Злые ветры Запада - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Манасыпов cтр.№ 72

Когда она решила… помочь, крепко схватив чуть встрепенувшегося и начавшего твердеть червяка, потянулась раззявленным ртом, Марк не выдержал. Его согнуло пополам и вывернуло наизнанку. Прямо на висевшие вниз сосками растянутые мешочки грудей. Мередит пьяно захохотала и пошла к остальным muchachos, наплевав на отсутствие одежды и издалека рассказывая о его неудаче. Он догнал ее в два прыжка. Крепко взял сзади за шею, вцепился побелевшими пальцами, ощущая стук крови в ушах, пылая лицом. Жар накатывал, становился сильнее. И сжег Мередит. Всю, до головешки.

Когда Марк пришел в себя, мир вокруг несколько изменился. Мир оказался полон жителей портовых трущоб, оравших, спорящих и плюющих в его сторону. Сам Марк, привязанный к столбу, стоял на куче деревянных обломков старой мебели. И, как он понял сразу же, вопрос решался непростой: сжечь его сразу или все-таки позвать инквизиторов.

На счастье Ковальски, инквизиторы появились сами. Привлеченные сообщениями патруля о беспорядках среди самой мерзкой части населения. Хотя поначалу Марк понял, что бояться чего-то больше, чем костра, он научился за несколько ударов сердца.

Священники, в своих серых длинных плащах, в глухих полотняных масках, полностью закрывающих лица Младших братьев, плевать хотели на крики и требования. Непоколебимо и уверенно, разрезая толпу орущих знакомцев Марка, они двигались к нему. Идущий первым командор, единственный не скрывавший лица, сверкал крестами наплечников. Он даже сейчас, несмотря на страх, показался Марку Ковальски чертовски крутым muchacho, в стально-голубом плаще поверх кожаного жилета и прочих штук, испещренных узорами и начищенными металлическими вставками.

Чертов засранец Пако, всегда косившийся на Марка, выскочил прямо на пути командора, зашепелявил, размахивал руками. Отсюда виднелась слюна, так и летевшая изо рта паршивца. Командор не обратил на него никакого внимания. Обратил один из Младших братьев, немедленно оказавшись перед крутым красавцем. Он просто снес Пако в сторону. Народ тут же заткнулся, уловив весьма красноречивые движения остальных ребят в сером, взявших наперевес толстенных «пастырей» с блоком-барабаном для зарядов.

Командор остановился напротив Марка. Что он видел? Марк не знал. Юнец, высокий для своего возраста, тощий, но хотя бы с какими-то мускулами. Светлые волосы, не особо обычные для этого куска Города ангелов, светлые славянские глаза. Хотя, подумалось Марку, трясшемуся все сильнее, наверняка командор видит в нем очередное Зло. Невеликое, не прячущееся и жалко обмочившееся зло.

– Закрой глаза, – голос у командора оказался спокойным и уставшим, чуть дребезжащим и старым, – закрой глаза, юноша.

Марк закрыл. Напрягся, ожидая самого последнего в своей жизни чего-то. Чем-то оказалась ткань, накрывшая лицо и, судя по запаху, бывшая ничем другим, как мешком из-под сахара. Мешком, изрядно помеченным кошками и отдающим пылью и мышиным пометом.

– Успокойтесь! – Голос командора изменился, прокатившись раскатом, не сулящим доброго, над толпой. – Это дело Церкви. Расходитесь, дьявольское отродье не причинит вам вреда! Расходитесь!

Его подняло в воздух. Ручищи Младших братьев казались стальными. Марка покачивало в воздухе, он болтал ногами, пытаясь дотянуться до земли. Когда на запястьях со звонким щелчком сомкнулись браслеты, он даже удивился. Зачем? Неужели не хватит сил у вот этих самых, несущих его, как маленького ребенка?

Браслеты из стали с покрытием из серебра. Он видел такие, когда забирали безумного шляпника О’Коннелла. Толстые, с черными внутри краями, покрытые неразборчивой вязью письма Господа, удерживающего сынов дьявольских. И вот теперь они на его, Марка Ковальски, запястьях.

