Депеш Мод - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Жадан cтр.№ 38

00.45

Мы сдаём нашу двадцатку в киоске неподалёку, и ещё даже не успеваем пересчитать сумму в национальном денежном эквиваленте, как на нас наталкивается наряд. Даже документы не спросили. Круговорот воды в природе.

01.25

— Сынок?

— Николай Иванович…

— Я же тебе говорил, чтобы такого больше не было.

— Николай Иванович, я сейчас объясню.

— Что ты мне, блядь, объяснишь?

— Николай Иванович…

Ладно, произносит Николай Иванович патрулю, я их забираю, это с тобой? спрашивает он у меня и показывает на Васю с Собакой, со мной, говорю, со мной, и этот облёванный, показывает он ещё раз на Собаку, с тобой? со мной, говорю, ну ладно, пойдём ко мне, я их забираю, говорит он ещё раз патрулю, поговорю с ними в МОЁМ кабинете, ясно? товарищ капитан, произносит патруль, мы же их, типа для плана, пошли на хуй, говорит им Николай Иванович, ясно? ясно, печально говорит патруль и идёт дальше на охоту, план всё-таки.

— Значит, так — вы двое сидите здесь, в коридоре, и ждите. А ты, — показывает он на меня, — за мной.

— Хорошо, — говорю я и захожу в завешанный агитацией кабинет. — Сколько у вас здесь плакатов, — говорю.

— Ты, блядь, мне ещё поговори, — нервничает Николай Иванович. — Ты мне ещё поговори. Я тебе, блядь, дам плакаты. Я тебе что говорил? Попадёшься мне на глаза — убью. Говорил?

— Говорили.

— Ну?

— Николай Иванович…

— Что?

— Извините. Я не собирался сегодня пить. Вы понимаете… Мы просто с поминок.

— Откуда?

— С поминок.

— С каких поминок?

— Декан… — выдавливаю я из себя.

— Что?

— Декан, — говорю я. — Умер в пятницу. Сегодня хоронили. Мы помогали на кладбище. Знаете, там яму выкопать, тело присыпать.

— Серьёзно? — растерянно спрашивает Николай Иванович.

— Ага.

— А без шнурков почему ходишь?

— Так вы же забрали, Николай Иванович.

Николай Иванович долго и печально молчит, но шнурки не возвращает.

— Эх сынок-сынок. Что же мне с тобой делать?

— Не знаю, — говорю. — Бабок нет. Декан умер.

— Как его хоть звали — твоего декана?

— А хер его знает.

— Как?

— Ну, у него фамилия такая была, знаете…

— Понимаю, — задумчиво произносит Николай Иванович.

— И что за страна такая блядская? — внезапно говорит Николай Иванович. — Народ мрёт, как мухи. У меня сын в реанимацию попал.

— Как в реанимацию? — спрашиваю.

— Да он, оказывается, три дня назад, ночью, полез в аптеку. Говорит, что за витаминами. Ну, я-то знаю, за какими витаминами, меня не обманешь, с МОИМ-то опытом.

— Ну?

— Вот, полез, говнюк мелкий через форточку, набрал там каких-то таблеток, сожрал целую упаковку, а когда лез обратно — его вырубило. Так в форточке и застрял.

— О господи, — говорю.

— Да, — Николай Иванович задумчиво рассматривает агитацию за моей спиной. — С утра народ в аптеку пришёл, видят — он висит в форточке и не дышит. Ну, они испугались, думают — всё, умер парень, когда к нему поближе — а он дышит.

— Здорово, — говорю.

— Что — здорово? Он когда назад лез, что-то там себе вывихнул, а на нём ещё и куртка была, представляешь — МОЯ куртка, одним словом, он застрял —ни туда, ни сюда. А его при этом ещё и колбасит.

— Ну и что?

— Ну, они вызвали скорую. Скорая говорит — мы его оттуда не вытянем, он порежется или задохнётся, так что же делать? спрашивают они у скорой, что делать, говорят те, что делать, не знаем, говорят — пусть висит, пока сам не выпадет, так его же колбасит, говорят те, колбасит, говорит скорая, ну так подкармливайте его понемножку, чтобы он там совсем не кончился. А эти придурки, представь, действительно начали его подкармливать. Ну, ему, уёбку малолетнему, ясное дело, больше ничего и не нужно, он и не думал оттуда вылезать, представляешь — висишь себе в чужой куртке, а тебя при этом ещё и наркотиками кормят.

— Классно, — говорю.

— Да, — говорит Николай Иванович… — Что классно? Он же, щенок, даже имени своего не назвал. Я с дежурства прихожу, а моя кричит — сын пропал. Представляешь? Хорошо, что они у него в кармане на следующий день МОЁ удостоверение нашли.

— А что они по его карманам шарили? — спрашиваю.

— Таблеток жаль стало, я так думаю. Одно слово, на следующий день, уже где-то под вечер, они меня нашли. Ну, мы вместе его и вытащили.

— Так это он в реанимацию уже после вас попал?

— Ты что? — настораживается Николай Иванович, — думаешь, я его бил?

— Да нет, что вы.

— Я его вообще никогда не бил. Мне впадлу его бить. У него просто обезвоживание организма, понимаешь? он же там почти двое суток просидел, на одних таблетках.

— Ничего себе, — говорю.

— Да, — задумчиво добавляет Николай Иванович.

02.05

— Ты что — его знаешь?

— Так — встречались когда-то.

— Ну и знакомые у тебя.

— Скажи спасибо, что вообще отпустил. Сидели бы сейчас в камере.

— Ещё и коньяк последний забрал. Как мы теперь — без коньяка?

— У тебя всё равно изжога от него.

— Ладно, поехали уже куда-нибудь. А то тут просто какой-то комендантский час, — и Вася оттягивает меня от входа в ровд.

— Подожди, говорю я, — мне отлить нужно.

— Потом, — нервничает Вася, — потом отольёшь.

— Не могу, — говорю я, отхожу за угол серого строения, начинённого газовыми камерами, и ещё даже не успеваю сделать своё чёрное дело, как откуда-то из-за угла выбегает Николай Иванович, мчит куда-то, но всё-таки замечает меня, печально кивает головой.

— Эх, — говорит, — сынок, — и бежит себе куда-то в ночь.

02.35

До вокзала мы доезжаем без приключений, таксист всю дорогу крутит носом и проветривает салон, облёванного Собаку это нервирует, но мы его сдерживаем, возле пригородного Собака начинает кричать, что ничего этой суке платить не нужно, что он на нас, мол, плохо смотрел всю дорогу, ага, говорю я Собаке, сглазил он тебя, ладно, успокойся, водитель напуган, Вася тоже успокаивает Собаку, мы платим сколько там надо и идём на вокзал.

03.45

Электричка медленная-медленная, вагоны холодные и пустые, пол, видно, кто-то только что помыл, собственно — не помыл, а щедро полил холодной грязной водой, нас трясёт, на вокзале мы попросили Собаку сбегать купить в киоске что-нибудь пожрать, Собака купил две полуторалитровые бутылки минералки, их теперь он и держит, мы сидим в пустом холодном вагоне, ни тебе грибников, ни дембелей, даже милиции нет, вся милиция сейчас выполняет план где-то в своём Киевском районе, где ещё остались в живых хоть какие-то люди, хоть кто-то, кого можно затянуть в газовую камеру, мы пережили свой комендантский час, и упрямо пытаемся теперь выехать куда-то в никуда, хотя бы куда-то.