Эхо прошлого. Книга 2. На краю пропасти - читать онлайн книгу. Автор: Диана Гэблдон cтр.№ 110

Как и изо всех носов вокруг. Для некоторых причиной было горе. Однако в большинстве случаев виной, скорее, была погода или насморк. Мужчины молча столпились – уже не в первый раз – вокруг гроба, дружно подняли его из грязи и переставили на скалистую часть дороги.

– Как ты думаешь, сколько лет прошло с тех пор, как Саймон Фрэзер в последний раз был дома? – шепотом спросила я у Джейми, когда он вернулся, чтобы занять свое место рядом со мной в конце процессии. Он пожал плечами и вытер мокрый нос мокрым платком.

– Много. У него для этого, похоже, не было причин.

Видимо, нет. Прошлой ночью мы бодрствовали на ферме – она была лишь немногим меньше Лаллиброха, но построена похоже – и я узнала многое о военной карьере и деяниях Саймона Фрэзера. Однако в надгробных речах, к сожалению, не упоминалось, когда и в какой последовательности он совершил эти подвиги. Если он и правда побил всех, о ком рассказывали, у него вряд ли оставалось время даже на то, чтобы сменить носки между военными кампаниями, не говоря уж о возвращении в Шотландию.

К тому же имение ему не принадлежало – он был вторым из девяти детей. Его жена, маленькая bainisq, плелась в голове процессии, опираясь на руку деверя Хью. Видимо, у нее нет собственного поместья, раз она живет с семейством Хью, и нет детей – или они живут далеко от нее.

Интересно, довольна ли она тем, что мы привезли тело ее мужа домой? Может, она предпочла бы просто знать, что он геройски погиб где-то далеко, выполняя свой долг, а не иметь дело с его жалкими, пусть и профессионально упакованными, останками?

Разумеется, она не выглядела счастливой, но ей определенно нравилось быть центром внимания. Ее морщинистое лицо разрумянилось и словно бы даже разгладилось во время ночного торжества, и она шла за гробом мужа, не жалуясь на усталость.

А виноват во всем Хью, старший брат Саймона и владелец Балнейна – егозливый старичок ростом едва ли выше своей невестки – и его романтические идеи. Это он предложил упокоить Саймона, самого бравого воина рода, не на фамильном кладбище, а в месте, более всего соответствующем выказываемым ему чести и почтению.

Bainisq произносится как «банн-ишг» и означает «маленькая пожилая женщина». Я смотрела в спину Хью и размышляла: «маленький пожилой мужчина» – это «ишг» или нет? Но спрошу я об этом не сейчас, а только когда мы вернемся домой – если, конечно, нам удастся все завершить до полуночи.

Наконец мы увидели Корримони. Джейми сказал, название означает «яма в болоте». Так и было. Внутри похожей на чашу котловины возвышался небольшой холм. Он состоял из множества речных камней величиной с кулак, а иногда и с голову. А вокруг этой мрачной, серой насыпи высились стоячие камни.

Я невольно сжала руку Джейми. Он удивленно посмотрел на меня, потом увидел, на что я смотрю, и нахмурился.

– Саксоночка, ты что-нибудь слышишь? – спросил он.

– Только ветер. – Он рыдал вместе с похоронной процессией, вторил coronach – похоронной песне Хью, – но когда мы вышли на пустошь, завыл и окреп: полы плащей и подолы юбок взмывали вверх, словно крылья воронов.

Я настороженно смотрела на стоячие камни, но мы остановились у самой насыпи, а я так ничего и не ощутила. Насыпь оказалась так называемой «коридорной гробницей», обобщенно их еще называют «Каирн-Клава». Не знаю, как это переводится, но дядя Лэм хранил много фотографий подобных мест. В особые дни коридоры в подобных гробницах оказываются на одной линии с определенными астрономическими объектами. Я бросила взгляд на хмурое, плачущее небо и решила, что сегодня вряд ли один из таких дней.

– Мы не знаем, кто был там похоронен, – сказал нам Хью несколько дней назад. – Но он наверняка был каким-нибудь великим вождем – а иначе зачем строить такую гробницу?

– На всякий случай хочу спросить – тот великий вождь все еще лежит там? – осторожно поинтересовался Джейми.

– Нет-нет, его давно поглотила земля, – заверил его Хью. – Там остались лишь несколько его костей. И можешь не беспокоиться, это место не проклято.

– Отлично, – пробормотала я, но он не обратил на мои слова внимания.

– Какие-то типы сунули туда нос еще лет сто назад или больше, так что даже если там и было проклятье, оно перешло на них.

Это успокаивало, к тому же никто из стоявших сейчас вокруг гробницы не пытался отойти от нее подальше и не проявлял беспокойства от столь близкого соседства с ней. Впрочем, быть может, они просто привыкли к ней за долгие годы и воспринимали всего лишь как часть пейзажа.

Мужчины что-то обсуждали, с сомнением качая головами и указывая то на коридор, ведущий в похоронный отсек, то на верх гробницы. Женщины столпились в ожидании. Вчера мне их представили, но я от усталости так и не смогла запомнить, кого как зовут. Их лица казались мне похожими – худые, морщинистые и бледные, отмеченные печатью непреходящей усталости, – восставшие из мертвых и то вряд ли выглядели бы столь изнуренными.

Мне внезапно вспомнились похороны миссис Баг. Прошедшие в узком кругу и поспешно, они все же были полны достоинства, а присутствующие испытывали искреннюю печаль. А эти люди едва знали Саймона Фрэзера. Уж лучше бы его оставили на поле боя, рядом с павшими товарищами, как он того и хотел. Но прав был тот, кто сказал, что похороны проводятся в интересах живых.

Поражение у Саратоги и чувство тщетности происходящего, овладевшее офицерами, побуждало их свершить нечто такое, что показало бы их любовь к Саймону Фрэзеру и почтение к нему как к воину. Быть может, они захотели отправить его домой еще и потому, что и сами стремились вернуться в родные стены.

Скорее всего, генерал Бергойн настоял на отправке тела в Шотландию из-за ощущения поражения – и неисправимого романтизма; вполне возможно, что того требовала его честь. Затем покойник попал в руки Хью Фрэзера, который никак такого не ожидал, а после Каллодена едва сводил концы с концами и потому не мог обеспечить должные похороны, но зато был романтиком в душе… Все это породило странную цепочку событий, в результате которой Саймон Фрэзер вернулся в дом, который больше ему не принадлежал, к жене, которая была ему чужой.

«И дом его более не принадлежит ему». Я вспомнила эти строки, вышедшие из-под пера Фомы Аквинского, когда мужчины наконец пришли к единому решению и принялись снимать гроб с телеги. Я вместе с другими женщинами подошла ближе и оказалась в паре футов от одного из стоячих камней, окружавших гробницу. Эти камни были меньше, чем камни Крэйг-на-Дун, – около трех футов в высоту. Повинуясь неясному чувству, я подошла к камню и коснулась его.

Я ничего не ждала и, по счастью, ничего и не случилось. Но если бы я вдруг исчезла в разгар похорон, это изрядно бы их разнообразило.

Ни жужжания, ни криков, ни странных ощущений. Обычный камень. В конце концов, не все стоячие камни обозначают временные порталы. По-видимому, древние строители ставили их на любое мало-мальски значимое место – например такое, как это. Интересно, что за мужчины – или, может, женщины? – упокоились здесь, оставив после себя лишь обломки костей, куда более хрупкие, чем давшие им приют камни?