Рюрик. Полёт сокола - читать онлайн книгу. Автор: Валентин Гнатюк, Юлия Гнатюк cтр.№ 43

– Так это ж… – Кряж осёкся на полуслове, – неужто, Шульга? – первым узнал прихрамывающего земляка кузнец, – тот самый Шульга, с которым вы вместе на том проклятом драккаре с медвежьей головой ушли, а с ним, кажется, Окунь и…

– И Бобрец! – радостно подсказал Ольг.

– Так-так, неужто, живы, зелена медь?! Вот матери-то обрадуются!

– Живы, дядька Кряж, вот они все трое сюда идут и тебе обо всём поведают. А мне бежать пора!

– Не прогадал ты, выходит, что не пошёл по кузнечному делу, – с сожалением закончил короткий разговор кузнец, видя, что к Ольгу подходит высокий и стройный молодой воин в отлично сработанной броне, и понимая, что воеводе сейчас не до разговоров и воспоминаний.

– Ольг! Как думаешь, пройдут все драккары и насады через Волховские пороги? Хотелось бы всей морской дружиной к Нов-граду подойти! – спросил Рарог.

– При таком числе воинов на руках лодьи перенесём! – весело ответил воевода. Потом добавил: – Княже, пойдём, я матери покажусь, заодно пообедаем, может, Ружена поспит малость, отдохнёт, намаялась от качки с непривычки…

Рарог вначале даже чуток вперёд подался, будто сразу хотел следовать за воеводой, но потом задумался, оглянулся на Ружену, что прогуливалась по берегу с верным Вольфгангом и рыжеволосой дочкой годков двух.

– Знаешь, брат, лишние хлопоты матери твоей, давай в следующий раз, – он с тоской глянул на отдалённые домишки, словно силясь разглядеть подножье холма, поросшего сосняком, где стоял тот самый дом, где живёт зеленоглазая непокорная «Камышовая кошка». – Тут уже до Ладоги рукой подать, – молвил Рарог, – там отдохнём и тебя с двумя лодьями подождём. Заодно узнаю у ладожского воеводы, как там наши свеи, не балуют ли… А матери и всем домашним, – он выразительно глянул на Ольга, – от нас с Трувором поклон сердечный, скажи, что угощение её до сих пор помним, нигде такого не пробовали, давай, брат! – и Рарог пошёл отдавать приказ каравану сниматься с якорей.

– Сыне мой, вернулся! – шептала мать, обнимая Ольга. – А я уж не знала, что и думать, лодьи-то с пленниками, коих вы освободили, ещё прошлым летом пришли, а тебя нет, сказывали, к Рарогу опять нанялся, а когда ждать – неведомо, – причитала она сквозь непокорные слёзы, что текли и текли из очей. – А я, вишь, без отца-то не справляюсь совсем, рук не хватает. С племянницей Златкой живём, и соседка Милена одна осталась, Глобы, храни их Свентовид, всей семьёй помогают. Ворочайся домой, сынок, тяжко мне. Женился бы, да невестку в дом привёл, вот была бы радость! – частила Русава.

– Не знаю, мамо, – взял её за руку Ольг, – пусто у меня на душе. А где Ефанда? Я вам гостинцев привёз.

– Ох, Ольгушка, Ефанда-то наша… – взмахнула руками Русава.

– Что с ней? – вскинулся Ольг.

– Да нет, с ней всё ладно, жива-здорова, только не живёт она дома… Отшельницей стала, в лесу обретается, на нашей старой заимке. Молвит, что коль у человека жизнь отняла, ну, у насильника того, нурмана, теперь перед матерью Бригит вину свою загладить должна верной ей службой…

– Что ж она там делает?

– Людей лечит, дар ей открылся, видно, бабушкин. Травы собирает, грибы, ягоды, нити сучит льняные да конопляные, мне приносит, а я уже полотно тку…

– Пойдём, мамо, сходим к отцу на курган, хочу поговорить с ним. Я ведь теперь у Рарога воеводой назначен, за всё войско ответ несу…

Из Ладоги в Нов-град и окрестные поселения полетела на невидимых крыльях весть о приходе князей ободритских Рарога, Трувора и Сънеуса, да не одних, а со своею сильною дружиной.

