Двойной горизонт - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Земляной cтр.№ 3

– Пирожки меншиковские?

– Они самые, соколик, – не оборачиваясь бросила лотошница и, повернув голову, увидела белый с золотом генеральский мундир. – Ой. – Она прикрыла рот кончиком платка и неожиданно широко улыбнулась. – Попробуйте, господин хороший. Ещё горяченькие. Корочка хрусткая, как снежок поутру. И у Шинь Ю чаёк ханьский непременно возьмите. Духовитый, что лес перед грозой.

– Давай, красавица, пару с икрой красной и один с зайчатиной. – Горыня улыбнулся в ответ. – Зайчатина-то не тухлая?

– Да как можно-то? – вскинулась лотошница, но, поняв, что молодой генерал шутит, укоризненно покачала головой. – Из хозяйства Гордонов, же. Тока вчерась ещё прыгали.

Устроившись за столом у маленького загончика со столами и стульями из гнутого орешника, Горыня стал неторопливо поедать вкуснейшие пирожки с хрустящей корочкой, перемежая с душистым зелёным чаем, и вновь мысли, словно притянутые магнитом, вернулись к последствиям той памятной ночи.

Такая простая с виду стальная палка, мгновенно превратившая упыря в горстку пыли, была предъявлена главе Приказа охотников, а также стольных начальников, хранителей-оружейников, архивариусу, даже князьям Васильчикову и Гагарину – главному имперскому обережнику, занимавшемуся всякой рунистикой и артефакторикой.

Через пару часов напряжённой дискуссии мэтры боевой магии, артефакторики и прочих прикладных магических дисциплин вынесли глубокомысленный вердикт, что штука сия весьма похожа на Громовую Десницу, что была у Ильи Муромского, и на Святогорову Палицу, но совсем не такова, а вот совершенно другая. Но все согласились, что штука зачётная, и рекомендовали Горыне пользоваться ею почаще, чтобы по возможности раскрыть потенциал оружия.

И теперь Горыня вместо подаренного кинжала таскал на поясе в специально изготовленных ножнах фактически простую арматурину, которая, правда, периодически показывала свой крутой нрав, проходя на тренировках сквозь брёвна, оставляя ровный срез.

Но Горыня, как насквозь прагматичный тип, недолго задумывался над волшебными свойствами палки, тем более что на поясе, кроме неё, висел ещё и шестизарядный пистолет крупного калибра с пятью запасными магазинами, да и вообще хватало других забот.

Охотники в лице главы управы князя Остен-Сакена настоятельно попросили сделать им гранаты, причём такие, чтобы сами охотники уже в пяти-десяти метрах никак не пострадали, а вот всякой нежити было нехорошо. И Горыня таки сделал, хоть и пришлось изрядно попотеть и перепробовать десятки вариантов снаряжения и формы. Маленькие, размером с крупное яйцо, гранаты были снаряжены гексогеном, а в оболочке находилось пятьдесят граммов серебросодержащего геля, опасного только на ближней дистанции и только нежити. При взрыве гель образовывал плотное облако мелкой взвеси, которая попадала во все раны и отверстия на теле тварей, вызывая болевой шок.

Кроме того, княжич наладил выпуск взрывающейся пули под гладкоствольное ружьё крупного калибра, снаряжённой бронебойным сердечником, мощной взрывчаткой и мелкой серебряной пылью. Такая пуля с высокой вероятностью пробивала даже шкуру упыря и, взорвавшись внутри, отравляла его серебром. Но даже просто детонировав на коже, выдавала плотное облако металлической пыли, мгновенно лишавшее нежить возможности ориентироваться в пространстве.

Ещё одна проблема, с которой Горыня и Кропоткин мучились уже столько времени, заключалась в компактном и мощном двигателе внутреннего сгорания для самолёта. Как ни бились, как ни изгалялись, но первое время получалось нечто тяжёлое, маломощное, тихоходное и, что самое печальное – низкой надёжности. В шутку предложив соратникам по Государевой Канцелярии решить проблему мозговым штурмом, Горыня получил неожиданно действенную помощь от всех, но особенно от боярина Штемберга. Именно он внёс огромное количество предложений и изменений в технологический процесс, позволивший двигателям достичь мощности в сто пятьдесят лошадиных сил, при весе в сто семьдесят килограммов, что для этих технологий было техническим, а точнее техномагическим совершенством.

Первый самолёт – кургузый биплан с открытой кабиной – сломался ещё не взлетев. Подкачали крепления крыльев. Второй экземпляр эффектно взорвался на рулёжке, разнеся моторный отсек по всему аэродрому, и только пятый более или менее успешно поднялся в воздух, совершив аккуратный и осторожный круг над аэродромом. Горыня, ставший первым и единственным испытателем новой техники, добивался от самолёта лёгкости в управлении и надёжности, но первые машины были весьма капризными. Зато третья модель вышла уже вполне приличной, даже способной на некоторые фигуры пилотажа. Два мощных мотора и крепкие плоскости позволяли ему брать на борт до полтонны груза и разместить автоматическую пушку.

В то время, когда пока ещё безымянный самолёт учился летать, учились и лётчики авиаотряда, набранные из экипажей воздухолётов, егерей, а также гражданских добровольцев, в основном из служилого дворянства, хотя было и двое мещан и даже один бывший общинник, упросивший Кропоткина дать ему шанс.

Летали вначале на планерах, которые запускали прямо с земли паровой тягой, и в условиях строжайшей секретности, расположив лётное поле между владениями князей Кропоткина и Васильчикова. Там по определению не могло быть посторонних, так как с одной стороны находилась школа для военных волхвов, а с другой – производственные площадки, где создавалось автоматическое оружие, и людей оба князя подбирали исключительно осторожно. К февралю все курсанты школы уже сдали практическое пилотирование на машинах первого этапа, и школа сразу же приняла ещё три десятка курсантов – будущий истребительный авиаотряд, под который и сделали новую машину – двухместный двухмоторный штурмовик-бомбардировщик. Таких штурмовиков наштамповали чуть меньше сотни, и пилоты-инструкторы первого выпуска довольно уверенно поражали и воздушные шары, и мишени на земле. Оставались проблемы с низким моторесурсом – двигатели выдерживали самое большее сто часов налёта, но дело сдвинулось. А на чертёжных досках уже был нарисован тоже двухмоторный самолёт, но куда большего размера и, самое главное, с более высокой скоростью и грузоподъёмностью.

Пирожки и чай закончились почти одновременно, и, отпив последний глоток, Горыня встал, проверил мундир на предмет прилипших крошек и степенно, как и подобает столь высокому чину, отправился гулять дальше, разглядывая нарядно одетых горожан.

В толпе мелькали национальные одежды многих народов, населявших империю, от ханьских халатов до архангелогородских кафтанов, малороссийских, расшитых бисером жилеток и стоял разноголосый гул десятков языков. А ещё проскальзывали стайки лицеистов в форменных тужурках, школяров и курсантов различных училищ, в сопровождении воспитателей и сами по себе, дети с родителями, лотошники и прочая публика, радовавшаяся тёплому солнечному дню и всеобщему празднику.

Тренированный взгляд отмечал в толпе и тех, для кого праздник был рабочим днём. Чинов охранительной стражи в чёрных мундирах, патрули Особых Сотен и волхвов, следивших, чтобы никто в толпе не таскал опасные амулеты и даже Тайной Канцелярии, выставлявшей своих людей в узловых точках города, так как у них была возможность мгновенно вызвать и военное подкрепление и медиков.