Ветер над островами - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Круз cтр.№ 79

– От церковной канцелярии Алексию Богданову. О чем – не знаю, даже не спрашивай.

Вот как. Если хотел удивить, то у него точно получилось. Я покрутил конверт в руках – ничего особенного, никакой пышности. В уголке отпечатан силуэт креста и написано «Церковная канцелярия». Все.

Что-то волнительно, даже дыхание участилось. Чего ждешь? Открывай.

Открыл. Внутри листок, пополам сложенный. На нем текст, на машинке отпечатанный. Ничего интересного, просто Алексея Богданова просят посетить церковную канцелярию, что по Главной улице, в Синодском дворе. Все. Написано вежливо, даже не в приказном тоне. Но думаю, что этой просьбой лучше не пренебрегать, почему-то вот так мне кажется.

На палубу вышла Вера с отцовским рыжим кожаным портфелем в руках. Подошла сразу ко мне, сказала:

– Я к покупателю. Пойдем?

Это верно, церковники все же подождут пускай – у нас еще с товаром дело. Я же при ней еще и штатный охранник, можно сказать.

– Пойдем.

Сбегал в трюм, сменил тапки на сапоги, поправил кобуру – готов, можно идти. Спустились по пружинящим сходням на широкий деревянный пирс и пошли по гулким толстым доскам в сторону шумного и суетливого порта.

Жизнь здесь кипела – не то что Бухта на Большом Скате, но и гавань Новой Фактории с Благовещенском сравниться не могла. Множество людей, суетящихся, куда-то бегущих, кричащих, множество телег, везущих ящики, бочки, мешки, скрип снастей, плеск волны под причалами, стук молотков, звук пилы откуда-то, запах моря, гниющих водорослей, крики чаек над головой. Над всем этим – высокое, голубое, безоблачное небо, на горизонте сливающееся с морем. Как старую картину рассматриваешь – даже не верится, что ты внутри нее самой.

Широкая набережная гавани как стеной была огорожена узкими и высокими, по ширине всего в три окна, каменными домами, прижавшимися друг к другу боками, как в старом Амстердаме или каком другом ганзейском городе. На самом деле никакого подражательства, как я думаю, – просто всем хочется втиснуться сюда, на первую линию, вот и толкаются боками.

Конторы выглядели все больше солидно. Лакированные двери из мореного дерева, бронзовые начищенные ручки и такие же таблички с названиями. Мы с Верой шли по тротуару, минуя крыльцо за крыльцом, уворачиваясь от встречных пешеходов, которых тут было много.

– Вот сюда нам, – сказал Вера, резко свернув влево и легко взбежав по ступенькам.

На табличке, больше похожей на бронзовую мемориальную доску, красовалась надпись «Торговый дом Бочкарева». И ничего больше, никакой дополнительной информации о том, чем изволит торговать господин Бочкарев.

– Тут самые большие торговцы квартируют, – сказала Вера и сразу поправилась: – На этой набережной в смысле. По всем христианским землям самые большие.

Она толкнула дверь, над которой звякнул колокольчик, и мы вошли в контору загадочного Бочкарева.

Контора удивила тем, что в ней была секретарша. Как-то не ассоциировалась местная действительность с секретаршами для меня, не могу объяснить почему. Самая настоящая, молодая и вполне женского полу, даже очень миловидная. Она сидела за большим столом потемневшего дерева и перекладывала какие-то бумаги из папки в папку. Увидев нас, улыбнулась, поздоровалась с Верой, назвав ее по имени. Знакомы, значит. И улыбнулась так, не слишком уверенно, вроде как сомневается в уместности улыбки. Вера телеграмму о нашем выходе отсылала, в ней заодно и сообщила о том, почему теперь она ведет дела.

– И тебе здравствовать, – улыбнулась в ответ Вера. – Стефан Петрович у себя?

– У себя, у себя, – закивала секретарша. – Посидите минутку, сейчас шкиперы у него, как выйдут – сразу вас проведу.

Мы вдвоем присели на не слишком удобный, обитый кожей диван у стены, а секретарша быстро налила в два стакана холодной воды и, не спрашивая, поднесла нам на маленьком подносе.

– Спасибо, – почти хором ответили мы.

Ждать пришлось минут десять, не «минутку», как обещала секретарша. В конторе оказалось довольно людно и суетно. Все время заходили и выходили люди, по лестнице сновали вверх-вниз какие-то мужчины с бумагами в руках, все как на подбор в маленьких разноцветных шапочках на манер еврейских, только другой формы, повыше. Вообще вся контора с этими бородатыми мужчинами в жилетах и шапочках напомнила мне хасидскую синагогу, в которую как-то довелось зайти, хотя тут были сплошь самые что ни на есть христиане. Скорее они похожи на пуритан, как мне кажется. Или на американских амишей. Хотя черт его знает, откуда такое впечатление, – наверное, из-за «торговости» места сложилось, потому что за пределами «Торгового дома Бочкарева» у меня таких ассоциаций не возникало. Или просто стереотипы в голове перепутались?

Стефан Бочкарев, дородный, плечистый, скорее даже кряжистый мужик лет сорока, с маленькой аккуратной светлой бородкой и кустистыми бровями над крошечными голубыми глазками, спустился к нам сам. Увидев Веру, протянул руки, говоря на ходу:

– Вера, доченька, ужас-то какой! Как плохо вышло-то, царство ему небесное!

Обняв девочку, он поцеловал ее в лоб, потом обернулся ко мне. Посмотрел вроде и придирчиво, но вполне дружелюбно, протянул руку:

– Стефаном меня зовут, я здесь за старшего вроде бы.

– А меня Алексеем, я при Вере вроде помощника теперь, – отрекомендовался и я.

– Пойдемте ко мне.

Стефан Бочкарев размещался в мансарде, второй и третий этажи не слишком просторного здания были набиты теми самыми суетными мужчинами, похожими на хасидов, суетящимися, щелкающими счетами, что-то пишущими и печатающими на машинках и все вместе создающими эдакий озабоченный гул, который сразу показывал, что здесь не баклуши бьют. В кабинете же старшего стояла тишина.

Обстановка была простая – длинный стол из светлого дерева, за дальним концом которого сидел сам Бочкарев, вокруг стулья с мягкими сиденьями и спинками, обитыми парусиной. Много фотографий парусников, каких-то городов, незнакомых пейзажей, на половине из снимков легко угадывался сам хозяин кабинета. Где-то совсем молодой, а где-то уже постарше.

– Ага, походил по морю, двадцать лет отдал, – перехватив мой взгляд, подмигнул мне Бочкарев. – Года два как старшим стал, после того как батюшка преставился, вот и застрял в конторе. А вы присаживайтесь, в ногах правды нет.

Ожидал, что предложат чаю или кофе, как я привык по своему прошлому опыту, но ошибся – Бочкарев, во-первых, не стал вызывать секретаршу, а сам предложил налить или воды, или соку. Отказываться не стали, дружно выбрав апельсиновый, который, естественно, оказался свежим, с мякотью и безумным ароматом.

Из того, что Вера успела рассказать мне раньше, выходило, что этот торговый дом вел со Светловыми дела уже поколения два, поэтому здесь можно было не опасаться обмана или какого иного жульничества. Им репутация дороже и устоявшиеся связи. Отношения вошли в ту стадию, когда важна не столько выгода, сколько стабильность. Поэтому разговор с Бочкаревым шел легко, Вера сама со всем справлялась прекрасно, лишь изредка поглядывала на меня вопросительно, как бы собираясь спросить: «Я все делаю правильно?» – на что я только прикрывал глаза в знак одобрения.