Космическая трилогия - читать онлайн книгу. Автор: Клайв Стейплз Льюис cтр.№ 93

Больше всего его удивило, что она ослабела, обмякла, утратила скованность и настороженность. Так бывало и раньше, но очень редко, а в последнее время вообще не было. Кроме того, вслед за этим, наутро, разражалась ссора. Словом, Марк удивился, но ни о чем не спросил.

Вряд ли он понял бы, если бы спросил; да Джейн и не сумела бы толком ответить. Однако причины были просты: от Димблов она пришла в пятом часу, оживилась по пути, проголодалась и поверила, что со страхами покончено. Дни становились короче, пришлось зажечь свет, опустить шторы, и тут уж страхи эти показались совсем смешными, как детский страх темноты. Она стала думать о детстве и, быть может, вспомнила его слишком хорошо; во всяком случае, когда она пила чай, настроение ее изменилось. Ей стало трудно читать. Она забеспокоилась. Потом, довольно долго, она считала, что испугается, если не будет держать себя в руках. Потом она решила все-таки поесть, но не смогла. Пришлось признать, что страх вернулся, и она позвонила Димблам. Миссис Димбл почему-то помолчала и сказала, что пойти надо к какой-то мисс Айронвуд. Джейн думала, что речь шла о мужчине, и ей стало неприятно. Жила эта врачиха не здесь, а повыше, в Сэнт-Энн. Джейн спросила, надо ли записаться. «Нет, – сказала миссис Димбл. – Они будут вас…» – и не докончила фразы. Втайне Джейн надеялась, что та все поймет и скажет: «Я сейчас приеду», но услышала торопливое «до свиданья». Голос был странный, и Джейн показалось, что сейчас они с мужем говорили именно о ней… нет, не о ней, о чем-то более важном, но с ней связанном. Что значит «они будут вас…»? «Они будут вас ждать»? Жуткое, как в детстве, видение каких-то ожидающих ее людей пронеслось перед нею. Она увидела, как мисс Айронвуд, вся в черном, сидит, сложив руки на коленях, а кто-то входит и говорит: «Она пришла».

«Да ну их!..» – подумала Джейн, имея в виду Димблов, и тут же раскаялась, точнее – испугалась.

Теперь, когда телефон не помог, страх кинулся на нее, словно в отместку за то, что она пыталась от него спастись, и она не могла потом вспомнить, вправду ли мелькал перед ней закутанный в мантию старик, или она просто дрожала, причитала, даже молилась неведомо кому, пытаясь предотвратить его появление.

Вот почему она кинулась к мужу. А он пожалел, что она кидается к нему, когда он так устал, и запоздал, и, честно говоря, напился.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил он наутро.

– Да, спасибо, – ответила она.

Марк лежал в постели и пил чай. Джейн причесывалась перед зеркалом. Смотреть на нее было приятно. Мы, люди, всегда проецируем свои чувства на других. Нам кажется, что ягненок ласков и кроток, потому что его приятно гладить. На Джейн было приятно смотреть, и Марку казалось, что и ей самой хорошо.

А Джейн казалось, что ей так плохо потому, что волосы ее не слушаются, и потому, что Марк пристает с вопросами. Конечно, она знала, что злится на себя за то, что вчера вечером сорвалась и стала именно тем, что ненавидела, – «маленькой женщиной», которая ищет утешения в мужских объятиях. Но она думала, что злоба эта – где-то глубоко, внутри, и не догадывалась, что лишь по этой причине пальцы, а не волосы не слушаются ее.

– Если тебе плохо, – продолжал Марк, – я могу и не ехать…

Джейн промолчала.

– А если я поеду, – говорил он, – ты будешь одна ночи две-три.

Джейн плотнее сжала губы и не сказала ничего.

– Ты не пригласишь Миртл? – спросил Марк.

– Нет, спасибо, – сказала Джейн. – Я привыкла быть одна.

– Знаю, – не совсем приветливо сказал Марк. – Черт-те что у нас творится… Жить не дают. Отчасти поэтому я и хочу перейти на другую работу.

Джейн молчала.

– Вот что, старушка, – сказал Марк, спуская ноги с кровати. – Не хочется мне уезжать, когда ты в таком состоянии.

– В каком это? – спросила Джейн и обернулась к нему.

