– Что же ты на этот раз не удержалась, а? – поинтересовалась я ехидно, схватив Кузнецову под руку и помогая ей подняться. – Я-то думала, ты привыкла ездить с разорванной уздечкой, на прыжке ты ловко удержалась. А в этот раз сплоховала, так?
Марина мне не ответила, только стонала и, прихрамывая на правую ногу, ковыляла рядом со мной. Мне приходилось едва ли не тащить ее на себе.
– Остановись! – прохрипела она, корчась от боли. – У меня нога, похоже, сломана, наступить не могу…
– Я не врач, определить, что у тебя с ногой, не могу, – строго проговорила я. – Звони отцу, говори, где ты, и пусть вызовет «Скорую». А пока, – я ловко нагнулась и подняла свой выпавший револьвер, – раз не можешь идти, мы с тобой присядем и поговорим по душам. Это, – я кивнула головой на оружие, – прибавит нашей дружеской беседе оттенок доверительности. Телефон при тебе? Давай, звони.
Марина вытащила из кармана джинсов маленький мобильник и, даже не пытаясь мне возразить, набрала номер Ивана Андреевича. На револьвер девчонка смотрела как завороженная – может, впервые видела боевое огнестрельное оружие так близко, кто ее разберет. Но я поняла, что револьвер как нельзя кстати. Использовать его по прямому назначению я бы не стала – как-никак первоначальная моя задача – защищать хитроумную девчонку, – но в качестве средства запугивания он пришелся вовремя.
Марина коротко назвала свое место нахождения взволнованному отцу, попросила вызвать «неотложку». В подробности вдаваться не стала – мол, папа, со мной все в порядке, просто ушиб. Я не стала дожидаться, пока она наговорит еще что-нибудь, не относящееся к делу, и выхватила у нее телефон.
– Теперь нам никто не помешает, – удовлетворенно заметила я. – Итак, я тебя внимательно слушаю. Точнее, я буду рассказывать, как все было, а ты можешь дополнять меня пикантными подробностями. Шутить со мной не стоит, ложь я сразу распознаю. Соврешь хоть раз – и я подумаю, кого выбрать в качестве мишени, тебя или Смерча. Мои условия тебе ясны?
Марина затравленно кивнула. Я была уверена, что девчонка не рискнет приврать даже в деталях, и продолжила:
– Начнем по порядку, с уздечки. Ее порвала не Лена и не Жанна, ты выбрала подходящее время, когда никого в раздевалке нет, и порвала ее, так? Или сделала это дома?
– В быташке, – тихо сказала та. – Откуда вы знаете? Я думала, все решат, что это Лена…
– Я подозревала Шадрину, – согласилась я. – Ты ловко все обставила, подозрение пало в первую очередь на нее. У Лены имелся мотив, ведь она хотела выиграть соревнования, а ты являлась достойной конкуренткой. Логично предположить, что неадекватная, вспыльчивая спортсменка-легкоатлетка попытается подстроить, чтобы на очередной тренировке ты случайно упала с лошади и что-нибудь себе повредила. Ты именно на это и рассчитывала, а в седле удержалась якобы по счастливой случайности. Знаешь, сегодняшнее твое падение красноречиво доказывает твою вину. Ты на своем опыте убедилась, что будет, если у всадника неожиданно порвется в руках повод. Увы, я сразу не подумала, что на прыжке невозможно удержаться, когда приходит в негодность уздечка. При всем твоем мастерстве и опыте сегодня ты упала, хотя лошадь не совершала прыжок, а просто скакала галопом. Если б тренер решила, что Лена пыталась таким образом тебя убить, она отстранила бы Шадрину от соревнований, да и вообще запретила бы ей появляться на ипподроме. А ты только этого и хотела, правда?
Марина молчала. Ей нечего было мне возразить.
– Скажи, почему ты так ненавидела Лену? – поинтересовалась я. – Дело ведь не только в выигрыше на соревнованиях? У вас, насколько могу судить, личная, давняя вражда. Почему?
