Стойкость. Мой год в космосе - читать онлайн книгу. Автор: Скотт Келли cтр.№ 16

– Чем собираешься заняться, когда выйдешь отсюда? – спросил Боб.

– Стану астронавтом, – ответил я без тени улыбки, глядя ему прямо в глаза.

Я пытался приучить самого себя воспринимать эту мысль всерьез. Боб прищурился и смерил меня взглядом.

– Да неужели?

– Точно, – заявил я с каменным лицом.

Он картинно покивал.

– Ну что ж, а я собираюсь стать индейским вождем.

И расхохотался над собственной шуткой. Мне он показался придурком, но вскоре мы сдружились и, вспоминая об этой его реакции, всегда смеялись, особенно когда я действительно стал астронавтом.

Распаковывая вещи, мы с Бобом обсуждали период предварительной подготовки, который вот-вот должен был начаться. Каким он будет? Я пошутил насчет того, что нас побреют наголо.

– Что? – Боб оцепенел со стопкой книг в руках. – Ничего нас не побреют. Ты ведь шутишь?

Я заявил, что совершенно уверен.

– Это как посвящение в военнослужащие. Разве военные не обязаны брить голову?

Боб поразмыслил над этим предположением и отверг его.

– Нет! Нам бы сказали. В смысле дали бы что-нибудь подписать.

На следующий день нас с Бобом в пять утра разбудили старшекурсники, колотящие по кастрюлям, сковородам и крышкам от мусорных баков и орущие нам в лицо. Нам давалось пять минут на переход от глубокого сна к тому, чтобы, надев спортивный костюм и заправив койки, выстроиться в холле в полном сознании. То утро, как и все последующие, началось с часа бега и общей физической подготовки. И до рассвета было жарко и душно, а с восходом жара стала невыносимой.

В первые дни мы заучивали наизусть цитаты и фразы, посвященные истории школы. Первым стало высказывание, начертанное над входной аркой старого форта: «Но обязанность мужчин и офицеров, как бы ни страдали их чувства, подчиняться приказам, немедленно и без колебаний, есть не только живая кровь армии, но и безопасность государств; как и принцип, что в каких угодно обстоятельствах [мысль], будто любое сознательное неподчинение может быть оправдано, есть предательство общего блага. “Каменная стена” Джексон». (По сути, все эти цитаты говорили об одном: «Выполняй приказ». Если бы Джексон был менее многословным, подготовительный период дался бы мне гораздо легче.) Мне больше нравилось лаконичное и вдохновляющее высказывание: «Море избирательно, оно медленно воздает должное усилиям и дарованиям, но быстро топит негодных». Я помню эти фразы до сих пор.

В первое утро мы промаршировали в другое здание, где по одному входили в маленькую комнату. Поскольку все делалось в алфавитном порядке, мне довелось увидеть реакцию Боба, когда меня усадили в кресло и стали брить голову. Я по волосам не горевал, но по сей день помню выражение лица Боба – беспомощный ужас. Я так хохотал, что парню с машинкой пришлось прикрикнуть, чтобы я сидел спокойно. Через несколько минут черные кудри Боба посыпались на пол рядом с моими волосами.

Я быстро привык к военной дисциплине. Думаю, мне отчаянно не хватало системы, и оказаться в положении, когда тебе говорят, что делать и как, было облегчением. Многие соученики подвергали сомнению обоснованность и справедливость каждого элемента нашей подготовки, пытались хитрить, ныли и жаловались. Я же начал понимать, что должен сталкиваться с трудностями, чтобы иметь возможность себя проявить. Учеба по-прежнему давалась мне с трудом, но следование указаниям внушало чувство уверенности. Я это ценил.

Окончание подготовительного периода было отмечено торжественной церемонией. Приехали мои родители в лучшей одежде, а также дедушка и бабушка со стороны отца. Когда мы маршировали строем, я всех их увидел на трибуне, откуда они с гордостью смотрели на меня. Я удивился, поняв, как много значит для меня их присутствие, возможность дать им хоть какой-то повод для гордости. Понимал я и то, какой долгий путь мне еще предстоит пройти.

Когда начался полноценный учебный год, я выбрал шесть предметов. По сути, я снова стал первокурсником, поскольку программа резко отличалась от случайного набора гуманитарных и научных дисциплин, которые я посещал в Мэриленде. Я записался на математический анализ, физику, электротехнику, мореходство и военную историю. Программа обучения была трудной даже для моих одноклассников, превосходно окончивших среднюю школу, и я радовался тому, что держусь на плаву.

С приближением Дня труда мне позвонил один из школьных приятелей и пригласил на вечеринку в общежитии их братства в Ратгерсе. Я обещал прийти и позвонил брату:

– Поехали в Ратгерс, оттянемся с Питом Матерном в «Сигма Пи».

– Не могу, – тут же ответил Марк. – У меня тест на носу.

Я несколько минут пытался его переубедить, пока он не прервал меня:

– Тебе самому разве не нужно сдавать что-нибудь? Ты уже несколько недель отучился.

– Нужно, – признал я. – Первый экзамен по матанализу в конце следующей недели. Но я подготовлюсь, когда вернусь. У меня будет вторник, среда, четверг…

Мыслями я уже стоял на обочине автострады со спортивной сумкой на плече и поднятым большим пальцем.

– Ты, мать твою, из ума выжил? – заорал Марк. – Ты студент. Ты должен идеально сдать этот экзамен и все остальные, если хочешь чего-то добиться. Все эти выходные ты обязан просидеть за столом и выполнить каждое задание из каждой главы, которые будут на этом экзамене.

– Правда? – спросил я. – Целые длинные выходные?

Мне это казалось несправедливым.

– Все выходные, – отрезал он. – Плюс всю следующую неделю.

Я обдумывал слова Марка в гнетущей тишине. Мне не понравилось, что брат-близнец орет на меня. Так и подмывало обозвать его про себя ботаником и отмахнуться. Я был очень близок к бунту – мне до сих пор не по себе от этого воспоминания, словно я балансировал на краю обрыва. Однако, как бы ни хотелось на вечеринку, в глубине души я понимал, что он прав и что его прямолинейность сослужила мне добрую службу. Марк тоже был когда-то неусидчивым и равнодушным, но решил выбиться в люди задолго до меня, и ему это удалось. Я никогда не спрашивал, как он это сделал, но сейчас он сам решил поделиться со мной опытом. Поколебавшись, я решил прислушаться к нему.

Я просидел весь уик-энд за учебой – это было очень трудно! – выполняя каждое задание из каждой главы, как и советовал Марк, и, наконец, справился со всеми. Придя в пятницу на экзамен, я впервые в жизни чувствовал, что понимаю все вопросы и, кажется, могу более-менее правильно на них ответить. Непривычное ощущение. На следующей неделе, когда нам раздали тесты с результатами, я увидел наверху моего листа заключенные в красный круг сто баллов. Я бесконечно долго смотрел на них, пытаясь осмыслить случившееся. Я получил наивысший балл в первый раз за всю жизнь, причем за тест по математике. Так вот как добываются хорошие отметки! Казалось, передо мной распахнулась дверь.

С этого момента мне понравилось преодолевать сложности в учебе. Я научился упорно трудиться и радоваться результатам своего труда. Как ни странно, мне было проще получить высший бал, чем средний. Стремиться к более низкой оценке было бы все равно что метить в более легкую мишень. «Нормально» – это как вдеть нитку в иголку. «Максимум, на что способен», – гораздо более обширный список целей. Я решил постараться узнать максимум. Тогда я всегда буду получать лучшую оценку.