Распутин. Вера, власть и закат Романовых - читать онлайн книгу. Автор: Дуглас Смит cтр.№ 33

В том же месяце о своей встрече с Распутиным и посещении дома Марии Коровиной написал отец Юрьевский. Распутин вызвал его из тобольской церкви и с самого начала попытался произвести на него впечатление своими знакомствами с высшими клириками – например, с епископом Хрисанфом и архимандритом Андреем (Ухтомским) Казанским. Он упомянул о том, как посещал великую княгиню Милицу с епископом Антонием (Храповицким). Юрьевский заметил, что хотя Распутин, конечно же, хвастался, но он ему поверил. Он почувствовал, что Распутин знает, что епархия собирает информацию о его предположительном сектантстве. Звучными именами он хотел убедить Юрьевского в том, что его принимают истинные православные христиане, в том числе высокопоставленные служители Церкви. Он сказал Юрьевскому, что в Тобольск приехал, чтобы встретиться с архитектором касательно строительства новой церкви в Покровском. Ему нужно было еще около 20 тысяч рублей, чтобы осуществить этот проект. Когда Юрьевский усомнился в том, что он сможет найти столько денег, Распутин ответил неопределенно:

«Она даст!» – как-то загадочно проговорил Распутин.

«Кто – она?»

«Императрица».

Юрьевский был шокирован и смущен услышанным и не знал, что думать.

У Коровиной Распутин похвалялся тем, что бывал во дворце. «Меня и государь знает. Добрейший человек и страдалец большой! Он мне новую фамилию дал. Я не просил. Не знаю, почему. Он сказал мне: ты будешь называться “Новым”. Вот, посмотрите». С этими словами Распутин протянул им свой паспорт. Они увидели, что он говорит правду. Но они не могли знать, что он и лжет: он сам просил дать ему новую фамилию. Юрьевский спросил, почему Распутин ищет общества таких влиятельных людей, ведь, по его словам, такие знакомства «поселяют в человеке только гордость, самомнение». Ему было непонятно, почему Распутин не остается дома и не заботится о душах тех, кто его окружает. «Меня приглашают, – ответил Распутин, – и они люди, и их души ищут пищи, а я всех люблю. Во мне много любви. И меня они тоже любят».

Мария спросила, все ли жители Покровского «духовно сыты». Она спрашивала Распутина: «Почему же вы не питаете души своих соседей, а ездите в столицы и другие города? Ведь в настоящее время везде шатание, везде лжеучения. Почему бы вам не питать души своих крестьян?» Распутин попытался уклониться от ответа на этот вопрос, который был ему явно неприятен. Он пробормотал, что в его деревне «шатания будто бы нет».

Вскоре Распутин ушел, но только после того, как получил благословение Юрьевского. «Что за человек – Распутин? – думал Юрьевский. – Сектант ли он? Или что-нибудь иное представляет он собою?» Одной встречи было явно недостаточно, чтобы дать ответ на этот вопрос:

Слово «прелесть» в русском языке обычно означает «очарование» или «обаяние», но в религиозном контексте его можно истолковать, как «заблуждение». Прелестью официальная православная Церковь называет преувеличенное и необоснованное осознание собственной духовной одаренности. Иногда такое состояние подобно психозу: люди теряют душевное равновесие и впадают в волнение³. И в этом Распутина обвиняли постоянно.

В конце июля Антоний получил письмо от Елизаветы Казаковой. Юрьевский был знаком с Казаковой, и он расспрашивал Распутина о ней. Упоминание ее имени Распутину не понравилось. Он спросил, что именно хочет узнать Юрьевский. «А она вас прямо называет заблуждающимся», – ответил священник. «Злоба блеснула в глазах Распутина, душевное равновесие оставило его. Волнующимся голосом, с злобной усмешкой проговорил он: «Она меня считает за заблуждающегося? Как это?»⁴

Впервые Казакова познакомилась с Распутиным осенью 1903 года, когда он увидел ее на похоронах ее сестры. Она не знала, чем привлекла его внимание и почему он подошел к ней. Он ответил, что ищет молодых девушек и женщин, чтобы ходить с ними в бани, где они получат то, то он назвал «полным покаянием» и научатся «смирять свои страсти». Он заверил Казакову, что в этом нет ничего аморального или неподобающего, поскольку всех этих женщин он считает частью собственной семьи.

Распутин ушел, и Казакова принялась узнавать, что же это за человек. Она узнала, что он проповедовал в деревнях девушкам, говорил, что есть много ложных странников, которые притворяются монахами, чтобы соблазнить их. Распутин говорил этим женщинам, что единственный способ защититься от этих змеев и соблазнов – подчиниться его поцелуям до тех пор, пока они более не будут чувствовать отвращения к ним. И только тогда они смогут стать хозяйками собственных страстей. При следующей встрече Казакова рассказала Распутину о том, что слышала. Сначала он все отрицал, говорил, что это «дьявольское искушение», но потом вынужден был признать, что это правда. И в этом нечего стыдиться, поскольку он снял весь грех с этих женщин и принял его на себя.

Казакова ему поверила и была настолько впечатлена его словами, что в мае 1904 года вместе с дочерями Марией и Екатериной приехала в Покровское, чтобы увидеть, как живет Распутин. Там она увидела множество светских дам, которые его окружали, удовлетворяли все его потребности и относились к нему, как к истинному святому. Они даже подстригали ему ногти и зашивали их в свою одежду, словно священные реликвии. Во время прогулок по деревне Распутин открыто обнимал и целовал дам, говоря, что в этом нет стыда, потому что «все люди родные»⁵.

Казакова с дочерью Марией приезжали в Покровское снова, в июне 1907 года. Но после недели, проведенной с Распутиным, Казакова изменила свое представление о нем, увидев его в новом, неприглядном свете. В этом месяце она написала три письма против него местному священнику, отцу Федору Чемагину, утверждая, что Распутин – не тот, кем притворяется. Когда реакции не последовало, она отправила письмо епископу Антонию. Она писала, что потянулась к Распутину, ощутив «сочувственную любовь к заблудшей душе». Но Распутин оказался не святым, она жестоко обманулась в нем. Ее письма стали предостережением, особенно для Хионии Берладской, которая еще не смогла увидеть Распутина в истинном свете. Казакова хотела, чтобы ее опыт и испытанная ею «боль» открыли глаза женщинам, которые все еще видели в Распутине святого: «Бедные страдалицы, сестры, барыни, задыхаясь от разврата столицы, кинулись, как мухи к меду, к чистоте». Новое поколение элит склонилось перед крестьянством, и эти дамы избрали Распутина своим кумиром. Распутин сам признавался Казаковой, что он «свят да неискусен», поэтому она считала, что он представляет реальную опасность⁶. Не все считали, что это плохо. Политический ссыльный из Тобольска, Зайцев, знал Казакову. Примерно в то время он говорил репортеру, что они с Распутиным были членами одной секты, главная цель которой заключалась в моральном совершенствовании, и что отношения между братьями и сестрами в секте были «исключительно сыновними»⁷.