– Бурная ожидается ночка, а? – подмигивали старики, и мне хотелось кулаком стереть похабные ухмылки с их морщинистых рож. – Влейте в себя парочку пинт, дабы укрепить своего отважного рыцаря.
– Вскоре пойдет прибавление, – говорили их жены, буквально сочась молоком при мысли, что в предстоящие годы я стану регулярно брюхатить Алису. – Послушайте доброго совета: в три года народите трех деток. Мальчика, затем девочку, а потом уж кого бог даст. Выйдет благородное семейство. И тогда уж заканчивайте с этим непристойным делом.
Одна советчица шепнула мне на ухо:
– Я бы даже рекомендовала раздельные спальни. Чтоб обуздать дьявола.
В шумной толпе я задыхался от зловония спиртного, духов и табачного дыма. Я себя чувствовал малышом, безнадежно заплутавшим на карнавале, сердце мое пыталось выпрыгнуть из груди. Наконец мне удалось пробиться ближе к вестибюлю, и я увидел Алису, в равной степени ошалелую. Она улыбнулась, однако я подметил тень беспокойства, промелькнувшую на ее лице.
– Гостей, по-моему, явный перебор. – Приходилось чуть ли не кричать, чтобы Алиса меня расслышала. – Половину из них я не знаю.
– Всё знакомцы Макса. – Она покачала головой. – Список-то выглядел не так уж страшно, а теперь мне некогда поговорить со своими друзьями. Средний возраст приглашенных – шестьдесят с лишним. Там один старик с калоприемником поверх костюма.
– Уже нет. Какой-то ребенок в него врезался, и штука эта лопнула.
– Боже мой! Ничего себе свадьба!
– Можно устроить пожарную тревогу, – предложил я, – и обратно гостей впускать выборочно. Только тех, у кого свои зубы и волосы, кто гарантированно не испортит свадебные фото.
Алиса вяло улыбнулась.
– Ведь знала, что Макса надо держать в узде, – пробормотала она. – Прошлый опыт ничему… ой, прости, Сирил.
– За что?
– Ладно, неважно.
– Нет уж, говори.
Алиса тактично изобразила смущение:
– Я хотела сказать, прошлый опыт меня ничему не научил, но сообразила, что в такой день вспоминать о нем совсем некстати.
– Ей-богу, это мелочь по сравнению с тем, что сегодня наговорил я.
– Все суют мне деньги, – пожаловалась Алиса. – В конвертах. А я не знаю, что с ними делать. Ему вот отдала. – Она кивнула в сторону бара.
– Чарли Хоги? – ужаснулся я. – Ну все, плакали наши денежки. Больше мы их не увидим.
– Да нет, Джулиану.
– А, ну ладно. Это еще не так страшно.
– Вот тут еще один. – Из каких-то неведомых складок платья Алиса достала конверт. – Ты не передашь ему?
– Нет, – излишне поспешно сказал я. Теперь к ее брату я близко не подойду. – Знаешь, я хотел выйти продышаться.
– С тобой все хорошо? Что-то ты весь красный.
– Тут очень душно. Я скоро.
Я шагнул к двери, но Алиса меня удержала:
– Погоди. Нам нужно поговорить.
– Через пару минут я вернусь, обещаю.
– Нет, я хочу поговорить сейчас.
– Что стряслось? – спросил я, удивленный ее настойчивостью. – Что он тебе сказал?
– Кто?
– Никто.
– Кто – никто? О чем ты, Сирил?
Я глянул на Джулиана, грозно смотревшего на нас, и меня окатило раздражением. Ты вполне мог расстроить эту свадьбу, подумал я, – но теперь дело сделано, и не хер на меня так смотреть.
Алиса хотела еще что-то сказать, но тут возникла ее мать Элизабет под ручку с кавалером, годившимся ей во внуки. Я решил воспользоваться моментом и смыться, однако не тут-то было.
– Постой, – промурлыкала Элизабет, ухватив меня за руку. – Ты же еще не знаком с Райаном?
– Нет.
Мы с юнцом обменялись рукопожатием. Если честно, в нем не было ничего примечательного, кроме молодости. Он смахивал на Микки Руни в роли Энди Харди
[42], только ростом пониже. В толпе гостей я заметил Чарльза, который разглядывал эту пару и, видимо, вспоминал о своей давней преступной связи с Элизабет, приведшей к большим неприятностям.
– Вы не считаете, что институт брака себя изжил? – Райан окинул нас с Алисой таким взглядом, словно вдруг узрел две говешки в человечьем облике.
– По-моему, странно говорить это новобрачной в день ее свадьбы, – ответила Алиса.
– Райан шутит! – захохотала Элизабет, явно победившая в конкурсе «Кто первым напьется на свадьбе». – Он из Вермонта, – сказала она, словно этим все объяснялось.
– Я бывал в Вермонте. – Работая локтями, Чарльз ввинтился между парой. – Какое-то время провел в Ньюпорте, – сказал он и многозначительно добавил: – По делам.
– Ньюпорт в Род-Айленде, – возразил Райан. – Это другой штат.
– Я знаю, – обиделся Чарльз. – Просто нескладно выразился. Однажды я побывал в Вермонте. А еще в Ньюпорте, Род-Айленд. В другой раз.
– Чарльз Эвери, – представила его Элизабет и затем, трепеща от восторга, предъявила свое маленькое сокровище: – А это Райан Уилсон.
– Привет, – сказал Райан.
– Здравствуйте, – ответил Чарльз.
– Чарльз – отец Сирила, – пояснила Элизабет.
– Приемный, – хором сказали мы с Чарльзом.
– Он не настоящий Эвери. – Чарльз помолчал. – Каким ветром вас сюда занесло, юноша? Приехали по студенческому обмену?
– Нет, я любовник Элизабет, – мгновенно ответил Райан, и даже Чарльз, надо отдать ему должное, был впечатлен столь неирландской откровенностью.
– Ясно, – сказал он, как будто немного сдувшись. По правде, я не понимал, ему-то какое дело. Он же не собирался возобновлять связь с Элизабет. Однажды Чарльз, помнится, поделился своей мудростью: мужчина совершает ошибку, если женится на своей ровеснице.
– Сейчас вернусь, – шепнул я Алисе.
– Подожди. – Она схватила меня за руку. – Нам надо поговорить.
– Чуть позже.
– Это очень важно. Дай мне всего…
Я выдернул руку.
– Боже ты мой, Алиса! – Впервые я на нее повысил голос.
– Ого! – ухмыльнулся Райан, и я ожег его презрительным взглядом.
– Вернусь через пять минут, – сказал я. – Зов природы.
На выходе из зала я непроизвольно посмотрел на Джулиана, но за стойкой он сидел ко мне спиной, уронив голову на руки. Плечи его подрагивали, и я уж решил, он плачет, однако тотчас отмел эту мысль как совершенно невозможную. За все время я ни разу не видел его в слезах, он не плакал, даже когда без пальцев и уха вырвался из нежных объятий ИРА.