Лучший среди мертвых - читать онлайн книгу. Автор: Николай Леонов, Алексей Макеев cтр.№ 29

К концу третьего ряда Лев изрядно устал. «Напрасный труд, – ворчал он про себя. – Только время потерял». Он решил вернуть просмотренные и не просмотренные папки на место и отправляться домой. Составил папки друг на друга, подтянул к груди, осторожно поднялся, стараясь не разрушить получившуюся пирамиду, но, огибая угол стола, не рассчитал расстояние и зацепился ногой за корзину для бумаг. Пирамида рассыпалась, и папки с шумом полетели на пол.

Гуров принялся собирать папки и по одной относить в шкаф. Несколько папок при падении раскрылись, их содержимое выпало наружу. С ними пришлось повозиться. Лев проверял дату каждого документа, прежде чем убрать его в папку. Рассматривая очередной документ, он нахмурился. Дата на бланке была свежей, а папки содержали материалы трехгодичной давности. «Как такое могло произойти? Свежий документ попал в папку с завершенным делом случайно? При той педантичности, с какой здесь все устроено, этого просто не могло случиться. Тогда почему бланк, оформленный полтора месяца назад, лежит сейчас передо мной на столе, а не покоится в папке, где ему самое место?»

Гуров встал, подошел к шкафу, извлек папку, в которой лежали дела прошлого месяца, и вернулся обратно. В папке было всего два дела. В этот период к Камову обращался некий Михаил Игольников с просьбой представлять его в суде по поводу трений между ним и его партнером по бизнесу, и гражданка Ирина Лебедева, желавшая составить иск против косметического салона под смешным названием «Лилиоколум». Ни в том, ни в другом деле дубликата документа, найденного Гуровым, не имелось. Более того, документ этот явно выбивался из общей картины обоих дел. Собственно, и документом его можно было назвать лишь с натяжкой. Как и положено, бланк содержал все данные об индивидуальном предпринимателе Романе Камове. Далее следовала графа с датой. Она соответствовала принятым требованиям заполнения бланка-квитанции. Дальше было не так четко. Графа «принято от» пустовала. В графе «в уплату» стояла отписка «за юридические услуги». Подпись Камова имелась, а вместо подписи клиента стояла чудная закорючка. Конечно, можно было предположить, что это и есть настоящая подпись клиента – какую закорючку ставить для своей идентификации, дело добровольное. Возможно, клиент Камова – большой оригинал или пожилой человек, не утруждающий себя придумыванием витиеватой подписи. Но и это было не так любопытно, как запись в графах «учреждение» и «местонахождение». Уж их-то Камов мог заполнить без проблем. Его контора имела название и юридический адрес. Но записи в этих графах не соответствовали ни тому, ни другому. Это были аббревиатуры в три и четыре буквы, написанные не прописными, а строчными буквами, что было достаточно странно, если это действительно аббревиатура. Гуров сложил странный бланк и убрал его в карман, сложил в найденный в конторе пакет папки за три последних месяца. Наскоро распихав остальные папки на полки, он выключил свет, забрал пакет и ушел из конторы.

В следственном изоляторе временного содержания стояла гробовая тишина. Даже из дежурки, где, коротая ночь, охранники обычно вели шумные разговоры, сейчас не доносилось ни звука. Освещение в коридорах и камерах притушили, как и требовали правила внутреннего распорядка. Бритый лежал на нарах в одиночной камере. Он не спал, лишь делал вид, что вырубился, как только за ним закрылась дверь. Охранник, совершающий обход каждый час, ушел минут десять назад. Бритому показалось, что он чересчур долго рассматривал его в «глазок», но, быть может, так только показалось. Спать Бритый не мог. Виной тому было стойкое ощущение близости смерти. Когда оно появилось впервые? В тот момент, когда в камеру другого изолятора заглянул охранник и сообщил, что к нему пришел адвокат? Или в тот момент, когда Бритый узнал, кто этого адвоката прислал? Нет, тогда он ничего, кроме облегчения, не почувствовал. Адвоката прислал Голова, значит, он о нем беспокоится, вот что он подумал в тот момент. Сообщение адвоката, что он выбил для Бритого перевод в то же СИЗО, где чалится Голова, вот что его насторожило. Но и тогда объяснение адвоката о том, что так ему будет легче работать и ничего больше, показалось Бритому логичным. «Одиночка», вот что выбило его из колеи. Зачем «одиночка»? Ответ был только один – Голова собирается избавиться от Бритого. Вот тогда-то и появилась эта щемящая боль в груди.

Ему принесли ужин, баланду в алюминиевой миске, к которой он не притронулся. Не стал пить то пойло, что налили в кружку. От осмотра врача тоже отказался, сославшись на то, что был осмотрен при задержании. Забирая нетронутый ужин, охранник что-то буркнул себе под нос, но переспрашивать Бритый не стал, не до этого ему было. В следственном изоляторе номер четыре он провел уже больше десяти часов и до самого отбоя ждал, что получит весточку от Головы. Это означало бы, что у босса за пазухой нет камня, припасенного для него, но этого не произошло. С каждой минутой, проведенной в «одиночке», нервы Бритого натягивались все сильнее. Он лежал без движения, прислушиваясь к звукам вне камеры. Вздрагивал при каждом шорохе, втягивал голову в плечи, ожидая развязки. Бритый еще надеялся, что ошибся в своих прогнозах и его страх надуман. Такое иногда случается. Страх приходит из ниоткуда, от неизвестности и нервного напряжения. Он ожидал допроса следователя, прокручивал в голове события, предшествующие задержанию, пытался определить, какой версии держаться, и сумеют ли его подельники ладно соврать, не заложат ли его следаку, отсюда и чувство тревоги.

Так прошел еще один час. В коридоре застучали сапоги охранника, совершающего очередной обход. Три шага, остановка, еще три шага, снова остановка. Все как обычно. Или нет? Бритому показалось, что он слышит шаги нескольких пар обуви. Он напряг слух. Так и есть. Шаги охранника отчетливые, уверенные, а за этим звуком едва различимый топот еще одной пары ног. «Вот ты и дождался, – мысленно произнес Бритый. – Идет твоя судьба. Или смерть, кому как нравится». Внезапно страх прошел. Его место заняла апатия и какое-то странное чувство облегчения. «Скоро все закончится, так или иначе», – успел подумать он, прежде чем дверь его камеры приоткрылась, пропуская внутрь того, кого он так долго ждал.

– Ну, здорово, кореш, – произнес вошедший и уселся на постель в ногах Бритого.

Это был Голова собственной персоной. Выглядел он шикарно, особенно если учитывать обстоятельства встречи. Аккуратная стрижка, волосы гладко зачесаны назад даже в это время суток. Строгий костюм, отглаженная рубашка темно-синего цвета. Если бы не обшарпанные стены «одиночки», можно было представить, что к Бритому пришел его родственник, которого он давно не видел, и визит его никак не связан со сложившейся ситуацией.

– Чего молчишь? Не хочешь поздороваться со старым приятелем? – Голос Головы звучал обыденно. – Присядь, разговор есть.

Ослушаться Бритый не посмел. Он скинул ноги на пол, прислонился спиной к каретке кровати, машинально подтянул одеяло повыше, точно думал, что эта бесполезная преграда защитит его от неприятностей. Голова наблюдал за ним с возрастающим интересом.

– Да ты, никак, боишься? – удивленно произнес он.

Бритый не понял, вопрос это или утверждение, потому промолчал.