– Ну… нервничаешь… так, немножко… у кого не бывает…

– Если я видела вчера страшный сон, это еще не значит, что я ненормальная! – сказала Джейн, хотя ничего подобного говорить не собиралась.

– Нет, так нельзя… – начал Марк.

– Как это «так»? – холодно спросила Джейн и не дала ему ответить. – Если ты решил, что я сошла с ума, пригласи доктора. Очень удобно, они меня заберут, пока тебя нет. Ладно, я в кухню пойду. А ты брейся, скоро явится твой лорд.

Бреясь, Марк сильно порезался (и ясно увидел, как предстает перед Уизером с клочком ваты над губой); а Джейн, по многим причинам решив приготовить особенно изысканный завтрак, принялась за дело с пылом рассерженной женщины и опрокинула все на новую плиту. Когда пришел лорд Феверстон, они еще сидели за столом, делая вид, что читают. Как на беду, в тот же самый момент пришла миссис Мэггс – та самая женщина, о которой Джейн говорила: «Я нашла приходящую прислугу, на два раза в неделю». Мать Джейн двадцать лет назад называла бы ее «Мэггс», а сама звалась бы «мэм». Джейн и «приходящая» говорили друг другу «миссис Мэггс» и «миссис Стэддок». Они были ровесницы, и холостяк не заметил бы различия в их одежде; поэтому не надо удивляться, что Феверстон направился к прислуге, когда Марк сказал: «Моя жена». Однако ошибка эта не украсила тех минут, которые мужчины провели у Джейн в доме.

Как только они ушли, Джейн сказала, что ей пора в магазин.

«Нет, сегодня я ее не вынесу, – думала она, – говорит без умолку».

Без умолку говорил и лорд Феверстон и громко, неестественно смеялся, и рот у него был поистине акулий, а уж манеры… Сразу видно, что круглый дурак. На что он Марку? Наверное, он и над Марком смеется. Марка так легко провести. И все этот колледж… Что Марку делать с такими, как Кэрри, или тот мерзкий, бородатый? А что делать ей весь этот день, и всю ночь, и дальше? Когда мужчина уезжает на два дня, это значит – спасибо, если на неделю. Пошлет телеграмму, даже не позвонит, и все в порядке.

А делать что-то надо. Может быть, и правда позвать Миртл? Но Миртл относилась к своему близнецу, как только и может относиться сестра к такому талантливому брату. Она будет говорить о его здоровье, и рубашках, и носках, молчаливо подразумевая, что Джейн неслыханно повезло. Нет, Миртл звать нельзя. Может, пойти к доктору? Но он будет задавать такие вопросы… А что-то делать надо. Вдруг она поняла, что все равно поедет в Сэнт-Энн, к мисс Айронвуд. И подумала: «Нет, какая же я дура!..»

Если бы вы в тот день нашли удобное место над Эджстоу, вы бы увидели, что к югу быстро движется черное пятнышко, а восточней, у реки, гораздо медленней ползет дымок паровоза.

Пятнышко было машиной, увозившей Марка Стэддока в Бэлбери, где институт временно расположился при своей же станции переливания крови. Машина Марку понравилась. Сиденья были такие, что хотелось откусить кусочек. А как ловко, как мужественно (Марка сейчас мутило от женщин) сел Феверстон за руль, сжимая в зубах трубку! Даже по улочкам Эджстоу они ехали быстро, и Феверстон отпускал краткие, но впечатляющие замечания о пешеходах и владельцах других машин. За колледжем Святой Елизаветы, где когда-то училась Джейн, он показал, на что способен. Мчались они так, что даже на полупустой дороге мимо них непрерывно мелькали машины, нелепые пешеходы, какие-то люди с лошадьми и собаки, которым, по мнению Феверстона, «опять повезло!». Курицу они все-таки раздавили. Опьяненный воздухом и скоростью, Марк покрикивал: «Ух ты!», «Ну-ну!», «Сам виноват» – и краем глаза глядел на Феверстона, думая о том, насколько он интересней тех зануд. Крупный прямой нос, сжатые губы, скулы, манера носить костюм – все говорило о том, что перед тобой настоящий человек, который едет туда, где делают настоящее дело. Раза два Марк все же усомнился, достаточно ли хорошо лорд Феверстон ведет машину, но тот кричал: «Что нам перекресток!» – и Марк ревел в ответ: «Вот именно!» – «Сами водите?» – спросил Феверстон. «Бывало», – ответил Марк.