Стойкость. Мой год в космосе - читать онлайн книгу. Автор: Скотт Келли cтр.№ 47

Сегодня день рождения Геннадия, и мы устраиваем в его честь праздничный ужин. Я вручаю ему подарок, который не забыл привезти с собой, – бейсболку с вышитыми крыльями, эмблемой пилота ВМС США. Сегодня еще и День отца, и мы переходим к разговору о детях. У Геннадия три дочери, две уже взрослые, младшей 12 лет, как Шарлотт, есть и внучка почти такого же возраста. Он жалеет, что пропустил детские годы своих дочерей, целиком посвятив себя работе. Сейчас он был бы совсем другим отцом. Мы оба сходимся на том, что будем уделять больше внимания детям, когда вернемся.

Попрощавшись и вернувшись в свою каюту, я вижу электронное письмо от бывшей жены Лесли. Это необычно. Как правило, она избегает прямых контактов со мной. Она решила рассказать о том, что услышала от учительницы Шарлотт. Несколько дней назад класс Шарлотт играл, и ей первой выпало выбрать товарища по команде. Дочка могла бы позвать одну из подружек, но выбрала отстающего в развитии одноклассника, которого никогда никто первым не приглашал. Учительница была так тронута, что придумала для нее специальный приз за то, что она всегда поступает правильно. Благодаря письму Лесли я одновременно почувствовал себя ближе к Земле и дальше от нее и едва не заплакал.

Я просыпаюсь рано, в шесть утра, и плыву из своей каюты через «Лэб» и «Ноуд-1», по дороге включая свет. Сворачиваю направо в «Ноуд-3», а там в санитарно-гигиенический блок WHC, но не сразу приступаю к делу. Сегодня день сбора образцов для исследований, и процесс мочеиспускания еще более сложен, чем обычно. Я беру контейнер для сбора урины – прозрачный полиэтиленовый пакет с прикрепленным с одного конца кондомом, – натягиваю кондом и оборачиваю эластичными повязками, чтобы не протекал. Во время мочеиспускания приходится прикладывать немалое усилие, чтобы открылся клапан на пакете и пропустил урину внутрь. Без клапана здесь, конечно, не обойтись, все просто выплыло бы наружу. Трудно, однако, так рассчитать усилие, чтобы открылся клапан и в то же время урина не просочилась из кондома наружу – вот как сейчас. Моча пропитывает бинты и тут же образует шарики, разлетающиеся по стенам. Позже мне придется их убрать. Сделав дело, я снимаю кондом, стараясь не выпустить на волю новые желтые шарики. В пробирки с поршнями отбираю три образца, помечаю своими инициалами, проставляю дату и время и заношу в систему сканы их штрихкодов, после чего направляюсь в японский модуль, чтобы поместить пробирки в один из холодильников. В следующие 24 часа мне придется проделывать все это при каждом мочеиспускании.

Покончив с образцами, я перемещаюсь в лабораторный модуль «Коламбус» для забора крови. Как большинство астронавтов на МКС, я умею брать у себя кровь. Сначала я уверял инструкторов в Хьюстоне, что не смогу воткнуть иглу в собственную вену, но меня убедили попытаться, а скоро это стало привычным. Геннадий присоединяется ко мне в «Коламбусе», и как раз вовремя, хотя прошлым вечером я сказал, что помогать не обязательно. Я очищаю участок на правой руке, где заметил лучшую вену. Левой рукой прокалываю кожу и ввожу иглу. Короткая красная вспышка в держателе вакуумной системы взятия крови подтверждает, что я попал в вену, но, когда я подсоединяю вакуумную пробирку, кровь не идет. Видимо, я пробил вену насквозь. Сегодня ее уже нельзя использовать, придется попробовать на левой руке. Поскольку третьей руки у меня нет, я прошу Геннадия взять у меня кровь.

