Самая страшная книга. Вьюрки - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Бобылева cтр.№ 7

На седьмой день, ближе к вечеру, свинцовая туча накрыла Вьюрки своим брюхом, и пошел сильный дождь. Все попрятались, закрыли окна, и только тетя Женя в плаще маячила у забора, похожая на коротконогий блестящий гриб. Садовую дорожку развезло, и ее резиновые сапоги оставляли в грязи аккуратные лужицы тридцать седьмого размера.

Стемнело, и тете Жене пришлось вернуться на дачу, но она все равно то выходила на крыльцо, то посматривала в окно. И когда в очередной раз высунулась за дверь и направила в мокрую шелестящую темноту луч фонарика, то заметила на дорожке новые следы, куда крупнее своих. По ним, смазанным и оскальзывающимся, она дошла сначала до калитки, потом до сарая и, наконец, до кухонного флигеля.

Тетя Женя приоткрыла дверь. Во флигеле было темно, и из этой темноты явственно доносились какие-то странные, болотные звуки – хлюпанье, шуршание. Жмурясь от страха и борясь с желанием убежать поскорее на теплую безопасную дачу, тетя Женя проползла вдоль стены, нащупала выключатель…

Посреди кухни темным конусом стоял необыкновенно грязный, залепленный мокрой хвоей Витек. Он смотрел прямо перед собой, неподвижно и напряженно, как будто обдумывал нечто малодоступное для своего ума. В руке Витек держал какой-то узелок. Всмотревшись в тетю Женю, точно на опознании, он неуверенно протянул узелок ей. Это был оторванный от куртки капюшон с завернутыми в него измятыми, склизкими грибами.

– Явился наконец, – тихо сказала тетя Женя.

С утра Витька, нетвердым шагом направлявшегося к туалету, увидел через забор Валерыч. Удивился до онемения, потом замахал руками, начал звать приятеля не сразу прорезавшимся голосом. Витек, не оборачиваясь, добрел до облупившейся деревянной будки и стал тыкаться в дверь. Он как будто не догадывался, что нужно дернуть за ручку, и ломился внутрь всем телом, упорно и неторопливо. Валерыч умолк и озадаченно наблюдал за ним. Наконец Витек одолел дверь, случайно подцепив ее рукой, и скрылся в будке.

Вскоре все Вьюрки сбежались посмотреть на вернувшегося. До Витька из леса пришли обратно только супруги с Лесной улицы, которых вывела овчарка, но они ничего толком не рассказали. Еще был слух, что вернулся кто-то из строителей-гастарбайтеров, но, во-первых, для дачников они все были на одно лицо, и за вернувшегося, возможно, приняли того, кто никуда не уходил, а во-вторых, по-русски они все равно почти не говорили. К тому же Витек провел в лесу целую неделю, что было удивительно даже для безоблачных прежних времен, когда из Вьюрков можно было и уйти, и уехать.

У дачников, конечно, была к Витьку уйма вопросов, включая главный – как оно там, снаружи? Но Витек не отвечал, сколько его ни теребили. Все в той же своей «лесной» куртке он сидел за кухонным столом, сгорбившись и слегка покачиваясь из стороны в сторону. По словам раскрасневшейся и разговорившейся тети Жени, он отказывался переодеваться – более того, оттолкнул ее, когда она сама попыталась расстегнуть на куртке молнию, – и не желал ни мыться, ни спать, хотя вид имел очень усталый. Единственное, что Витек делал охотно, постоянно и с жадностью, – это ел. Вылизанные тарелки громоздились перед ним на столе, под столом валялись пустые консервные банки, а Витек все ел, со всхлипыванием втягивая в себя все подряд: щи, грибы, варенье, тушенку, овощи с огорода. Тетя Женя вертелась у маленькой плиты, готовя сразу на обеих конфорках, и уже несколько раз отбирала у мужа сырые картофелины.

Рыбачка Катя заглянула в набитый дачниками флигель, когда Витька безуспешно допрашивала председательша Клавдия Ильинична.