Не стоило врать себе. Тогда, в патио деда, так и не вернувшегося за внуком, сгинувшего в жаркой долине у гор, он в первый раз «полыхнул». Сжавшись в комок на козырьке, ждал своей очереди, ждал тварей, рыскающих по патио. Но когда над черепицей поднялась крохотная фигурка, украшенная отпечатком кровавой ладони, когда с мерзким шорохом качнулись скальпы…

Огонь очищает. Огонь делает многие проблемы бывшими. Тогда Марк не думал об этом, испугавшись еще больше. Огонь заполнил все вокруг, поглотил даже его. Но когда он пришел в себя, одурев от запаха дымящейся плоти, в патио никого не оказалось. Только трупы, чадящие факелами. От крохотули с ее молниями и огромной страшной рогатой скотины остался только пепел. Вот так Марк открыл в себе многое и сразу: свое сиротство, свою силу, свою беззащитность от мира и свое пустое будущее.

И заодно похоронил родителей не по христианским обычаям. Марку очень хотелось верить, что их души так даже быстрее оказались в Эдеме. Ну, или на тверди небесной.

А, да… Дед Ян не вернулся. А дед Боб погиб раньше. Только Марк об этом тогда не знал.

В фургон его передали так же по воздуху. Приподняли, ухватили и перенесли. Усадили во что-то, холодящее металлом. Тут ему притянули и ноги. Марк замер, напрягся. Пол фургона тяжело гудел, прогибаясь под поднимающимися в него Младшими братьями. Люк мягко зашипел, закрываясь. Двигателя Марк практически не услышал, так мягко тот заработал. По вибрирующему полу под босыми ступнями понял, что поехали.

Он сидел, ничего не видя, ловил ушами любой звук, старался тихо втягивать воздух разбитым носом. И только после нескольких минут пути, когда стало ясно, что никто не убьет его прямо сейчас, подметил странности.

Пахло маслом, железом, сухостью, его мокрыми брюками, немытыми ногами, чем угодно, но не сидящими рядом с ним Младшими братьями Новой Церкви. Они не пахли ничем. Ни запаха пота, ни запаха табака. И он не слышал их дыхания. Просто не слышал. И вот тогда ему вновь стало страшно.

Он дрожал все время, проведенное в дороге. Младшие братья сидели молча, не перебрасываясь ни словом, не рассказав ни одной шутки, ничего. Командора Марк тоже не слышал. Фургон просто ехал, чуть трясясь. Если он все понял правильно, дорога вела в горы, в командорию Церкви. Когда Марк заснул, и заснул ли он сам по себе, он не знал. Просто провалился в сон, с головой окунувшись в спасительную темноту без страха и странных молчунов вокруг.

– Просыпайся.

Марк охнул, ощутив собственное тело. Холод, пробравший до самых костей, ледяная каменная плита, боль во всех суставах. Голос пришел снова.

– Вставай.

Марк приоткрыл один глаз. Второй заплыл полностью. Покосился на мягкий свет газолиновой лампы, ровно освещавшей его тюрьму. Лампу держал инквизитор. Без маски и не в сером. Женщина, не молодая, с волосами по плечи, в чем-то светлом и длинном.

– Встань.

В ее голосе прогрохотал металл. Марк шевельнулся, садясь. Одежды ему не оставили, пол казался не просто ледяным, он и был таким, покрытым в некоторых местах тонкой корочкой льда. Женщина шевельнулась. Рукав с длинными, по локоть, манжетами, дрогнул. Следом дрогнул воздух рядом с Марком. Бич, фута два с половиной, не больше, из кожи с хребта бизона, звонко хлестнул его по спине. Чавкнули кожа и мясо, боль пронзила белой вспышкой. Марк не заметил, как оказался в коридоре. Прижался к стенке из белого камня, озираясь и еще щурясь после тьмы ледяного мешка.