Геннадий берет еще одну иглу-бабочку и присоединяет к держателю вакуумной системы, протирает место на моей левой руке, прицеливается и идеально вводит иглу в вену. Однако он плохо прикрепил иглу, и кровь просачивается наружу: трепещущие шарики собираются в алые сферы и разлетаются во все стороны. Геннадий быстро затягивает соединение, а я стараюсь собрать в ладонь как можно больше сгустков. Упущенные шарики придется найти и удалить позже. К счастью, я почти всегда один в американском сегменте, и никто не натолкнется на кровавый сюрприз.

Геннадий меняет пробирки, пока не набирает десять проб. Я благодарю его за помощь, и он возвращается в служебный модуль завтракать. Я помещаю пробирки в центрифугу на полчаса, после чего убираю в холодильник к другим образцам.

Сегодня я буду собирать еще и образцы кала, завтра – слюны и кожи. Мне предстоит до конца года повторять этот процесс каждые несколько недель.

За прошлую неделю у меня образовался и сильно воспалился вросший ноготь большого пальца левой ноги. Почти непрерывно в течение дня, кроме времени сна, мне приходится цепляться одной или обеими стопами за поручни, чтобы оставаться на месте, и от больших пальцев очень многое зависит. Нельзя допустить, чтобы один из них вышел из строя. Я лечу воспаление антибиотиком местного действия – у нас полная аптечка – и внимательно слежу за состоянием пальца.

Теперь, когда в этой части МКС я остался один, уровень СО2 значительно снизился. Головные боли практически прошли, нос больше не заложен, и у меня улучшились настроение и мыслительные способности. Я наслаждаюсь отдыхом от привычных симптомов, пока есть возможность. Боюсь только, Земля решит, будто проблемы не существует. Прибудет следующий экипаж, и все начнется сначала.

Одним из преимуществ жизни в космосе является то, что физические упражнения составляют часть твоей работы, а не дополнительную нагрузку, для которой приходится выкраивать время до или после рабочего дня. (Конечно, есть и оборотная сторона – отлынивать нельзя.) Если я не буду тренироваться шесть дней в неделю, минимум часа по два в день, то буду терять значительную часть костной массы, по 1 % ежемесячно. Двое астронавтов получили перелом бедра после долгосрочного полета, а поскольку риск смерти вследствие перелома бедра увеличивается с возрастом, потеря костной массы – одна из главных опасностей проведенного в космосе года для моего будущего. Несмотря на тренировки некоторая потеря неизбежна, и есть подозрения, что во время долгого пребывания в космосе структура костной ткани претерпевает необратимые изменения (это один из множества вопросов медицинского характера, на который должно ответить наше с Мишей участие в годичном эксперименте). Наши тела мудро избавляются от всего ненужного, и мое заметило, что при нулевой гравитации кости не требуются. Мышцы, которым не приходится выдерживать наш вес, также атрофируются. Иногда я думаю, что наши потомки будут всю жизнь проводить в космосе, и кости вообще станут им не нужны. Они смогут существовать как беспозвоночные. Однако я планирую вернуться на Землю, поэтому должен упражняться шесть дней в неделю.

Когда в моем расписании наступает время тренировки, я плыву в PMM, модуль без окон, который мы используем в качестве большой кладовки, и переодеваюсь в шорты, носки и футболку. Герметичный многофункциональный модуль всегда напоминает мне подвал в доме дедушки и бабушки, такой же темный и заставленный барахлом. Моя спортивная одежда стала довольно пахучей, поскольку я использую ее уже две недели, а постирать здесь негде – мы носим вещи, сколько можем, после чего выбрасываем. Я пытаюсь найти, за что зацепиться стопой, пока буду переодеваться. Одежда до сих пор влажная после вчерашней тренировки, и влезать в нее неприятно.

Я отправляюсь в «Ноуд-3» и устремляюсь к беговой дорожке. На потолке имеется петля, удерживающая комплект для каждого из нас: пару спортивных туфель, крепежный ремень и кардиомонитор. Я надеваю свои кроссовки и шагаю на беговую дорожку, размещенную, по отношению к большей части оборудования, на «стене».