– Послушайте, Виталий… – то и дело говорила она, пытаясь привлечь внимание жующего Витька.

– Виктор он, – тихо поправляла тетя Женя, но председательша то ли не слышала, то ли привычно не обращала внимания на неприметную тетю Женю и через некоторое время снова подавалась вперед:

– Послушайте, Виталий…

В такт движениям Витьковой челюсти на шее у него подпрыгивал раздувшийся клещ. Во флигеле пахло землей, прелым мхом, немытым телом. Но самым противным было не это, а то, как именно Витек ел – хлюпая и всхрюкивая, с мрачным напряженным лицом.

– Нет, это невозможно, – пожаловалась Клавдия Ильинична, обернувшись к многочисленным зрителям.

– Ничего, отойдет – заговорит, – неуверенно сказал Валерыч.

В этот момент Витек проглотил последнюю ложку пшенной каши. Он посмотрел в пустую миску, потом обвел тяжелым взглядом стол и увидел лежавшую на нем округлую руку председательши. Витек схватил ее и потянул в рот. Клавдия Ильинична охнула и попыталась освободиться, но Витек не отпускал. Он нацелился на ее указательный палец, и впрямь напоминавший сосиску.

Бероев подскочил к столу и дал Витьку в глаз, да так сильно, что тот слетел с табурета. Женщины завизжали. Витек сгруппировался, мотнул головой и бросился на четвереньках к двери. Среди дачников возникла кратковременная паника. Крупный бородач Степанов, оказавшийся у Витька на пути, получил головой в колено и упал, другие поспешно отскочили в сторону – в резво бегущем на четвереньках Витьке им почудилось что-то вроде огромного клопа…

Вырвавшись из флигеля, Витек вскочил на ноги и бросился в сторону леса, к забору. Почти у самой калитки его догнал Валерыч. Витек оттолкнул его, сбил с ног и попытался вскарабкаться на старый, шаткий забор – о существовании калитки он как будто забыл. Валерыч поймал озверевшего приятеля за штанину, изношенная ткань разошлась, обнажилась бледная волосатая нога. Валерыч подпрыгнул, ухватил упорно, по-жучиному рвавшегося вверх Витька за ремень и сдернул с забора. Витек отбивался и скалил зубы.

– Это что ж такое? – укоризненно сказал Валерыч, усевшись на него верхом и надежно прижав к земле. – Пожрал и обратно?

Подбежала охающая тетя Женя с мотком бельевой веревки. Валерыч долго возился, вязал какие-то хитрые узлы, потом наконец поднял стреноженного Витька, отряхнул и потащил во флигель.

Витька снова усадили на табурет, но расспрашивать его уже никому не хотелось. Любопытные дачники почуяли в нем что-то чуждое и пугающее: это было трудно описать словами так, чтобы не вышло глупо. Они стали потихоньку расходиться, стараясь не смотреть ни на Витька, ни на тетю Женю, которой по-хорошему, по-человечески надо было, конечно, помочь, только вот как?

Клавдия Ильинична тоже ушла, но пообещала вернуться, как только Витек придет в себя. Наконец остался один Валерыч.

– Ну, ты, в общем… – он похлопал Витька по плечу. Витек медленно повернулся и посмотрел на него исподлобья. Его самые обыкновенные, светлые глаза не выражали ничего. Раньше Валерыч видел такой взгляд только у мертвой рыбы.

– Вот, гороховый, – тетя Женя поставила перед Валерычем на стол миску с супом. – Пока то да се, уже и обедать пора.

Вторую миску она придвинула к себе. Зачерпнула, подула и поднесла ложку к жадно вытянувшимся губам Витька. Витек шумно отхлебнул, качнувшись всем телом в сторону стола.

– Тише ты, опрокинешь все. У-у, голодный какой, по лесу бегал, шишки грыз, проголодался, да? – заворковала тетя Женя. – Не спеши, вот так. Кушай, кушай.