В центре Вселенной - читать онлайн книгу. Автор: Андреас Штайнхёфель cтр.№ 57

– Итак? – выжидающе спросила Кэт.

– Что – итак?

– Итак, что же все-таки случилось прошлой ночью?

– И сколько вариантов тебе известно на данный момент?

– От трех до одиннадцати, – она сдула со лба падающие на глаза волосы.

– Ну, пускай будет два. По крайней мере, за одним только завтраком маме успели позвонить два разных человека.

Да, видимо, телефоны сегодня за завтраком звонили по всему чертову городишку. Диана ведь, скорее всего, не просто так предпочла остаться дома. По мере того как народа на школьном дворе прибывает, за моей спиной со всех сторон раздается шушуканье, и я чувствую, как на меня с нескрываемым любопытством бросают взгляд то с одного, то с другого конца. Видимо, изрядная порция гелия таки не помешала черепу растрезвонить о случившемся по всей округе. В глубине души я искренне желаю ему подцепить в своей больнице какую-нибудь омерзительную заразу – не только потому, что этот испорченный телефон разбередил мои старые раны, но и потому, что с каждой секундой этого малоприятного разговора между мной и Кэт мое решительное намерение сегодня наконец рассказать ей о нас с Николасом тает, как кубик льда над газовой горелкой. И это утро все меньше и меньше кажется мне добрым.

– Ну, давай, не тяни, – со свойственной ей настойчивостью продолжает Кэт. – Что произошло-то?

– А ты знаешь, что ты так же падка до бульварных сплетен, как и все столь милые тебе окружающие?

– Ты не так понял, Фил, – поднимает она руки в свою защиту. – Ничего странного не вижу в том, что она якобы натравила собаку на этого парня! Я еще хорошо помню, как она тогда разговаривала с ящ…

– Кэт, мы с ним встречаемся.

Пусть это был и не самый деликатный способ заставить ее замолчать, но челюсть Кэт захлопнулась с такой скоростью, словно по ней хорошенько вдарили. Ее брови сходятся к переносице, образуя еле заметную складку поперек лба, и несколько мгновений она смотрит на меня, не в силах поверить в то, что услышала.

– Ты шутишь, – наконец выдавливает из себя она.

– Ничуточки.

– И давно?

– Приблизительно неделю.

– С ним? Ты хочешь сказать, с ним? – Она оглядывается, будто в поисках поддержки или, наоборот, удачной возможности удрать. Когда она вновь поворачивается, ее глаза мечут огонь и молнии. – Черт подери, Фил, мне ты мог бы сказать и раньше!

– Не хотел сглазить, – отвечаю я. – Я сам еще не был в этом уверен.

Не то чтобы это было до конца правдой, хотя по крайней мере почти наполовину, – однако, судя по выражению лица Кэт, сколько ее ни проси – она в это не поверит. Я делаю глубокий вдох, считаю до трех и продолжаю:

– К тому же я боялся, что ты подумаешь, что он станет мешать нашей дружбе или что-то в этом роде.

– Идиот.

– Ну, прошу прощения.

– Да чтоб тебя, – Кэт засовывает руки в карманы джинсов и опускает взгляд, но потом снова поднимает голову и трясет ею из стороны в сторону, словно пытаясь отогнать ненужные мысли. – Это нужно переварить.

По крайней мере, на данном этапе мне удалось избежать обвинений в предательстве, упреков в коварной измене лучшему другу, приступов ревности, ненависти и обильного слезопролития, что уже само по себе неплохо. Но все равно я не чувствую себя в своей тарелке, глядя на лицо Кэт, которое и не скрывает, как в ее голове одна за другой проносятся мысли. Позади меня с грохотом ружейного залпа об асфальт ударяет спелый каштан. Я вздрагиваю.

Кэт задирает голову вверх.

– Ну и как он?

– Ты сейчас ожидаешь от меня объективного мнения?

– Да перестань ты меня передразнивать! – Она тыкает меня пальцем под ребра. – Я из тебя клещами должна вытаскивать? Между прочим, за тобой еще должок, так что давай уже, выкладывай. Это он тебя подцепил или ты его?

Глядя на то, как она улыбается во все тридцать два зуба, я жалею, что так недооценил ее и, что еще хуже, выставил перед Николасом в не самом лучшем и притом неверном свете, но последовать минутному порыву пасть на колени и молить о прощении все же не осмеливаюсь и потому решаю зайти издалека, начав с того дня, когда мы столкнулись в библиотеке. Впрочем, попытка рассказать все накопившееся от начала до конца терпит сокрушительное поражение.

– И вы что, действительно любите друг друга? И как это – это хорошо? Просто волшебно? – Кэт прыгает вокруг меня, как заведенная. – Вы поженитесь и заведете детей? А кто из вас будет мамой?

Камень падает с моего сердца, и я готов расцеловать ее за одно то, что сейчас ей довольно моего смеха, и мне не придется говорить о том, что ни о какой любви между нами пока еще и речи не было, что он до сих пор ни разу не коснулся губами моих губ, о том, как ненормально то, что мои губы знают каждый миллиметр его тела, кроме поцелуя. О том, что под взглядом его глаз, от прикосновения его пальцев я теряю последние остатки уверенности и так не обретаю их вновь, и каждый шаг в наших отношениях дается мне как шаг по ветхому подвесному мосту над пропастью, уходящей на километры вглубь под моими ногами.

Но поскольку из поля зрения Кэт никогда не ускользает, что меня охватывают подобные мысли, я поспешно перевожу разговор на более поверхностные темы.

– Он думает, что тебе не понравится.

– Ну и дурак, – фыркает она. – Я ж его совсем не знаю.

– Это ненадолго. Он вот-вот появится.

Рассмеявшись, она дружески ударяет меня по плечу.

– Да ну тебя! Ты что, всерьез считал, что я начну возмущаться? А в постели у вас как?

Только она может задать два настолько несочетаемых вопроса одновременно.

– Где у нас как?

– На полу, на скамейке ну или где там у вас было. Только не рассказывай мне, что не было. Ну так как он? – Внезапно замолкнув, она смотрит на меня серьезными, широко распахнутыми глазами. – Или все-таки не было?

– Было, конечно, было.

– Ну вот, – успокоенно шепчет она и добавляет уже своим прежним тоном: – Так как оно?

– Послушай…

– Ну вот только не надо скромничать, пожалуйста! Я тебе все про нас с Томасом рассказывала.

– Вовсе, между прочим, не все. Все, что я от тебя слышал, было следующее: что вы один раз переспали, и только один; что было неплохо и что ты замечательно кончила. Вот теперь – все.

– Ну, кончила, – потупившись, повторила Кэт. – Правда, уже в одиночку.

Ее смех рассыпается по двору искрами взорвавшейся новогодней петарды. Бок о бок мы направляемся к школьным дверям, стараясь особенно не спешить.

– Как бы то ни было, – продолжаю я, – в деталях ты мне ничего не рассказывала, и меня они не особенно интересовали, а то бы я, наверное, спросил.

– И я бы, между прочим, рассказала.