Стойкость. Мой год в космосе - читать онлайн книгу. Автор: Скотт Келли cтр.№ 96

Я отсылаю список.

Когда я в космосе даю интервью или общаюсь с журналистами, меня часто спрашивают, чего, оставшегося на Земле, мне не хватает. У меня есть несколько ответов на этот вопрос, уместных в любой ситуации: дождь, времяпрепровождение с семьей, отдых дома. Все это правда. Однако в течение дня я время от времени чувствую тоску по самым разным вещам, порой таящуюся где-то в глубине сознания.

Я скучаю по готовке. По возможности резать свежие продукты, по запаху овощей, вскрытых ножом. Скучаю по аромату кожицы невымытых фруктов, по виду свежей провизии, громоздящейся на прилавках гастрономов. Скучаю по гастрономам, где пестрят яркими упаковками стеллажи, блестят кафельные полы и бродят в проходах незнакомые люди. Я скучаю по людям. По возможности встречать новых людей и сближаться с ними, узнавая их жизни, непохожие на мою, и слушая рассказы об их опыте, которого никогда не переживал лично. Скучаю по звуку детских игр, всегда одинаковому, независимо от языка. По разговорам и смеху из соседней комнаты. По комнатам. По дверям, дверным коробкам и скрипу деревянного пола в старых домах. Мне хочется посидеть на своем диване, на стуле, на барном табурете. Хочется ощутить, как отдыхает тело после целого дня воздействия гравитации. Мне не хватает шуршания газет, шороха переворачиваемых страниц книги. Возможности пить из стакана. Класть вещи на стол, зная, что там они и останутся. Я тоскую по внезапному толчку ветра в спину, по теплу солнечных лучей на лице. Скучаю по душу. По текущей воде во всех видах – когда умываешься, моешь руки. По сну в кровати – прикосновению простыней, весу одеяла, гостеприимному изгибу подушки. По цвету облаков в разные моменты дня и разнообразию земных рассветов и закатов.

Я также задумываюсь, чего здешнего мне будет не хватать на Земле. Это странное чувство – ностальгия авансом, грусть по всему тому, что я все еще испытываю ежедневно и что сейчас меня нередко раздражает. Я знаю, что буду скучать по дружбе и товариществу 14 человек, с которыми делил годовой полет. По виду Земли из «Куполы». По ощущению, что выживаю собственными усилиями, что в любой момент могу столкнуться с угрозой жизни и буду готов с ней справиться, что абсолютно все, что я делаю, важно и каждый день может стать последним.

Как странно укладывать багаж перед отлетом из космоса! Много вещей отправляется в мусор, то есть набивается в Cygnus, который позже в этом месяце сгорит в атмосфере. Выбрасывается много неиспользованной одежды – я справился с поставленной перед самим собой задачей обойтись необходимым минимумом и оставшиеся неиспользованными футболки, свитера, белье, носки и штаны, которыми можно наполнить туристический рюкзак, служат тому доказательством.

На выходных я нахожу время сфотографировать вещи, которые меня просили взять разные люди, – футболки, шапки с логотипами, фотографии, рисунки, украшения. Все это я отношу в «Куполу». Открываю защитные крышки и замечаю отблеск рыжеватого песка, по цвету и фактуре которого угадываю, над какой частью планеты мы пролетаем: равнины Сомали к северу от Могадишо. С одной стороны, приятно сознавать, что я досконально изучил Землю; с другой – это свидетельство того, что я пробыл здесь слишком долго.

Один за другим я беру предметы, привезенные в космос ради людей, и пускаю их свободно парить на фоне Земли, чтобы сфотографировать каждый. Это нетрудно да и времени почти не отнимает – одно из дел, до которых вечно не доходили руки и они откладывались до лучших времен… до сих пор.

Есть еще кое-что, что я хотел сделать, но не находил подходящего момента. Размышляя о жизненном пути, приведшем меня сюда, я неизменно вспоминаю, как важно для меня было прочесть в юности «Парни что надо». Я убежден, что ничего не добился бы, если бы мне не попалась эта книга – если бы Том Вулф ее не написал. Тихим субботним вечером я звоню Тому Вулфу, чтобы сказать спасибо. Судя по голосу, он в восторге от моего звонка. Я рассказываю, что мы пролетаем над Индийским океаном, сообщаю нашу скорость, описываю систему связи. Мы обсуждаем книги, Нью-Йорк и первое, что я собираюсь сделать, когда вернусь (нырнуть в бассейн). Договариваемся о совместном ланче, и теперь уже это – дело, которого я больше всего жду.

29 февраля 2016 г. я передаю командование Международной космической станцией Тиму Копре. Завтра я покину станцию и вернусь на Землю.

1 марта 2016 г.

Мы вшестером собираемся в российском сегменте и делаем очередную несуразную фотографию, зависнув перед люком «Союза». В назначенное время Сергей, Миша и я по очереди обнимаем Тима, Тима и Юрия и прощаемся. Они фотографируют, как мы проплываем через люк. По огромному опыту я знаю, как странно себя чувствуешь, говоря «до свидания» по ту его сторону, зная, что останешься в космосе, а твои друзья вернутся на Землю. Проведя столько времени вместе в такой тесноте, мы закрываем за собой дверь, которая больше никогда не откроется.

Непосредственно перед тем, как Сергей закрывает за нами крышку люка, Миша оборачивается и, протянув руку, в последний раз касается стены космической станции. Он похлопывает ее, как похлопывают лошадь. Я знаю, он думает, что, возможно, мы сюда не вернемся, и чувствует ностальгию по этому месту, которое так много для него значило.

Полет в космос – бешеный и некомфортный процесс, а возвращение из космоса – вдвойне. Спуск в посадочной капсуле «Союза» станет одним из самых опасных моментов этого года и столь же изматывающим. Атмосфера Земли оказывает естественное сопротивление объектам, проникающим в нее из космоса. Двигаясь с высокой скоростью, которую он имел на орбите, любой объект испытывает силу трения о воздух, такую, что большинство объектов попросту сгорают от перегрева. В общем, это для нас благо, поскольку защищает планету от метеороидов и орбитального мусора, не давая им сыпаться нам на голову. Мы пользуемся этим, набивая прибывшие грузовые корабли мусором и отпуская их упасть в атмосферу и сгореть. Но это же делает возвращение из космоса трудным и опасным. Нам троим предстоит пережить падение сквозь атмосферу, при котором возникнут температуры до 3000 °С и четырехкратные перегрузки. Атмосфера в силу своего «устройства» должна нас убить, однако капсула «Союза» и процедуры рассчитаны так, чтобы сохранить нам жизнь.