Утро вечера дряннее (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Алешина cтр.№ 16

– Ежова больше нет, – спокойно ответила я, – он убит сегодня утром в собственной квартире. Мне срочно нужен адрес его девушки. Секретарша погрузилась в прострацию, являя собой жалкое зрелище: бледная, руки дрожат, в глазах – отсутствующее выражение.

– Я жду, – суровым голосом произнесла я.

Она подняла на меня недоуменный взор.

– А как же… – она снова опустила голову.

– Мне нужен адрес. Когда вы видели Ольгу последний раз? – сделала я попытку вывести ее из столбняка.

– Когда? – беспомощно взглянула она на меня. – Вчера или нет… позавчера. Да, позавчера.

Она захлопала ресницами. Ну, слава богу, начала приходить в себя!

– Она приходила к Андрею?

– Да-а, – как-то неуверенно протянула она.

– Ольга приходила одна? – решила я максимально прояснить ситуацию, не выходя из приемной.

Секретарша кивнула.

– А раньше? Не позавчера, – уточнила я, – а вообще? Она приходила всегда одна?

Секретарша отрицательно мотнула головой.

– С кем же? – упорно доискивалась я до истины.

– С подругой, – промямлила секретарша и вдруг, зажав рот ладонью, разрыдалась.

Не думаю, что она уж так глубоко сострадала Ежову. Скорее всего не знала, куда ей теперь податься, где найти еще такое тепленькое местечко. Хотя кто его знает…

– Как зовут подругу? Кто она?

– Не знаю, – умоляюще проговорила она.

– Ладно, – смягчилась я, – так где живет Ольга?

– Пушкина, четыре, квартира двенадцать, – тихо произнесла секретарша.

– А телефон? – не унималась я.

Получив телефон, я еще раз напоследок кинула взгляд на подавленную, просто убитую горем секретаршу и вылетела на улицу.

Запустив двигатель, я закурила. Что ж, Бойкова, тебе есть над чем поразмышлять. Другое дело, что некогда. Я рванула с места. Городские пейзажи замелькали за окнами авто. Но каким чужим казался сейчас мой плавно вступающий в февраль город. Лица прохожих были еще более унылыми и равнодушными, чем всегда, какие-то на удивление плоские, бледные, холодные. Зимний театр теней! Красная ухмылка светофоров меня просто бесила. Куда, Бойкова, делись твое вчерашнее благодушие и сегодняшнее утреннее легкомыслие?

Минут через десять я уже была на месте. Не въезжая во двор, я затормозила, вышла из машины и поднялась на четвертый этаж. Позвонила в обитую коричневой кожей стальную дверь.

Ни ответа, ни привета. За дверью притаилась тревожная тишина. Может, дома нет? Может, моя тезка как раз сейчас входит в квартиру к своему несчастному любовнику? Я позвонила еще раз. Результат все тот же. Ладно, на ходу перетасовала я свои планы, пусть ее нет, но проникнуть к ней в квартиру не помешает. Я опрометью вылетела из подъезда, села в машину и позвонила в редакцию. Трубку взяла Маринка. Она была взволнована.

– Позови Виктора, – лаконично сказала я.

– Виктора? – заволновалась она еще больше.

– Маринка, – строго произнесла я, – у меня времени в обрез.

– Ты где? – услышала я ее сдержанное хныканье.

– Позови или… – крикнула я, – … я тебя уволю!

В трубке повисло обиженное молчание. Но уже через пару секунд я услышала знаменитое отсутствием всяческой эмоциональной окраски «да» Виктора.

– Пушкина, четыре, – пробормотала я, – я у дома. Захвати инструменты.

– О'кей, – Виктор повесил трубку.

Слава богу, что есть рядом люди, которые в трудные, опасные или напряженные моменты могут обойтись без возгласов, расспросов и излияний. Я перевела дыхание. «Почему я так волнуюсь?» – с пристрастием спросила я себя.

А как же не волноваться, не переживать, когда я вчера весь вечер кружилась с этим человеком, а сегодня утром обнаружила его труп? Нет, Бойкова, совсем у тебя голова кругом идет! Не сегодня, а вчера был убит продюсер. Он кого-то у себя ждал, какого-то знакомого… Может, женщину? Тогда где мотив? Месть, ревность, неразделенная любовь, корыстный интерес? Это еще предстоит выяснить. Я курила одну сигарету за другой, отдавая свои бедные легкие на откуп одолевавшим меня сомнениям и тревожным думам.

Итак, покумекаем. Если отбросить романтику жестокой женской неудовлетворенности, что остается? Мужские хлопоты? Я саркастично усмехнулась. Недруги, завистники? Конкуренты, предположила Маринка. Если это был недруг, то не явный, а скрытый, прикинувшийся другом или деловым партнером. Иначе не стал бы наш продюсер стол накрывать. Значит, они что-то обсуждали? Общие планы, например, или кто сколько получит в случае выпуска очередного диска или успешного завершения какого-нибудь другого коммерческого предприятия. Но не исключено, что в гостях у Ежова был недоброжелатель, причем явный, требующий с продюсера причитающиеся ему дивиденды. Мог же Ежов, вспомни о его заискивающе-предупредительной улыбке, о его хваленой «цивилизованности», захотеть культурно разрешить конфликт. Но, выходит, не разрешил. Нервы не выдержали или недоброжелатель пришел с тайным намерением убить его? Тогда для чего вся эта торжественность и помпа с накрыванием стола, со свечами?

«Нет, – закурила я новую сигарету, – имел место какой-то договор или еще какой-то мирный, дружеский разговор. Ведь и друг зачастую противоречит, а может и… Почему именно друг? А если предположить, что это знакомый или деловой партнер? Или конкурент, кредитор? Пришел решить проблему подобру-поздорову, а Ежов заартачился. Может, вначале и уступить хотел, но гость выдвинул непомерные требования, и, возмущенный подобными алчными, грабительскими притязаниями, Ежов проявил несогласие или заявил решительный протест?»

И все-таки тот, кто лишил продюсера жизни, осуществил убийство, надеясь что-то выиграть, грубо говоря, поиметь с этого. Ведь далеко не каждый протест вызывает желание убить протестующего и далеко не каждый спор кончается поножовщиной. Эмоции, строила я предположения, тут ни при чем. Так что же это – запланированное убийство, преднамеренное, пользуясь языком судебных инстанций? Хладнокровно подготовленное, вероломное? Или все же трагическая импровизация? Что, если это дело рук Ольги, той таинственной блондинки, с которой меня перепутали? Или Рудика? Ольга не появилась, он пригнал своих братков искать ее у Ежова, а тут он… начал выступать и получил ножом в горло. А тот или та, с кем он сидел за праздничным столом, сбежал или, соответственно, – сбежала?

* * *

На перекрестке показалась «шестерка» Виктора. Я затушила сигарету. Виктор остановился на обочине, неподалеку. Я открыла переднюю дверцу. Он ловко прошмыгнул на сиденье рядом со мной. В руке у него был небольшой кейс со всем необходимым, как говорил сам Виктор.

– Квартира двенадцать, – коротко сказала я, на что Виктор понимающе кивнул, – я пойду следом. Сколько тебе понадобится времени?

– Какая дверь?

– Стальная.