Рюрик. Полёт сокола - читать онлайн книгу. Автор: Валентин Гнатюк, Юлия Гнатюк cтр.№ 18

– На «Медведе» останутся: Тори, Фридмунд, Герлайф, Ларри и Хради, – Лодинбьёрн повернулся к остальным. – А вы разделитесь надвое, одни высадятся выше, другие ниже селения. Я пойду с теми, кто высадится ниже. Начинаем, как только солнце поднимется над горизонтом. Убивайте всех, кто вздумает сопротивляться, помните, в рабы годятся только молодые женщины, хорошие мастера и крепкие юноши. Дети и старики нам не нужны. В верхней команде старшим будет…

– Мы не станем убивать стариков и детей и вообще не будем грабить селение! – прервал Ольг речь Лодинбьёрна твёрдым голосом. – Мы нанимались в гребцы, а не разбойники!

Косматый Медведь на миг онемел от такой дерзости. Затем, с перекошенным яростью челом, медленно двинулся на молодого ладожца, чтобы грозным видом вогнать в его душу страх. Ольг, против ожидания викинга, не отступил, в его душе уже закипала праведная ярая сила, одинаково свойственная свободным племенам руссов и кельтов. Ладожцы же, почуяв опасность, тут же выстроились по обе стороны от своего молодого предводителя так, как они привыкли делать с детства. Лодинбьёрн остановился за два шага от обидчика, раздувая ноздри и меча страшные взгляды из-под мохнатых бровей, – огромный, в нурманском кафтане с меховым верхом и меховой опушкой понизу, он и вправду был похож на рассвирепевшего медведя. Но под этой свирепостью глубоко была спрятана и растерянность. Впервые его ослушались на собственном драккаре, и кто, не старый опытный Уго, например, который был в больших переделках, а сопливый словен! Если сейчас же не наказать Беловолосого, завтра не подчинится ещё кто-то. Но дерзкий словен не один, за него стали земляки. Не хватало устроить на «Медведе» рубку. И если в этой рубке падёт половина ладожцев, то снова не будет хватать рук на вёслах. Нельзя более медлить ни мгновенья, и Косматый решил.

– Щенок паршивой собаки, за то, что ты прервал меня своим глупым тявканьем, сейчас побегаешь от моего клинка, – прорычал он и привычным движением обрушил на молодого словена свой молниеносный меч. Он намеренно рубанул так, чтобы противник успел отпрянуть назад в последний миг. Но сумасшедший словен вместо этого рванулся вперёд, под смертельное лезвие, успев выбросить над головой прямой кельтский нож, который, конечно, не мог остановить грозного меча, но мягко направил его чуть правее от цели. Тело Ольга волнообразно ушло влево, а рука с ножом, сопроводив оружие врага, вогнала кельтский клинок в руку викинга чуть повыше кисти. Грозный нурман взвыл от боли и выронил меч из ослабевшей руки. Его воины ринулись на ладожан, и началась, завертелась смертельная рубка, которую уже никто не в силах был остановить. Ольг дрался неистово, понимая, что именно он более других виноват в том, что гибнут его друзья, среди которых в эти мгновения не было ни словен, ни кельтов, ни веси – все они сейчас были ладожцы. Викинги тоже падали от топоров, ножей и мечей, но их было больше, и они были опытнее. Вот уже всего несколько самых отчаянных и умелых сотоварищей стоят у самого борта против оставшихся в живых викингов. Ольг отбивался сразу от двух врагов. Он встретил своим клинком и отвёл удар меча быстрого Ларри, шуйцей отбил топор Фридмунда. Викинг заскользил на покрытых кровью досках, и топор, сбитый кинжалом, вместо головы Ольга достиг его шеи. Торквис сестры принял скользящий удар на себя, а Ольг, уже предельно отклонившийся назад, от этого удара полетел в воду.