– Она хотела брать Смерча, – тихо проговорила Марина. – Она, как только пришла на конюшню, стала уговаривать Жанну, чтобы та дала ей моего коня. Потому что он прыгает лучше остальных лошадей, он один на конюшне лучше всех подходит для конкура. Ленка хотела на нем ездить, чтоб всегда побеждать, она не любит лошадей. А мне Смерч очень дорог, и он слушается меня. Он мой голос знает, понимает, что я ему говорю. Я могу спокойно на нем ездить и прыгать без всякого хлыста, даже шенкеля не прижимаю, как остальные… Даю команду, и он выполняет.
– Поэтому ты и звала его, – догадалась я. – Ты хотела, чтоб он пустился к тебе галопом, так? Что ты собиралась сделать?
– Я думала, Смерч тебя сбросит, – призналась Марина. – Странно, что ты не упала с него раньше, ты же недавно к Жанке ходишь. Новички долго учатся, некоторые и на рыси не могут удержаться. Если б Смерч тебя сбросил, я бы пересела на него и уехала отсюда, и никто бы никогда меня не нашел и не продал бы Смерча!
– Значит, хотела угробить меня, так? – констатировала я без малейшей злобы и обиды. – Тебе не повезло – я сегодня уже научилась прекрасно ездить галопом, скажи спасибо Жанне и Алексею. Честно говоря, я подозревала Лебедеву в том, что она порвала уздечку. Из-за подслушанного тобою разговора.
– Я про них с Лешкой недавно узнала, – покачала головой девчонка. – Раньше Жанна ко мне не придиралась, все нормально было. Она и на соревнованиях бы мне не стала мешать, потому что она с отцом дружит. Про то, что она взятки берет, я правду говорила, и про их отношения с Лешей тоже, своими ушами слышала…
– Это мне известно, – кивнула я. – Идем дальше. Как я понимаю, с Наташиным седлом ты тоже ворожила? Чтоб Наташа Лену подозревала?
– Шадрина берет стремена с седла Таволги, – пояснила Марина. – Поэтому на нее бы все подумали, со стороны сразу непонятно, что она делает – то ли стремена меняет, то ли седло портит. А Наташа Ленку боится и терпеть не может, я думала, она Жанке нажалуется, и та не станет разбираться, выкинет Шадрину с конюшни…
– И тебе опять не повезло, – заключила я. – Жанна вновь оставила Лену, и ты выдумала новую хитрость. Решила разозлить Шадрину прямо на тренировке, знала, как ее можно задеть, и оскорбила, назвала дочерью наркоманки. Слушай, а откуда ты знаешь про ее мать, что она сидит на наркотиках?
– Из разговора Жанны слышала, – нехотя призналась та. – Я один раз раньше приехала, Костя быстро меня отвез. Решила пообщаться со Смерчем, покормить его яблоками. А Жанна в этот момент по телефону разговаривала. Она думала, на конюшне никого нет, я ведь в денник зашла, и она меня не видела. Я слышала, что она с кем-то разговаривает про Шадрину. Мне интересно стало, ну я и все слышала. Она говорила, что Лена из неблагополучной семье, мол, мать в больницах от наркотической зависимости лечится, а дочка у нее тоже не совсем здоровая. Ленка и по характеру вспыльчивая, а еще у нее что-то с головой, ну психическое расстройство. У нее тетка опекунша, богатая, поэтому она Ленку в спорт отдала – вроде чтоб она выкладывалась на тренировках, это как-то там помогает… Я не особо поняла, но запомнила, что с наркотиками дело связано. Может, поэтому Жанна ее на конюшне держала, а может, тетка ей солидный куш отваливала, чтоб Шадрину не выгнали. Представляете, что было бы, если на Смерче станет ездить такая психопатка?
– Ясно, – кивнула я. – Стало быть, ты у нас любитель подслушивать чужие разговоры… Скажу, рисковая ты, Марина, девушка. Самой страшно не стало, когда Лена на тебя галопом неслась?