А Лизавета справится и без меня. У нее бывают панические атаки, но Татка говорит, она справится, если будет правильно лечиться.
Интересно получается. Получается, я прожил всю историю, будто я приемный ребенок, так, как если бы это было правдой. Переживал, мучился, делал перед собой вид, что все нормально, чуть не умер, если честно. Зачем? Ведь все на свете случается зачем-то. Может быть, для опыта, писательского и личного?
Может быть, еще чтобы узнать: папа хочет, чтобы я был счастлив?..
Да, насчет счастья. Татка говорит, что умные люди не бывают счастливы. Что умные, наоборот, склонны к экзистенциальной депрессии: анализируют, переосмысливают, размышляют о жизни и смерти… И Мамочка, и папа, и Карл – все, словно сговорившись, словно я их об этом спрашивал, говорили о счастье, все утверждали, что счастья не существует. Вот и Хемингуэй писал: «Счастье умных людей – самая редкая вещь, которую я когда-либо встречал». Ну, не знаю…
И только Лизавета сияет заветной звездой моей жизни в пушистых розовых тапках с помпонами.