Оказавшись в тёмной и холодной глубине, Ольг, превозмогая боль в плече, устремился к поверхности и одновременно в сторону от драккара, – хорошо, что на нём кожаный панцирь, а не железная кольчуга. Всплыл и, стараясь не делать шумного вдоха, осмотрелся: чёрная туша «Медведя» призрачно высилась в тумане в четырёх-пяти саженях. Чувствуя, что сил остаётся всё меньше, Ольг, загребая одной рукой, поплыл прочь от злополучного драккара. В голове мутилось, юноша уже не мог понять, плывёт он к берегу или наоборот, перед очами пошли круги, тело налилось тяжестью и стало погружаться. «Вот и всё», – мелькнуло в голове, когда в последний раз с трудом удалось вынырнуть на поверхность. В тумане что-то мелькнуло, кажется, утлая лодчонка, попытался крикнуть, но из горла вырвался лишь сдавленный хрип, и над головой в последний раз сомкнулась вода.

Пришёл в себя уже на берегу. Кто-то хлопотал над ним.

– Смотри, викинг ожил! – услышал он слова, сказанные на языке эстов.

– Я же говорил, что он в рубашке родился, – увидев, что утопленник открыл очи, молвил средних лет рыбак.

– Я не викинг, где… драккар? – еле смог прошептать кельт.

– Он ушёл, – ответил молодой рыбак, несколько удивлённый тем, что викинг знает его язык. Раненый ещё хотел что-то спросить, но силы оставили его, и очи застлала тьма.

– А ну, давайте-ка отнесём его в нашу рыбацкую хижину, надо позвать Каупо, – заключил эст.

Ольг снова очнулся от прохладных струй воды, что омывали его воспалённые раны. Седой широкоскулый старик с серыми очами лил воду из кувшина и что-то бормотал при этом. Потом он из того же кувшина промыл травы и, приложив их к ранам, перевязал чистой холстиной.

«Местный волхв или знахарь», – понял раненый, стараясь удержаться на лезвии сознания и не улететь снова в небытие. Старик увидел, что его подопечный пришёл в себя и заговорил с ним. Речь его была понятна, так говорили изборские чудины, только отдельные слова эста были незнакомыми, да речь пересыпалась свистящими окончаниями «ас», «ис».

– Богиня судьбы людской Лайме, видно, благоволит к тебе, раз сохранила твою жизнь, а я, помогая ей, омыл раны водой из священного источника, да приложил целебные травы, взятые мной с разрешения Перкунаса из его Дубравы. Теперь не сомневайся, викинг, или кто ты там на самом деле, пойдёшь на поправку.

– Я не викинг, я сам из Приладожья, – с трудом просипел Ольг.

– Но ты был на их большой норманской лодке и с оружием. Для чего вы пришли сюда? – спросил знахарь, глядя на раненого внимательными очами. Ольг хотел ответить, но не смог удержаться на кромке бытия и улетел вниз.

Когда опять удалось открыть веки, то вместо старика узрел перед собой молодую светловолосую девицу. Она мягко касалась его чела и ланит, нанося на них что-то жидкое и душистое.

– Ты кто? – спросил он шёпотом, потому что громко говорить просто не было сил.

– Я Сальме. Мой отец Лембит и брат Меелис вытащили тебя из моря, когда Юрате уже хотела забрать тебя к себе. Видно, сам Таара не позволил ей этого. А как тебя зовут?

– Ольг я, из Приладожья… Был гребцом у викингов, они хотели разграбить ваше селение. Мы, ладожане, отказались, тогда началась схватка… – Ольг больше не имел сил говорить и только глядел, как осторожно, даже нежно, гладит его чело и руку девица.

– Сальме, – строго кликнул рыбак средних лет, видимо, отец. Девица смутилась и быстро вышла.

Целебная вода и травы, заклинания знахаря и молодой организм, а может ласковые руки и глаза Сальме, кто знает, что больше подействовало, но Ольг, в самом деле, стал быстро поправляться. Жители селения, рыбаки и земледельцы, приходили поглядеть на человека из Приладожья, который, не щадя живота, спас их от смерти и тяжкого полона. Несли еду и простую крестьянскую одежду.