– Рарожичи уже в подпорожье Волхова стоят, аккурат к Перунову дню тут будут! – кричал возбуждённый отрок-гонец, пробегая по улицам огнищанской веси на Ильмень-озере.

Волхв Древослав по дороге в Нов-град на праздник Перуна, забрёл на волховскую заимку своего давнего знакомца отца Хорыги.

– Ты что же, брат, решил на новое место переселиться? – удивлённо спросил изборский кудесник, входя в избушку друга и видя уложенные в дорогу деревянные и пергаментные книги.

– Да, подалее, пока в Киев, а потом погляжу, как оно станет, моя-то земля Сурожская, – невесело молвил хозяин заимки. И добавил: – Ты же ведаешь, Древослав, что я против призвания варягов. Новая власть новых волхвов с собой приведёт, а коли ещё и меж кудесниками согласия не будет, то совсем худо!

Они замолчали, но разговор не прекратился. Когда нужно многое сказать, то обычная людская речь слишком длинна и несовершенна. Они обменивались образами, своими и теми, что ведали от своих учителей, и теми, что были записаны в волховских книгах.

– Может, ты и прав, брат Хорыга, – наконец промолвил изборский волхв, – спор сей только боги да жизнь рассудят.

– Прощай, брат, да хранят тебя боги светлые! – ответил Хорыга.

И они крепко обнялись, потому как оба понимали, что, может, видятся в последний раз.

* * *

Накануне славного праздника Перуна узрели жители Нова-града необычное. По Волхову-реке шли многие лодьи и нурманские драккары, на парусах драккаров красовался белый сокол воинов Ререга, а впереди шла большая ободритская насада с алым парусом. Корабли, заполненные сильными воинами в железной броне, приставали к берегу, и не только к правому, городскому, а и проплывали чуть дальше. Воины вытаскивали лодьи на левый берег Волхова и шли пешком к священной Перыни, где в этот день было людно. Стекались сюда купцы да бояре в добротной заморской одежде, рукомысленники: кузнецы, кожевники, стеклодувы и портновского дела мастера, а ещё селяне-пахари да скотоводы, солевары, рыбаки, охотники, бортники и те, кто проводкой судов по своенравному Волхову занимался. Кроме праздника, многим хотелось увидеть вблизи нового молодого князя да ощутить мощь его железной дружины. Старший из волхвов Новгородских, Богумил, перед тем, как завершить с помощниками последние приготовления к великому празднику, встретился тут же, подле святилища, с князем Рарогом, его братьями и воеводой Ольгом. Они сами подошли к старшему кудеснику.

– Отче Богумил, – обратился с почтением князь к старейшине волхвов, – просим нашим дружинникам, кои из разных краёв Руси Варяжской прибыли, поведать о земле сей, чтоб каждый воин знал, какова она есть, чем славна. Может, кто из волхвов местных нам о том расскажет, пока праздник готовится.

– Добре, княже, отец Древослав обо всём скажет, – и старший волхв кликнул Изборского кудесника.

– Воины доблестной дружины Варяжской, вам нынче предстоит с князьями вашими присягнуть на верность земле Новгородской, – молвил перед дружиной, что окружила его великим ровным коло, проникновенным гласом Древослав. – Так вот откуда есть пошла Новгородчина. Как вам уже ведомо, в далёкие времена достославные пришли на эти земли два брата с родами своими. Один именем Рус, а другой Словен. Рус с народом своим поставил град Русу у соляных источников с той стороны Ильмер-озера. А в сих местах, – волхв обвёл рукою окрест, – второй брат поставил град именем Словенск. Кроме сих двух градов, знамо дело, и другие срубили. Само озеро прозвали по имени дочери Словена – Иломеры. А река, что из Ильмерского озера в Нево течёт, – Древослав указал на реку, – в ту пору называлась Мутною, но в честь старшего сына Словенова, что был добрым волхвом и кудесником, реку Волховом звать стали. Словен с сыновьями и поставил здесь, на левом берегу, у самого истока Волхова из озера, капище Перуново. А возле древнего Словенска, на поприще ниже, потом возник Нов-град. С тех пор и стала Словенщина Новгородской. – Волхв взглянул на вершину холма у Священной рощи и велел Рарогу: – Княже, ставь дружину вон там, отец Богумил праздник начинать будет.