках этого старинного дома? Не те ли самые, от которых убежала прочь Мерит?

Она достала из сумочки свою заветную тетрадь в розовой обложке, открыла ее на странице, где красовалась запись, подчеркнутая ручкой, и начала писать. Самое страшное – это отнюдь не те привидения, которые якобы прячутся у нас под кроватью. Самое страшное – это знать, что та птичка со связанными крыльями, которая томится в самых дальних уголках твоей души, в один прекрасный день найдет способ вырваться на волю.

Лорелея пристегнула ремень безопасности и поехала домой, в тот старинный дом, нависший над обрывом. По дороге она размышляла над тем, что прячется уже в укромных уголках ее сердца, и прикидывала, сколько времени у нее в запасе до того момента, как она сойдется лицом к лицу с самым страшным в ее жизни.

Я медленно брела через столовую, слегка коснулась рукой крышки элегантного подсервантника восемнадцатого века с резными ножками в стиле эпохи королевы Анны и с тончайшей инкрустацией по дереву, которой были украшены все выдвижные ящички. Наверху стоял чайный сервиз из серебра, потускневшего от времени. В ящичках, как я это уже успела выяснить, разложены старинные столовые приборы, тоже серебряные, с ручками в виде переплетенных ветвей роз с буквой «Х» на каждом приборе.