Рюрик. Полёт сокола - читать онлайн книгу. Автор: Валентин Гнатюк, Юлия Гнатюк cтр.№ 54

– Разорил, – подтвердил третий изведыватель, молчаливый и сосредоточенный, с несколькими ножами на поясе, – да и пошлину товаром, с купцов взятую, тоже прихватил.

– Точно, – подтвердил десятник, – тот товар, что с купцов брался как пошлина, почти весь в кнорре находится, это старший из тех, что вторую лодью осматривали, сообщил, по товару всё, как по написанному на бересте, читать можно.

– Ах, сукин кот! – возмутился Трувор, – значит, окружаем и в капусту крошим всю его ораву!

– Погоди, княже, а как же люд наш новгородский, который теперь в рабах у нурмана? Викинг сам погибнет, людей порешит, да и товар, скорее всего, на дно отправит, чтоб никому не достался. Ты же клятву давал защищать новгородчину и все народы, на её земле сущие, – резонно охладил боевой пыл молодого князя Верба.

– Так что ж, теперь того, кто грабил Новгородскую землю да убийства на ней чинил, живым отпустить, пусть гуляет на здоровье? – возгорячился Трувор.

– Не погуляет, сколько бы ни зарекался волк мяса не есть, а капустой не проживёт. Возьмём слово с него, что больше никогда не явится он в наши края, а коль явится, то будет уничтожен без пощады.

– Так он снова так же сделает, и снова его отпустим?

– Другому такому случаю не бывать, потому как о каждом купце, вошедшем в наши пределы, будет теперь по распоряжению воеводы Ольга немедленно доложено в изведывательскую службу.

– Хорошо, – подумав, смирил свой гнев князь, – будь по-твоему, воевода.

– Ярл Лодинбьёрн, – обратился он к нурману своим зычным голосом, – ты солгал. Мне ведомо, что ты идёшь не из Киева-града, а разорял земли наши словенские, крал пушнину, железо и другие товары, а ещё людей наших полонил, и потому заслужил смерти, – молвил князь Трувор, который мог речь, даже не особо напрягаясь, так, что его хорошо слышали на обоих нурманских кораблях. – Но ты можешь сохранить жизнь ценой выкупа. Именем князя Словенского Рарога я, управитель изборский Трувор даю тебе возможность уйти подобру-поздорову навсегда с земли Новгородской. Выгрузи со своего драккара на берег всех пленников и товар, тобой награбленный, забери своих людей с кнорра, и тогда мои лодьи откроют твоему кораблю проход по реке Великой в озеро Чудское и далее в море Варяжское. Решай, да побыстрее, скоро вечер, а до наступления темноты быть тебе либо свободным, либо убитым! – Русы многозначительно наложили на тетивы луков свои быстрые стрелы.

Три лодьи рарожичей преграждали путь викингам вниз по реке, а пытаться удрать от них против течения, да ещё с тяжёлым широкобоким кнорром, и вовсе глупая затея. При всей своей отчаянности в бою, викинги, тем не менее, никогда не старались понапрасну сунуть голову под меч или топор.

– Ты решил отдать кнорр, товар и рабов, и уходить пустым? – спросил молодой начальник кнорра у ярла. – А если они потом не пропустят нас и всё равно перебьют?

– Хм, Гуннтор, ты плохо знаешь русов, они никогда не нарушают своего слова, хотя, по-моему, в этом их глупость и слабое место, – усмехнувшись в седеющую бороду, ответил Лодинбьёрн. – Мы уходим не пустыми, а с головами на плечах. А товар – дело наживное, главное, нужно придумать, что мы скажем твоему отцу, конунгу Олафу…

Русы, держа нурманов на прицеле, смотрели со своих лодий, как те высадили на берег пленных с драккара, как по своему обычаю быстро продели петли на связанных за спиной руках невольников через длинную жердину, заставив их сесть на берегу, так же, как и на драккаре, спиной друг к другу. Как потом выложили рядом с невольниками тюки и короба с товарами и как переходили с кнорра понурые нурманские воины на драккар с оскаленной медвежьей головой. Вот «Медведь» молча, прошёл меж двумя лодьями рарожичей, ожидая, что в любой миг может попасть под калёные стрелы русов, которые с такого близкого расстояния легко прошьют и кожаные доспехи, и кольчужную броню. Томительно-медленно проходили длинные тяжкие мгновения, но ни одного выстрела так и не случилось. Драккар нурманов, подняв свой полосатый парус, быстро пошёл в направлении Чудского озера.

