– Ты уже решил, как разделишь отряды? – спросил чистильщик.
– Разделимся на три основных – ведущий сразу же выступит к автостоянке через разломы. Понадобится по два-три твоих бойца на каждую группу.
– Я так и прикинул.
– Второй я думаю отправить по Шахтам, – Самара прикусил губу и снова включил карту на ПДА.
Гайдар потёр подбородок:
– Проблемы?
– Если мы выведем сразу всю толпу – шуму будем много. Поэтому и делимся. И пути разные используем. Но за Шахты я пока не уверен. Очень уж мутное место. Надеюсь, не прогадал с проводником.
– Допустим. А что в этих твоих Шахтах?
– Дьявольщина, вот что. Место словно живое. Иногда бывает, спокойно проходишь. А бывает, весь отряд ложится. Как русская рулетка. Зато путь самый краткий. И единственный, не считая разломов.
– Я отправлю туда самых опытных ребят, – решил Гайдар. – И сообщу, чтобы снарядились получше.
– Спасибо, командир.
– Сам ты каким путём пойдёшь?
– Поведу последнюю группу через разломы, – неохотно признался сталкер. – Мне тут за всеми уследить придётся.
– Тогда желаю удачи, – чистильщик хлопнул бродягу по плечу. – Я в первой пойду. Надеюсь, нам удастся занять станцию до того, как всё начнётся.
– Значит, увидимся ночью? – улыбнулся Гайдар.
– Увидимся ночью, – чистильщик пожал ему руку и отправился к своим людям.
Первая группа уже была почти укомплектована и готова к выходу. Когда сборы закончились, проводник отдал команду и повёл отряд в чащу леса.
* * *
Спартак вернулся к своим с объявлением:
– Друзья, у меня для вас срочная новость. Нам придётся разделиться.
Эфир натуго затянул шнурки на новых берцах, полученных на складе, и вопросительно взглянул на командира. Могила скрестил руки на груди, а Система нахмурилась. Не смутился только молодой Паяльник.
– Причина? – спросила девушка.
– Путь слишком опасен – не хочу рисковать. Поэтому Паяльник и Система остаются ждать нас в лагере.
– Что?!
– Паяльник ещё не оклемался после битвы на корабле. А одного его оставлять я не собираюсь.
Девушка возмутилась и скрестила руки на груди:
– Почему именно я? Вон, Эфир может за ним присмотреть. Или Могила.
– Они будут нужны мне там.
– А я, значит, нет? Я, по-твоему, нянька, что ли?
– Решение уже принято, – начал Спартак и прежде, чем Система успела высказать своё мнение, твёрдо добавил: – И оно окончательное.
– Ну и отлично, пойду с другими! – девушка деловито отвернулась и начала собирать вещи.
Спартак глубоко вздохнул и сказал:
– Я уже поговорил с командирами отрядов, чтобы никто из них не брал с собой девчонку. Прости. Ты остаёшься.
– Что? Да как ты посмел? – она взглянула на своего товарища, как на врага народа.
Командир лишь виновато пожал плечами.
– Прости, я правда очень переживаю за сегодняшний вечер. И не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Паяльник, дружище, присмотри за ней, чтобы она не натворила глупостей.
Система недовольно отвернулась. Спартак забрал автомат девушки и молча вышел. Эфир и Могила, не промолвив ни единого слова, поднялись с места и вышли за своим вожаком.
Девушка отошла в сторону, уселась на скамейку, начала разглядывать короткие ногти. Паяльник, считавший до этого патроны, немного отодвинулся.
– Не волнуйся, я ничего не скажу ему, когда ты сбежишь, – тихо сказал сталкер и лукаво улыбнулся.
– Что? – Система повернулась к нему.
– Я не первый день тебя знаю, чтобы понять такую очевидную вещь, – ухмыльнулся тот. – Но мой тебе совет – далеко от людей не отделяйся. Здесь и правда очень опасно.
– Я смогу постоять за себя.
– Знаю, но моим советом лучше не пренебрегай.
– Спасибо, – вымолвила Система и вдруг словно расцвела и покраснела от радости. – Спасибо большое.
– На складе я видел баллон огнесмеси к твоему огнемёту, посмотри, может, ещё остался.
– Обязательно, – улыбнулась девушка, накидывая на себя куртку.
Напоследок, перед тем как она вышла, Паяльник окликнул её:
– Да, и ещё. На западных воротах сегодня остаётся дежурить сталкер по прозвищу Пробка. Я знаю его. Болван болваном. Выжди, когда он заступит на смену.
– Поняла, спасибо! – Система отправила сталкеру воздушный поцелуй и скрылась.
Паяльник улыбнулся ей вслед и тихо добавил:
– Главное, возвращайся. Вы все возвращайтесь.
* * *
К сумеркам лагерь опустел.
Дозорные попрощались с последней группой, пожелав тем удачи, и закрыли ворота.
Самара не винил тех, кто решил остаться, и не считал это трусостью. Отряды состояли из добровольцев. Никакой принудиловки. Кто хотел – ушёл, кто нет – послужит в лагере.
В основном в рейд не попали либо раненые, либо самые молодые. Сейчас все они стояли на постах и ждали вестей от своих. Зажглись костры, ожили все приёмники. Самара всё ещё хранил радиомолчание, но совсем скоро эфир будут раздирать нецензурная брань и оживлённые крики.
Некоторые ещё днём покинули лагерь, отказавшись принимать участие во всём этом. Их никто не винил, но про себя многие сделали выводы.
– Ладно, мужики, бывайте, – мимо костра дежурных прошёл Гвоздь, махнув тем на прощание.
– Ты куда это лыжи навострил на ночь глядя? – спросил его кто-то из бродяг.
– Да так, дела свои нарисовались. Ну, ни пуха вам.
Внезапно путь ему преградил крупный бродяга с перевязанной головой. Он сурово взглянул на сталкера:
– Ты где такие шмотки отхватил?
– Подвернулись по случаю, – Гвоздь попытался пройти, но здоровяк его остановил.
– Я спрашиваю, где костюм взял?
– Тебе-то что, мой это комбез. В схроне лежал. Сейчас вот забрать решил.
Один из бродяг у костра поднялся на ноги.
– В смысле, твой? – взбучился он. – Самара с вояками костюм с замкнутой защитой столько времени искали. Ты что, крыса, шмот им свой зажал?
– Да ничего я не зажал, – Гвоздь отступил назад. – Чего вы пристали?
Здоровяк злобно оскалился, хрустнул шеей.
– Врёт он, сука. Не его это комбез. Это же Шурки Верстака снаряга. Помните такого? Он ещё на той неделе пропал вместе с Гильзой.
Бродяги оживились, соскочили со своих мест. Гвоздь отошёл назад и едва не запнулся.