Когда же воины Трувора причалили к берегу, чтобы освободить привязанных к длинной жердине пленников, то увидели, что один из них сидит, опустив голову, и не движется.

– Гляди, Скоморох, это же тот, что передал мне кольцо с печаткой, – воскликнул изведыватель. Он поднял чело пленника и узрел тонкую струйку крови под левым соском на груди.

– Стилетом в сердце его поразили, – молвил печально изведыватель с несколькими ножами на поясе. – Ну, Лодинбьёрн, мы с тобой за подлость эту поквитаемся, настанет час.

– Выходит, всё-таки догадался подлый ярл, – сцепил зубы Скоморох.

– Может он, а может тот русоволосый толмач, что по-словенски ладно речёт, – молвил Мишата, – чую, ушлый он, сей невзрачный викинг.

– Ничего, братья, они ещё на нашей дороге встретятся, точно вам говорю!

Ефанда и Велина

Ранней весной, едва просохли тропки, Ефанда вновь ушла в лес и так прожила отшельницей целое лето, занимаясь пророчествами и лечением людей. Вот уже и осень. Лесные эльфы-пикси надели жёлтые и красные наряды, чтобы их не было заметно среди листвы. Озёрные пикси загрустили и без конца рассматривали своё отражение в зеркальной недвижимой глади, готовясь к зимней спячке на илистом дне. Всё это видела утром Ефанда, и даже поговорила с норовистыми лесными эльфами. Теперь, сидя на колоде подле избушки, хозяйка перебирала в корзинках пучки высохших за лето целебных трав. Она ждала гостей, о приближении которых ей уже давно «сообщили» лесные жители.

А вот и гости: трое крепких вооружённых воинов и молодая женщина в тёмном дорожном одеянии. Навстречу им, угрожающе расставив большие крылья, спешит ручной журавль, громким кликом оповещая о появлении чужаков. Ефанде одного взгляда было достаточно, чтобы понять по одежде, лошадям, их сбруе и поведению людей, что жена сия не из мастеровых и даже не купеческих людей.

– Успокойся, Журка, – зовёт его хозяйка, потом добавляет ещё что-то по-птичьи. После чего крылатый охранник нехотя складывает крылья и отходит к своей подопечной домашней птице, отгоняя её на всякий случай подальше от пришельцев.

– Скажи, девица, а как нам увидеть Ефанду-провидицу? – обратилась к ней черноволосая гостья.

– Я и есть Ефанда. А коли ты, Велина, просить чего у меня приехала, так для начала с лошади сойди.

На челе приезжей узрела лесная дива удивление вперемешку с недоверием, оттого, что пред ней не старая согбенная женщина-знахарка, а молодая девица, да ещё и знает её по имени. Поколебавшись, она спешилась.

Когда молчаливые охоронцы отвели коня, и жёны остались одни, приехавшая стала говорить о своей беде издалека, как бы боясь подойти к главному. Ефанда же, запустив левую руку в мешочек, что висел у неё на поясе, бросила горсть тонких дощечек с огамическими рунами на грубую длань широкого пня. Взглянув на них, ворожея вдруг прервала просительницу повелительным жестом и вперила очи в НЕЧТО, что зреть могла лишь она. Тень пробежала по её челу, оно исказилось болью, а руки невольно ухватились за пень, чтобы не упасть от черноты, на несколько мгновений накрывшей разум. Чуткий страж, что как будто прислушивался к разговору издали, быстро подбежал на своих длинных ногах и тревожно защёлкал клювом, чуть приподняв крылья.